Бунт против элит. Жёлтые жилеты – для всех!

«Жёлтые жилеты» во Франции — это мощно. Не только визуально, но и ценностно. И есть уверенность, что это не просто социальные выступления — против цен или мигрантов, — но нечто большее, сдвигающее тектонические плиты истории.

Да, повод, из-за которого французы вышли на улицы — повышение цен на топливо. Оно ударило, прежде всего, по тем, кто и так привык считать деньги. Это ведь только в мозгах некоторых Франция представляется paradise, где евро можно срывать с деревьев, как инжир в Крыму. «Жёлтые жилеты» разрушили данное заблуждение.

А следом поплясали на костях ещё одного мифа. Его в конце прошлого века озвучил Фрэнсис Фукуяма в работе «Конец истории и последний человек». Либеральная демократия западного образца оказалась конечным этапом социокультурной эволюции. Дальше двигаться уже некуда. Вершина достигнута. Человечество оказалось в раю, похожем на элитный кондоминиум со стерильным кондиционированным воздухом.

Но беда в том, что в раю этом слишком смердело серой. И либерально-рыночная демократия стала вовсе не вершиной, а очередным вызовом, на который, согласно Тойнби, нужно ответить, дабы история двигалась дальше.

Революция «жёлтых жилетов» исходит именно из этого. Это не социальный протест, не борьба «правых» против «левых» — нет, это бунт против Запада в его нынешнем виде. Бунт масштабный, имеющий все шансы стать глобальным. 300 тысяч разъярённых человек (по самым скромным оценкам), более 400 раненых, десятки избитых полицейских — это серьёзно. И страшно.

Против чего негодуют все эти люди? Против элит. Это восстание против машин, посаженных в правительственные кресла и утративших человечность. Rage against the machines. Rage against the elite. Своего рода продолжение романа Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», где рабы, довольные своим рабством, вдруг вышли из-под контроля. Получаемые ими порции сомы больше не приносят суррогата счастья. Рабы вышли, чтобы отвоевать свою жизнь назад.

В предисловии к роману Хаксли писал, что «новым тоталитарным режимам совершенно необязательно походить на старые. Управление государством с помощью репрессий и казней, специально организованного голода, арестов и ссылок не только антигуманно, но к тому же неэффективно… Заставить людей полюбить рабское положение — вот главная задача, возлагаемая в нынешних тоталитарных государствах на министерства культуры, главных редакторов газет и школьных учителей». До определённого момента казалось, что план этот работает идеально. И люди Запада чувствовали себя покорно и комфортно в своём пластмассовом мире.

Однако вяжущая стабильность закончилась. И начинает сбываться предсказание Чарльза Буковски: «Капитализм пережил коммунизм. Теперь ему осталось пожрать самого себя». Что вызвало референдум в Каталонии или Брексит в Великобритании? Что привело в Бразилии к власти ультраправого Жаира Болсонаро? Почему американцы проголосовали за Дональда Трампа? Национальные, идеологические, социокультурные причины — да.

Но ключевое не это. Суть в том, что пропасть между богатыми и бедными стала критической. Кальвинисткая мораль, лежащая в основе западного общества, не просто восторжествовала, а начала красоваться, точно содержанка в примерочной. Мораль, изначально делящая людей на избранных и отверженных. Тех, кому рай уготован с рождения, и тех, кому нет; рай, который в том числе можно снискать и на земле.

Отверженные больше не хотят быть таковыми. Им надоели избранные, потому что те всё более укрепляются в своих государствах в государствах, в замках феодалов, и, кроме того, дегуманизируют общество. Те ценности, которые они предлагают как универсальные, как единые стандарты для всего мира, не только расчеловечивают, но и превращаются в смирительные рубашки.

Неудивительно, что восстание «жёлтых жилетов» произошло во Франции. Ведь Эммануэль Макрон идеальный образец тех самых элит, против которых сегодня бунтуют. В своей лощёной франтовской образцовости он почти карикатурен. Макрон олицетворение всего того, что свойственно современным элитам: и внешне, и сексуально, и политически, и конспирологически, и идеологически. Он охранитель Матрицы, агент Смит, шагнувший в жизнь с телеэкрана.

И, на самом деле, не важно, чем закончится бунт «жёлтых жилетов». Важно — то, что он начался. Постепенно — в Европе, Америке, России, по всему миру — всё больше людей станут примерять на себя «жёлтые жилеты» с одной только мыслью: «Карфаген элит должен пасть». Катализатором для этой борьбы может оказаться любой повод, лишний раз подчёркивающий несправедливость. Последнее слово здесь ключевое.

Восстание «жёлтых жилетов» — это начало будущего крестового похода за справедливостью, попытка восстановить ценностный status quo. С каждым днём давление на элиты будет нарастать, пока их укреплённые города не падут. Ну или пока они не придумают новую эффективную сказку о последнем человеке, фотографирующем себя на айфон на краю истории. Вот тогда мы увидим ещё один хэппи-энд — вроде того, что показал нам Михаэль Ханеке в одноимённом фильме. Будем надеяться, что последнее всё-таки не случится, и, перефразируя Beatles, we will live in a yellow submarine, не забыв предварительно надеть жёлтые спасательные жилеты.