Речь вице-президента США Майкла Пенса в Гудзонском институте стала резким ответом руководству Китая, которое Пенс отчитал по широкому спектру вопросов от торговли и инвестиций до промышленного шпионажа и нарушения прав человека. Тем не менее в его речи содержалось очень мало конкретных шагов, что говорит о том, что администрация президента США Дональда Трампа пока не поняла, каким образом она будет преобразовывать жесткую риторику в отношении КНР в осмысленную и эффективную внешнюю политику. Иными словами, одно дело — говорить о сдерживании Китая, совсем другое — его действительно сдерживать, пишет Питер Харрис в статье для американского издания The National Interest.

Иван Шилов ИА REGNUM
Китайский дракон

Читайте также: Washington Post: Пенс раскрыл новую стратегию США против Китая

Так, и до Трампа главы Белого дома начинали свое правление с обещаний проводить жесткую политику в отношении Пекина. Потом же, под внутренним и внешнеполитическим давлением, лидеры США меняли свой курс, поэтому пока непонятно, действительно ли можно ли считать речь Пенса первыми залпами в новой холодной войне. Многое будет зависеть от того, что предложит само американское руководство. Призыв Пенса к «отношениям, основанным на честности, взаимопонимании и уважении к суверенитету» можно трактовать по-разному. В качестве способов сдерживания китайского влияния предлагались различные шаги — такие, как заключение двухсторонних соглашений с региональными партнерами Вашингтона, проведение новых международных программ развития и финансирования, а также тщательная проверка китайских инвестиций в США. Но такие меры едва ли можно назвать программным ответом на действия столь значительного геополитического соперника.

Отчасти такое положение дел может быть связано с тем, что в администрации Трампа по-прежнему нет единства по вопросу Китая: некоторые ее члены готовы придерживаться жесткой риторики, но не хотят идти на применение военных методов. Схожую ситуацию можно наблюдать и в случае с подходом США к Ирану и Сирии. Если такие советники-экономисты, как Питер Наварро и Роберт Лайтхайзер смогли добиться начала торговой войны с КНР, то министр обороны США Джеймс Мэттис, кажется, стремится к нахождению возможности сосуществования с Пекином.

Даже если бы администрация и была едина в своем видении Китая, неясно, поддержит ли такую политику политическая система страны, а именно Конгресс и американские избиратели. С тех пор как США проводили внутреннюю и внешнюю политику для сдерживания равного себе по мощи соперника, прошло почти тридцать лет. Мало кто верит, что страна готова к издержкам, которые для этого потребуются. Если продвигать даже ограниченную по масштабам торговую войну с КНР оказалось очень непросто, то что говорить о военном сдерживании.

Без сомнения, все больше желающих идти на масштабное противостояние с КНР —если не среди граждан США вообще, то по меньшей мере в Конгрессе, где активнее всего себя показывают законодатели-республиканцы. Например, недавно сенатор Марк Рубио внес законопроект об обеспечении справедливой торговли с Китаем, который предполагает введение санкций против КНР. Его коллега Тед Круз, в свою очередь, указал на необходимость расследовать случаи лишения свободы диссидентов в Китае. Таким образом, создание определенной антикитайской коалиции вполне возможно.

Тем не менее если администрация Трампа хочет перейти от воинственной риторики к конкретной стратегии, ей придется идти на более значительные шаги, чем просто объединение разрозненных антикитайских групп. Нужно будет добиваться реального и крепкого консенсуса. Во время холодной войны единство восприятия мощи и целей США объединяло и политиков-бюрократов, и Конгресс, и военных, и гражданское общество. На протяжении сорока лет граждане США были готовы жертвовать жизнью и благосостоянием для победы над Советским Союзом, потому что они верили, что под угрозой находятся ключевые национальные интересы страны. В современном подходе США нет ничего, даже отдаленно напоминающего эту готовность.

И это неслучайно. Реальность состоит в том, что угроза Китая национальной безопасности США не идет ни в какое сравнение с той, которую представлял Советский Союз. И когда слова доходят до дел, как американские граждане, так и их лидеры понимают это. Конечно, антикитайские настроения в американской политике в ближайшее время не исчезнут — нельзя спорить, что на противостоянии с Китаем можно получить определенный политический капитал, — но едва ли за ними последует нечто большее, чем жесткая риторика и несвязанные внешнеполитические шаги, которые можно наблюдать и сегодня.

Тем не менее, заключает автор, у разжигания антикитайских настроений будут и реальные последствия: холодные, непродуктивные и потенциально опасные отношения между двумя важнейшими странами в мире. Противоречия будут приглушены, по меньшей мере, пока. Но чтобы общественность США приняла что-либо более радикальное, чем нынешний курс, должен произойти массированный сдвиг в общественном мнении или состояться громкий международный кризис.