Когда-то историк и просветитель Николай Карамзин в одном из своих трактатов указал на наличие у России двух бед. Но классик был не совсем прав. На самом деле, беда одна, а уж прочие напасти, включая плохие при всех российских правителях дороги, являются ее следствиями. Однако еще задолго до Карамзина Петр Первый своим указом, не ограничиваясь лишь констатацией столь пагубного для страны причинного факта, запретил боярам по писанному речи держать: «Указую боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого видна была». То был некий конструктив в борьбе с многовековой российской бедой, так и не побежденной по сей день.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Предприниматель в образовании бесплоден

В боярскую Думу входило несколько десятков представителей русской знати. По нонешним временам их именовали бы элитой. Надо полагать, появление упомянутого указа объясняется тем, что и в реформенные петровские времена предшественники многих нынешних высокопоставленных чиновников нанимали служивых, которые вырабатывали им решения государевых дел и писали для них выступления в сенатах и прочих ассамблеях. Но так как «элитные» работодатели были зачастую малограмотными, они не могли контролировать достоверность того, что им предлагало окружение.

И в нашу славную реформаторскую эпоху среди государственных служивых немало таких, с кем безуспешно пытался бороться еще Петр Первый. Одни из основных причин их существования — пороки российской системы госуправления, включая некачественный подбор кадров — чиновничьей элиты и их свит, которые нередко «играют короля». Проказы служивых во многом бы пресекались, если страна управлялась по принципам, описанным в учебниках по основам теории систем. Согласно им деятельность регулирующих звеньев системы управления — министерств и ведомств должна непрерывно контролироваться звеньями обратной связи — независимыми надзирающими, чтобы блокировать неверные решения и действия регуляторов. А что происходит на самом деле?

Многие члены кабинета министров не имеют соответствующего образования и навыков работы, необходимых для управления той сферой, которой их назначили руководить.

Однако не только этим обстоятельством объясняется неспособность правительства выполнять многие указания президента страны, в том числе по реанимации отечественной экономики. Дело еще и в том, что

органы контроля подведомственны соответствующим министерствам и руководствуются их указаниями, которые нередко противоречат государственным интересам, интересам общества и правам человека.

Но самое печальное, в Российской Федерации со дня ее провозглашения отсутствует «дорожная карта» — официально принятая государственная экономическая политика, что ведет к случайным решениям и телодвижениям властей предержащих в социально-экономической сфере.

Наглядным примером следствия системных пороков управления экономикой нашей страны может служить, в частности, деятельность Министерства образования и науки, которым до недавнего времени заправлял Дмитрий Ливанов. Перспективный, по отзывам коллег, специалист в области физики твердого тела, доктор наук, он оторвался от своей земли и оказался никудышным государственным управленцем в важнейшей сфере, от которой зависит интеллектуальное будущее страны и ее развитие. Это при нем, невзирая на протесты общества, продолжало деградировать школьное образование, что порождает рост числа недорослей и лишает страну будущего. В свое время школьные учителя, которые являются наиболее активной профессиональной группой, написали петицию главе государства, что они не согласны с внедренной повсеместно системой ЕГЭ. Подписалось около 3 миллионов человек. В ответ Минобрнауки заявило, что, мол, это же не все учителя, их в стране около 5 миллионов, поэтому петиция не имеет никакого значения.

Это Дмитрий Ливанов придумал, как окончательно развалить Российскую академию наук и превратить ее в подобие малозначимого клуба ученых под предлогом необходимости отделить «управление имуществом» академических институтов от их научной деятельности. Хотя «управлять имуществом» в отрыве от деятельности организации — полнейший абсурд, что мы и видим сегодня в ФАНО. Неспроста чиновники надуманного Федерального агентства научных организаций стремятся теперь командовать академическими институтами.

Последняя акция Дмитрия Ливанова, граничащая с самодурством, — приказы о ликвидации около 70 федеральных университетов и их присоединении в виде сокращенных до численности факультетов к другим вузам совершенно иных специализаций. О целях и задачах таких переделов неизвестно. Причем в Минобрнауке отсутствуют научно обоснованные прогнозы потребности специалистов в различных отраслях экономики и программы их подготовки, что привело к большому дефициту инженерных кадров по многим специальностям.

Абсурдность и противоправность ливановских «реформ» высшего образования наглядно видна на примере попыток ликвидации одного из старейших и уникальных вузов страны и мира — Московского геологоразведочного института, ныне Российский государственный геологоразведочный университет имени Серго Орджоникидзе» (далее условно МГРИ). Вузу через два года исполнится 100 лет. Согласно приказу Дмитрия Ливанова от 12 апреля 2016 года МГРИ должен быть упразднен как юридическое лицо и стать подразделением РГУ нефти и газа имени Губкина, передав ему все свое имущество. Но имел ли право министр ликвидировать и преобразовывать подведомственные вузы, объединяя их подобно скрещиванию ужей и ежей?

Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» содержит статью 6. Полномочия федеральных органов государственной власти в сфере образования. Этими органами являются Минобрнауки и, естественно, в первую очередь само Правительство РФ, которое издает подзаконные акты, имеющие после закона об образовании наибольший правовой статус в этой сфере. Согласно п.5 статьи 6 закона в число упомянутых полномочий входят создание, реорганизация, ликвидация федеральных государственных образовательных организаций, осуществление функций и полномочий учредителя федеральных государственных образовательных организаций.

Однако согласно п. 5.5.2. Положения о Министерстве образования и науки, которое утверждено соответствующим правительственным постановлением,

Министерству переданы лишь полномочия и функции учредителя в отношении подведомственных организаций в части определенных, сугубо распорядительных и административных, функций, которые перечислены в этом же документе.

Таким образом, из упомянутых нормативно-правовых актов однозначно следует, что

создание, реорганизация, ликвидация федеральных государственных образовательных организаций являются исключительной прерогативой Правительства РФ.

Минобрнауки, согласно п.10.9 Положения о нем, для реорганизации и ликвидации вузов должно было внести в Правительство РФ проект соответствующего нормативного правового (подзаконного) акта — постановления.

Лишь после появления правительственного постановления о ликвидации намеченных вузов и присоединении их к другим высшим учебным заведениям с изменением правового статуса последних Минобрнауки могло бы издать приказы, регламентирующие порядок этих реорганизаций.

В соответствии с п.10.17 упомянутого Положения Минобрнауки издает приказы, имеющие нормативный характер, а по оперативным и другим текущим вопросам организации деятельности самого Министерства — приказы ненормативного характера.

Согласно действующему Постановлению Правительства РФ от 13.08.1997 №1009 «Об утверждении правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» подзаконные акты издаются в виде постановлений, приказов, распоряжений, правил, инструкций и положений. Подзаконные акты, затрагивающие права, свободы и обязанности граждан, устанавливающие правовой статус организаций или имеющие межведомственный характер, подлежат государственной регистрации в Министерстве юстиции и затем, но не позднее десяти дней, официальному опубликованию в «Российской газете». Лишь после этого нормативные правовые акты могут быть направлены для их исполнения соответствующим лицам.

Акты, не прошедшие государственной регистрации, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке, не влекут за собой никаких правовых последствий, поскольку не считаются вступившими в силу.

Государственная регистрация ведомственных нормативных актов предназначена ограничивать произвол ведомств путем контроля Минюстом выполнения этими органами исполнительной власти своих нормотворческих функций.

Ликвидация и реорганизация примерно 140 федеральных вузов влечет за собой установление нового для них правового статуса, а также затрагивает права и законные интересы примерно 100 тысяч человек — студентов, преподавателей и обслуживающего персонала учебных заведений.

Поэтому приказы Минобрнауки о ликвидации и реорганизации вузов, включая приказ о МГРИ, должны были быть изданы только на основании соответствующего правительственного постановления, зарегистрированы в Минюсте и после регистрации опубликованы в печати.

Лишь затем они могли быть направлены соответствующим вузам для исполнения. Однако все это руководство Минобрнауки проигнорировало, продемонстрировав миллионам сотрудникам подведомственных организаций полнейшее пренебрежение законодательством.

Возможно, бывший министр Ливанов и его окружение осознавали, что вышли далеко за рамки своих правовых полномочий, и решили не рисковать выполнением противоправных задумок обращением в Правительство РФ, а затем в Минюст. Ведь прежде за подобные нарушения законодательства их никто не призывал к порядку, и даже «реформа» РАН, навязанная стране с нарушением ряда федеральных законов, сошла им с рук (см. Как довести РАН не до ручки, а до ума. — «Промышленные ведомости» №7, август 2013 г.).

Также вполне возможно, что руководство Минобрнауки, преследуя определенные, скрытые от простых смертных и начальства, цели, просто не ведало что творило, а должный правительственный контроль отсутствует. Но, может быть, тогдашний глава Минобрнауки все же руководствовался при этом какими-то государственными интересами, о которых он неоднократно говорил в своих интервью — сокращением бюджетных затрат, повышением эффективности высшего образования, устранением дублирования в обучении тем или иным специальностям, повышением эффективности использования ресурсов вузов и пр. Увы! За этими громкими фразами отсутствовала конкретная госполитика в высшем образовании.

Согласно Постановлению Правительства РФ о правилах подготовки нормативных правовых актов, их содержание должно регламентировать логическое развитие правового регулирования соответствующего объекта, для чего в каждом случае требуется разъяснение целей и мотивов принятия подобных документов. Однако в незаконных приказах Минобрнауки о реорганизации вузов ничего об этом не сказано. В частности, в упомянутом приказе № 399 от 12 апреля 2016 г. о реорганизации РГУ нефти и газа путем присоединения к нему МГРИ и ликвидации последнего как юридического лица, в качестве мотива передела вузов указано на положительное заключение от 25 февраля 2016 г. №37 Комиссии Минобрнауки по оценке последствий принятия такого решения.

Комиссия вместе с председателем и двумя его заместителями в чине заместителей министра, А.А.Климова и Е.А.Толстиковой, насчитывала 18 человек, однако

сам председатель был почему-то засекречен, кто он — неизвестно, и его подпись в заключении отсутствует.

В комиссию не включили представителей заинтересованных вузов, но почему-то присутствовали директор департамента госполитики в сфере воспитания детей и молодежи, и заместитель директора департамента госполитики в сфере защиты прав детей Минобрнауки, хотя студенты и преподаватели уже давно выросли из детских штанишек. В комиссию пригласили еще нескольких официальных лиц со стороны, не имевших никакого отношения к обсуждавшимся вопросам, в том числе замдиректора департамента образования Москвы, хотя вузы, будущее которых решалось, находятся в федеральном ведении. Присутствовал и председатель, казалось бы, независимого Совета ректоров вузов Москвы и Московской области, который своей подписью также одобрил абсурдное решение.

Заключение датировано 25 февраля, а было оно опубликовано лишь 19 мая 2016 года, то есть спустя почти три месяца после заседания комиссии и более чем через месяц после приказа Министерства о реорганизации упомянутых вузов. В том же МГРИ этот документ не получили. Надо полагать, в заседании участвовали не все члены комиссии и поэтому долго собирали их подписи для демонстрации единодушия и размазывания ответственности за глупость. Замечу, согласно постановлению Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2014 г. № 84

Правила проведения оценки последствий принятия решения о реорганизации или ликвидации федеральной государственной образовательной организации заключение должно было быть оформлено в срок не позднее 20 рабочих дней со дня заседания комиссии.

Трудно вообразить, что руководитель той или иной организации добровольно захочет ходатайствовать о ее ликвидации и присоединении к другой организации, цели и задачи профессиональной деятельности которой существенно иные. Подобное, видимо, может произойти лишь под воздействием угроз, что в нынешней рыночной терминологии именуется рейдерским захватом. Поэтому я весьма удивился, прочитав в заключении комиссии, что

МГРИ ликвидируется и присоединяется к РГУ нефти и газа исключительно по просьбе самого ректора МГРИ, с которой он обратился в Министерство образования и науки.

Действительно, ну как можно было не откликнуться на такую челобитную. Удивился я и аналогичной просьбе ректора «керосинки», как любовно именуют студенты и специалисты университет нефти и газа. Удивился, так как речь шла не о согласии пойти навстречу коллегам по цеху. И вряд ли это попахивало нафталином альтруизма.

Как сообщила в своей публикации корреспондент газеты «Московский комсомолец» Марина Лемуткина,

«в МГРИ попытались объяснить чиновникам, что учат студентов как следует, ведут научную работу, и только что прошли процедуру министерского мониторинга, по итогам которого вуз был признан эффективным. Так зачем же его ломать? Но в министерстве, чтобы сделать ректора сговорчивее, в ответ заготовили проект приказа о его увольнении, а на вуз обрушили вал проверок — 12 за последние восемь месяцев. Правда, несмотря на все старания, проверяющие нашли лишь незначительные упущения, большинство которых ликвидировали прямо при них. Но это намеченную судьбу вуза не изменило».

Помимо вынужденного обращения ректора МГРИ о ликвидации института, присоединение к РГУ нефти и газа 8 февраля 2016 г. видимо под тем же нажимом чиновников одобрил и Ученый совет вуза.

В своем стремлении найти затребованную министром Ливановым истину, авторы положительного заключения Комиссии о реорганизации вузов, а это в основном те же чиновники Минобрнауки, руководствовались упомянутыми Правилами проведения оценки последствий принятия решения о реорганизации или ликвидации федеральной государственной образовательной организации (утверждены постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2014 г. № 84). Последствия реорганизации и/или ликвидации вузов, находящихся в федеральном ведении, оцениваются согласно этим правилам по совокупности следующих критериев (публикуются согласно документу):

— обеспечение продолжения предоставления и получения образования, уровень и качество которого не могут быть ниже требований, установленных федеральным государственным образовательным стандартом, федеральными государственными требованиями;

— обеспечение завершения обучения студентов в федеральной государственной образовательной организации;

— обеспечение продолжения осуществления видов деятельности, реализовывавшихся только федеральной государственной образовательной организацией, предлагаемой к реорганизации или ликвидации;

— обеспечение повышения качества проводимых научных исследований;

— обеспечение интересов обороны и безопасности государства и обеспечение законности и правопорядка в Российской Федерации.

Комиссия одобрила реорганизацию РГУ нефти и газа путем присоединения к нему МГРИ и ликвидации последнего, исходя из соблюдения совокупности первых четырех критериев. Но соблюсти их, не задаваясь определенными целями, можно, объединяя любые вузы и сохраняя при этом их структуру и виды деятельности. Например, объединив МГРИ с Московской консерваторией, что совершенно бессмысленно, так как не принесет никакой пользы. Чиновники Минобрнауки прежде настойчиво почему-то предлагали МГРИ объединиться с рядом расположенным РУДН — Российским университетом дружбы народов.

Исходя из этих же четырех критериев, одновременно с решением судьбы МГРИ в тот же день комиссия одобрила присоединение к Московскому государственному техническому университету им. Баумана Московского государственного университета леса, а к Московскому государственному машиностроительному университету — Московского государственного университета печати. Совершенно очевидно, подобная реорганизация также абсурдна. Замечу, в университете печати готовят специалистов для всех процессов производства книг, газет и журналов, включая редакторов и инженеров по обслуживанию типографской техники, что никакого отношения к машиностроению, то есть к проектированию и производству различной машиностроительной продукции, не имеет.

Подобные бездумные одобрямс могли исходить только от неспециалистов. Учитывая отсутствие в комиссии соответствующих профессионалов, полагаю, что решения о реорганизации вузов были чисто формальными. При этом не учитывались мнения коллективов вузов, а решения ученых советов, одобривших реорганизации, принимались под нажимом чиновников.

Неспроста после отставки Дмитрия Ливанова Ученый совет МГРИ 30 сентября отменил свое прежнее решение от 8 февраля этого года, одобрявшее присоединение к РГУ нефти и газа.

Какие же цели преследовались бессмысленной реорганизацией вузов и их ликвидацией? Одной из первых жертв «реформ» Ливанова стал Московский государственный горный университет, который ликвидировали, присоединив его к Московскому институту стали и сплавов. Но программы обучения горняков и металлургов разнятся, и разнятся существенно, поэтому объективных причин для реорганизации вузов не было. Теперь объединенный вуз называется Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС» и возглавляет его Юрий Карабасов, тесть Ливанова.

Кое-кто может подумать, что родной для Ливанова институт стали и сплавов, который он окончил и которым несколько лет руководил, нуждался в площадях, и поэтому реорганизация, присоединением к институту горного университета, обладавшего такими площадями, произошла по соображениям интересов семейственности. Возможно, эти обстоятельства сыграли какую-то роль, но основная причина ликвидации одних вузов и присоединения их в урезанном виде к другим, видится в ином.

«В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань», справедливо утверждал Пушкин устами Мазепы в поэме «Полтава». Трудно вообразить, как может Минобрнауки эффективно управлять тысячами разнообразных подведомственных и поднадзорных организаций — детскими яслями и садиками, школами, внешкольными учреждениями, средними специальными и высшими учебными организациями различной направленности, и вдобавок — научными институтами. Одних только вузов федерального ведения в подчинении министерства почти 390. Они разбросаны по стране, и чиновникам будет намного легче ими командовать, имитируя бурную деятельность, если число вузов и, соответственно, ректоров значительно уменьшить.

Полагаю, этим обстоятельством, главным образом, и можно объяснить появление приказов о ликвидации одних вузов путем присоединения их к другим. Какие к каким присоединять зависело от дополнительных, весьма субъективных факторов, как, например, в случае с горным университетом. Соответствующие приказы издавались, невзирая на принципиальные отличия в специализации учебных заведений и в нарушение всей совокупности упомянутых выше критериев, утвержденных правительством. При этом были проигнорированы важнейшие критерии — обеспечение интересов обороны и безопасности государства и обеспечение законности и правопорядка в Российской Федерации, обязательность соответствия которым регламентирована упомянутым выше правительственным постановлением. Последний критерий своими противоправными приказами о ничем не обоснованной реорганизации вузов нарушило само Минобрнауки.

А обеспечение интересов обороны и безопасности государства, что определяется развитием науки и промышленности и подготовкой для них соответствующих кадров, вообще не принималось во внимание. Это особенно наглядно видно на примере попыток ликвидации МГРИ, так как основой российской экономики является ее минерально-сырьевая база, для широкого и опережающего воспроизводства которой требуются геологи и геофизики, обладающие комплексом знаний.

РГУ нефти и газа готовит различных специалистов для нефтяной и газовой промышленности — инженеров по разработке и эксплуатации нефтегазовых месторождений, переработке нефти и газа, нефте‑ и газохимии, автоматики и вычислительной техники, инженеров-механиков по нефтегазовому оборудованию, инженеров по транспортировке нефти и газа, экономистов. Есть в институте также факультет геологии и геофизики нефти и газа, но его выпускники ориентированы на промысловую геологию, то есть для работы на уже открытых и эксплуатируемых месторождениях углеводородного сырья. Таким образом, этот вуз готовит специалистов, проектировщиков и эксплуатационников, включая геологов-промысловиков, для нефтегазового комплекса.

Если поводом для присоединения МГРИ к РГУ нефти и газа чиновники по своей некомпетентности посчитали достаточным наличие в последнем узкопрофильного геологического факультета, то им следовало бы сначала поинтересоваться принципиальной разницей между этими вузами. В отличие от РГУ нефти и газа, МГРИ готовит горных инженеров всех геологических специальностей по более чем 200 видам полезных ископаемых, и они ориентированы не на эксплуатацию действующих, а на поиск новых месторождений различных видов минерального сырья, большую часть которых составляют твердые (рудные) полезные ископаемые. МГРИ, в отличие от РГУ нефти и газа, — единственный в стране вуз, в котором сосредоточена комплексная подготовка горных инженеров, геологов всех специальностей широкого профиля и геофизиков, способных решать научные и практические задачи обеспечения страны стратегическими запасами минерального сырья в интересах ее развития и экономической безопасности. За 98 лет существования в МГРИ подготовлено более сорока тысяч высококвалифицированных специалистов, порядка двух тысяч кандидатов и свыше шестисот докторов наук.

МГРИ стал продолжателем известных во всем мире отечественных геологических школ, созданных за более чем 300-летнюю историю российской геологии. В МГРИ появились и новые научные школы, в том числе по многим направлениям теоретической геологии (региональная геология, петрография, стратиграфия и т.п.), различным методам исследования недр, включая глубинные исследования, а также по новым технологиям разведки и добычи урановых руд (геотехнологии) и поиска подземных вод.

Казалось бы, все эти обстоятельства должны были быть хорошо известны министру природных ресурсов Сергею Донскому. Но министр — не геолог. Он в 1992 году окончил факультет автоматики и телемеханики тогда Московского института нефти и газа им. Губкина, и, проработав год по специальности, стал заниматься финансами. В 2011 году его почему-то назначили руководить холдингом «Росгеология», который по сей день непонятно чем занят, и в том же году Донской возглавил Министерство природных ресурсов и экологии. Видимо, из любви к альма-матер и солидарности с коллегой по кабинету министров, игнорируя при этом интересы безопасности государства и подготовки кадров для отраслей, которыми его почему-то поставили заправлять, Сергей Донской официально дал добро на ликвидацию МГРИ путем присоединения его к ГРУ нефти и газа. Хотя столь же абсурдно было бы кузницу кадров для нефтегазового комплекса присоединить к МГРИ. Ведь для управления тем и другим вузом соответствующим руководителям необходимы соответствующие знания и опыт работы. К чему приводит их отсутствие наглядно видно на примере бывшего министра образования и нынешнего министра природных ресурсов, придумавших за просто так объединить столь разные вузы.

Как отмечалось, чиновники, принимая решение о ликвидации МГРИ, пренебрегли значимым критерием оценки последствий реорганизации вузов — обеспечение интересов обороны и безопасности государства, что определяется развитием отечественной науки и промышленности. Основой же российской промышленности является минерально-сырьевая база страны, для расширенного опережающего воспроизводства которой требуется квалифицированные кадры геологов.

Из обращения к министру образования и науки О.Ю.Васильевой главного научного сотрудника МГРИ, министра геологии СССР в 1975—1989 годах, председателя комиссии МГРИ по объединению с РГУ нефти и газа Е. А. Козловского:

«Система стратегического исследования недр не отвечает решению проблем обеспечения минерально-сырьевой безопасности страны. Это в своих решениях неоднократно отмечала межведомственная комиссия Совета безопасности РФ по безопасности в сфере экономики. Продолжающийся спад производства минеральных ресурсов и продуктов их переработки, ухудшение сырьевых баз действующих предприятий, ожидаемое выбывание добывающих мощностей, катастрофическое снижение объёмов геологоразведочных работ — всё это чревато дальнейшими разрушительными последствиями для всей экономики. По оценкам экспертов, до 2025 г. произойдёт серьезное снижение разведанных запасов нефти, газа и свинца, почти трёх четвертей запасов молибдена, никеля, меди, олова и т.д. Главная причина произошедшего в том, что по вине органов государственного управления роль геологии в экономике страны за последние годы существенно снизилась. При этом была значительно разрушена система подготовки кадров для отрасли.»

В письме отмечается, что ректор ГРУ нефти и газа Виктор Мартынов без каких-либо доводов отверг предложения Евгения Козловского об автономии МГРИ в рамках нового вуза и сохранении учебных и научно-исследовательских программ широкого геологического спектра. Ничем не мотивированный отказ может означать одно: в новом вузе будут доминировать нефтегазовые программы, так как правительство, похоже, не собирается слезать с «нефтегазовой иглы», и деградация кадров в геологии продолжится. Это при том, что наращиваемые в стране запасы минерального сырья уже давно и значительно отстали от их добычи на действующих месторождениях, а за последние 26 лет не открыли ни одного нового крупного месторождения полезных ископаемых. Между тем, стараниями чиновников Минобрнауки уже наметился дефицит горных инженеров, обученных для геологических работ в полевых условиях.

Недавно истек полугодовой срок выполнения злополучного приказа Минобрнауки о фактической ликвидации МГРИ. Однако никаких документов, регламентирующих будущее и социальные гарантии его почти пяти тысяч студентов и преподавателей, а также структуру, штатное расписание «нового» вуза и многое другое, нет. МГРИ остается самостоятельным хозяйствующим субъектом и не подчинен «керосинке».

Поэтому приходится удивляться бестактному, мягко говоря, а на самом деле наглому поведению сотрудников ряда кафедр ГРУ нефти и газа, действовавших явно с ведома своего ректора. Вот что рассказала в упоминавшейся выше публикации корреспондент «Московского комсомольца»:

«А тут еще начались «явления народу» делегаций губкинских кафедр, сотрудники которых заявили своим коллегам в МГРИ, что пришли проверять их работу. На кафедрах МГРИ, в том числе на кафедре математики, ошарашенные преподаватели рассказали «МК»: «Они открытым текстом заявили, что мы им не нужны, и нас здесь скоро не будет — в лучшем случае оставят одного-двух человек. Никто из наших преподавателей и сотрудников до сих пор не знает, кто и на каких основаниях останется. А завкафедрой химии от всех этих переживаний умер…».

Сам же ректор губкинского университета Виктор Мартынов недавно продемонстрировал то ли свое невежество в финансовых и административных вопросах, то ли, чувствуя себя под прикрытием министерской «крыши» уже хозяином МГРИ, высказал полное пренебрежение в отношении его руководства. В конце сентября он прислал письмо с требованием к МГРИ перевести все денежные остатки института на счетах в казначействе на счет своего университета. А спустя несколько дней разразился гневным посланием в связи с невыполнением его директивы. Так как МГРИ остается хозяйствующим субъектом, то выполнение противоправного требования Мартынова, что противоречило бы всем финансовым правилам, оставило бы МГРИ без средств к существованию, его работников — без зарплаты, а студентов — без стипендий. Подобные действия напоминают попытки вымогательства и шантажа приснопамятных времен 1990-х. Впрочем, удивляться финансовым нарушениям не приходится. Для ликвидации МГРИ, в том числе для выплаты долгов и расчетов с увольняющимися, Министерство выделило ему 60 млн рублей. Однако министерские чиновники, непонятно на каком правовом основании, перевели эти целевые деньги не их получателю, а почему-то РГУ нефти и газа.

Согласно сообщению ТАСС, новый министр образования и науки Ольга Васильева 26 сентября заявила, что Минобрнауки приостанавливает объединение вузов, очевидно, включая и «мезальянс» РГУ нефти и газа с МГРИ. Этому решению наверняка поспособствовали многочисленные протестные обращения, в том числе коллектива МГРИ и ряда геологических организаций. Хотелось бы думать, что противоправные и лишенные здравого смысла приказы предшественника Ольги Васильевой, направленные на дальнейший развал высшего образования, в том числе в области подготовки специалистов по поиску месторождений полезных ископаемых, будут не просто приостановлены, а отменены.