29 января 1929 год на алма-атинскую квартиру Льва Троцкого в сопровождении вооруженных лиц явился уполномоченный ГПУ. Он предъявил хозяину «мандат», который назывался «Выписка из протокола Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 18 января 1929 года». Документ был составлен по всем правилам того времени: «Слушали: Дело гражданина Троцкого Льва Давыдовича по ст. 58−10 Уголовного кодекса по обвинению в контрреволюционной деятельности, выразившейся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти. Постановили: Гражданина Троцкого Льва Давыдовича — выслать из СССР. 20 января 1929 года. Алма-Ата. Начальник Алма-Атинского Окуротдела ОГПУ».

weloveist.com
Лев Троцкий

Троцкий бурно протестовал, но его все-таки заставили дать посланцу специальную расписку. В ней говорилось: «Преступное по существу и беззаконное по форме постановление ОС при Коллегии ОГПУ от 18 января 1929 года мне было объявлено 20 января 1929 года». Напомним, что после того, как Троцкий потерпел политическое поражение в столкновении со Сталиными его сторонниками, в феврале 1926 года его вывели из состава Политбюро, в октябре 1927-го — из состава ЦК, а в ноябре вообще исключили из партии. В январе 1928 — го Троцкого с семьей выслали в Алма-Ату. Также были сосланы в отдалённые районы СССР и другие немногочисленные упорствовавшие сторонники Троцкого.Л.С. Сосновский в Барнаул, Х.Г. Раковский в Кустанай, Н.И. Муралов в город Тара Омской области. Однако большая часть разгромленных оппозиционеров (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. Т. Смилга, Г.И. Сафаров, К. Б. Радек, А. Г. Белобородов, В. К. Путна, Я. Э. Рудзутак, В. А. Антонов-Овсеенко, С. А. Саркисов) признала в 1928—1930 гг. правильность «генеральной линии партии» и курса Иосифа Сталина. И те и другие были репрессированы и в 1936—1941 годы расстреляны.

Сталин не решился на физическое уничтожение Троцкого, оставил ему не только громадную библиотеку, но и личный архив, в котором хранились даже оригиналы многих секретных партийных документов. Почему — остается до сих пор загадкой. Некоторые западные исследователи предполагают, что Кремль в то время вел какие-то тайные консультации с главами некоторых западных государств, в частности, с США и Германией. Есть основания предполагать, что Москву тогда вынудили взять на себя следующие обязательства: сохранить жизнь Троцкому и членов его семьи, а также оставить в его распоряжении личные документы. Бывший секретарь Сталина Б.Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал, что «в сталинском распоряжении сколько угодно способов отравить Троцкого (ну, не прямо, это было бы подписано, а при помощи вирусов, культур микробов, радиоактивных веществ), и потом хоронить его с помпой на Красной площади и говорить речи». Но все шло по иному сценарию.

Алма-Ата тогда — это 4 тысячи километров от Москвы и 250 от железной дороги. Казалось куда еще дальше можно было упрятать «пламенного революционера». Но, как говорится, не место красит человека. Сам же Троцкий потом напишет: «Из Центральной Азии я имел возможность поддерживать непрерывную связь с оппозицией, которая росла».Троцкому не ограничивали переписку, что позволило ему развить бурную деятельность, организовать печать и распространение оппозиционных листовок"большевиков-ленинцев». Он рассчитывал, во-первых, что оставшимся в Москве единомышленникам удастся устранить Сталина от власти и он вернется в Кремль из «малярийной Алма-Аты». Во-вторых, его сторонники готовили вооруженное выступление в ряде районов страны и в национальных республиках, в частности, в Армении. При этом предполагалось, что при определенных обстоятельствах Троцкого можно будет переправить в Закавказье и свести с лидером республиканской Турции Мустафой Кемалем, с которым, как выясняется, троцкисты имели налаженные контакты. Сталин об этом знал.

Так что юридически ОГПУ было что предъявить Троцкому. Но, как сообщалось в «Бюллетене Оппозиции большевиков-ленинцев"(Париж. Июль 1929 года), решение о высылке Троцкого в Турцию принималось на уровне секретного заседания Политбюро. При обсуждении этого вопроса Сталин говорил:"Троцкого нужно выслать заграницу 1) потому что он здесь идейно руководит оппозицией, численность которой все больше растет, 2) для того, чтобы развенчать его в глазах массы, как только он окажется в буржуазном стане, как пособника буржуазии, 3) чтобы его развенчать в глазах мирового пролетариата: социал-демократия безусловно использует его высылку против СССР и станет на защиту «жертвы большевистского террора» — Троцкого, 4) если Троцкий будет выступать против руководства с разоблачениями, то мы будем его изображать, как предателя. Все это говорит о необходимости его высылки» (цитируем по стенограмме). Против высылки были Рыков, Бухарин, Томский, а на частных обсуждениях еще один член П.Б., имя которого нам достоверно неизвестно, полагают — Куйбышев». Те, кто не желал высылки Троцкого за границу, заявляли о том, что он является носителем государственных секретов, касающихся обстоятельств прихода в октябре 1917 года к власти большевиков и их дальнейшей политики.

22 января 1929 года Троцкий с женой и сыном сначала на автомобиле, а затем на санях под конвоем были доставлены на станцию Фрунзе, и оттуда на железной дороге в Москву. По дороге Троцкий настойчиво требовал, чтобы ему назвали страну предполагаемой высылки. Хотя чекисты позже заявляли, что не вступали в общение с Троцким на эту тему, фактом остается то, что он был в курсе ведущихся Москвой переговоров с представителями некоторых стран относительно предоставления ему убежища.

8 февраля 1929 года новый уполномоченный ГПУ Буланов сообщил Троцкому, что Германия отказалась его принимать. Более благосклонно отнесся к Троцкому Мустафа Кемаль. Дело в том, он сам одно время увлекался троцкизмом, полагая, что Москва создаст так называемую Тюркскую социалистическую федерацию или конфедерацию, возглавляемую Турцией, и включающую в свой состав тюркские советские республики. Для этой цели Кемаль создал даже в Турции компартию. Так что альянс Троцкий — Кемаль имел под собой серьезную геополитическую подоплеку. Но дальше слов и заявлений этот проект не пошел, а точнее был блокирован Сталиным и самим Ататюрком.

10 февраля 1929 года особый поезд из нескольких вагонов доставил семью Троцкого в Одессу. Об этом эпизоде рассказывается до сих пор в неопубликованных воспоминаниях одного из руководителей одесского ГПУ Марка Спектора: «У нас была информация, что в город съезжаются сторонники Троцкого. Они готовились помешать его высылке, причем не исключался и вооруженный метод его освобождения. Поэтому для дезинформации мы устроили «утечку» — в газетах сообщили о прибытии Троцкого в Одессу, в то время как на самом деле он еще находился в Алма-Ате». Добавим, что чекисты подменили и пароход: вместо предполагаемого «Калинина» семью Троцкого поместили на «Ильиче».

Важно отметить, что в Турции до сих пор не опубликованы документы, связанные с пребыванием там Троцкого. На наш взгляд, объясняется это тем, что чекисты передали Троцкого «из рук в руки» турецкой контрразведке, о чем была извещена и местная печать. Троцкий наивно предполагал, что в Турции через СМИ ему предоставят возможность «разоблачить Сталина».Однако турецкие журналисты, выслушав заявления Троцкого, писали о том, что"он собирается готовить в Турции восстание». Это вынудило «пламенного революционера» сначала выступить с письменным опровержением, а затем и вовсе перестать общаться с местной пишущей братией. Так Троцкий и его семья оказались под пристальным надзором турецких спецслужб, которые подробно информировали Москву не только обо всех передвижениях изгнанника по Стамбулу, но и всех контактах. Потом турецкая контрразведка предупредила Троцкого, что на него готовят покушение оставшиеся еще в Стамбуле русские белогвардейцы. Дело дошло до того, что Мустафа Кемаль сам лично рекомендовал Троцкому «в целях личной безопасности» переселиться на остров Принкипо».

Лев Давыдович решил не искушать судьбу и в мае 1929 года перебрался на Принкипо. О своих впечатлениях этого периода сам Троцкий напишет так: «Принкипо — остров покоя и забвения. Мировая жизнь доходит сюда с запозданием и в приглушенном виде. Здесь хорошо работается с пером в руках, особенно осенью и зимой, когда остров пустеет. Нет телефона. Ослиный крик успокаивает нервы. Теперь трудно поверить, что существует на свете столько людей, кровно заинтересованных в спасении моей души».

Только 17 июля 1933 года Троцкому удалось покинуть Турцию и выехать в Париж. Для него начинался новый и драматический период жизни, который завершился в Мексике ударом ледоруба.