Эксперт: Экономическая мотивация подталкивает Молдавию к отказу от суверенитета

ИА REGNUM публикует текст выступления исполнительного директора АНО "Центр политических технологий "ПолитКонтакт" Андрея Медведева на международной научной конференции "Присоединение Бессарабии к России в свете многовекового молдавско-российско-украинского сотрудничества" (2-4 апреля, Вадул-луй-Водэ, Молдавия).

Экономические, политические и культурные мотивации укрепления молдавской государственности в свете социологических данных

В октябре прошлого года мне довелось участвовать в международной научной конференции "Гражданская идентичность и европейская интеграция как факторы развития молдавской государственности" (Кишинёв, 4-7 октября 2011 г.), в ходе которой мною было озвучено выступление под названием "Национально-культурная идентичность Молдавии в зеркале социологических исследований". В нем, на основе социологического исследования, проведенного нами совместно с молдавскими и украинскими партнерами в марте 2011 года в РМ, был обоснован тезис о том, что в Молдавии на массовом уровне пока еще являются господствующими представления о том, что национально-культурная идентичность тесно связана с убежденностью о необходимости сохранения государственного суверенитета. В выступлении также были обозначены выявленные социологическим исследованием угрозы для молдавского государственного суверенитета в случае дальнейшего ухудшения экономической ситуации в стране.

В январе текущего года мы провели второй социологический опрос и на его основе - продолжили исследование по проблемам геополитического выбора Молдовы и отношения к этому выбору ее граждан. Как и в первый раз опрос был проведен в городах и иных населенных пунктах (включая сельскую местность) Молдовы. Репрезентативной аудиторией также являлись совершеннолетние граждане Молдовы, имеющие право голоса. Всего было опрошено 1500 респондентов в 10 населенных пунктах.

Участники опроса выбирались случайным образом. В анкете в отношении интервьюируемого была предусмотрена следующая дифференциация: возраст, пол, социальный статус, образование, язык преимущественного общения в семье. В ходе второго этапа исследования мы стремились определить мотивации, способствующие сохранению и укреплению независимой молдавской государственности, а также выяснить, какие представления, существующие в массовом сознании, представляют потенциальную угрозу молдавскому суверенитету.

Первый этап исследования показал, что лишь 12% населения Молдовы являются ярыми сторонниками объединения с Румынией. Однако, очевидно, что в культурной и политической жизни страны унионистские идеи и настроения занимают значительно более важное место, ни в коей мере не соответствующее реальному числу сторонников подобных взглядов. Отчасти это объясняется "элитным" характером "румынского проекта". Второй этап исследования подтвердил, что идея интеграции Молдовы и Румынии поддерживается значительным числом государственных и муниципальных служащих, занимающих руководящие посты.

Однако дело не только в этом. В молдавском обществе существуют массовые настроения, способствующие усилению прорумынской внешнеполитической ориентации молдавского государства.

При этом сами носители таких настроений могут сдержанно или даже негативно относиться к идее объединения Молдовы и Румынии. Уже первый этап исследования показал, что при определенных изменившихся условиях сторонников аншлюса Молдовы может стать значительно больше, в том числе и за счет патриотов молдавской государственности. В этой связи второй этап нашего исследования был направлен на идентификацию латентных носителей прорумынских настроений в молдавском обществе на данный момент. Разрабатывая анкету для социологического опроса, наши аналитики заложили в нее дополнительные критерии для определения количественных и качественных показателей части современного молдавского общества, которая уже сегодня является потенциально возможным сторонником поглощения Молдовы Румынией, при этом на данный момент не признавая себя таковыми.

В частности, таковыми критериями, на наш взгляд, являются: убежденность в правильности курса на европейскую интеграцию, признание стратегической целью внешней политики Молдовы вступление в ЕС; отрицание самостоятельности молдавского языка, признание его диалектом румынского; сочувственное отношение к деятельности организаций, подчеркивающих историческое, культурное и языковое единство молдавского и румынского народа; восприятие присоединения Бессарабии к России в 1812 г. как трагедии, в результате которой было разрушено единство молдавского и румынского народа.

На наш взгляд, мы получили достаточно интересные результаты. Однако существующий регламент позволяет ознакомить нашу сегодняшнюю аудиторию лишь с частью выводов, которые позволяет сделать анализ социологических данных.

Главный вывод, вытекающий из результатов проведенных нами социологических опросов, можно сформулировать следующим образом: в молдавском обществе существуют устойчивые культурные и политические мотивации, способствующие укреплению молдавской государственности. Однако оценка гражданами текущей экономической ситуации и перспективы дальнейшего развития молдавской экономики превратилась в главную угрозу для независимой молдавской государственности. Граждане Молдовы сомневаются в будущем собственного государства, несмотря на то, что являются его патриотами. Более того, экономические мотивации, господствующие в молдавском обществе, подталкивают граждан к фактическому отказу от суверенитета.

Что касается наиболее интересных выводов, которые позволяют сделать данные, полученные в ходе второго этапа нашего исследования, то среди них мне наиболее важными с практической точки зрения представляются следующие.

Доля тех, кто выступает за незамедлительное объединение с Румынией, составляет примерно 12% от общего числа населения, и не демонстрирует тенденции к снижению или росту. Однако среди сторонников менее жестких взглядов обнаружилось относительно большое число "разочаровавшихся", которые пополнили ряды колеблющихся и неопределившихся. Особенностью данной группы является ее принадлежность к гуманитарной интеллигенции, которая не вошла в нынешний состав бюрократической элиты. Таким образом, при изменении культурной политики центральной власти, появлении масштабных проектов, выделении больших средств на содержание учреждений культуры число жестких сторонников "румынского курса" может несколько возрасти. Кроме того, проведенные нами исследования позволили обнаружить значительное число "профессиональных румын" в бюрократической элите и гуманитарной интеллигенции. Можно предположить, что приверженность прорумынским взглядам, помогает сделать карьеру в сфере государственного управления или в области культуры. Только так можно объяснить то, что доля сторонников прорумынской ориентации в соответствующих социальных группах значительно выше, чем в других слоях общества (в том числе, среди частных предпринимателей).

На основе сопоставления и анализа результатов двух этапов наших исследований мы можем сказать, что всего лишь 4% от числа опрошенных являются убежденными носителями прорумынской идеологии, для которых курс на интеграцию с Румынией явно обусловлен не столько экономическими, сколько политическими мотивами. Необходимо обратить внимание на то, что среди них доминируют представители бюрократии, а также учащиеся и студенты. То есть носители подобных настроений занимают доминирующее положение в бюрократической системе и образовательной сфере, а потому имеют возможность навязывать свои убеждения учащейся молодежи.

В целом по стране по своему социальному положению носители прорумынских настроений явно занимают доминирующее положение в обществе. Такие взгляды характерны для 36% руководителей предприятий и учреждений, 44% сотрудников правоохранительных органов, 30% педагогов и работников культуры и науки, 28% государственных и муниципальных служащих. Следует также отдельно отметить, что прорумынских взглядов придерживается 30% промышленных рабочих, и 28% сельскохозяйственных работников. По нашему мнению, это является убедительным свидетельством того, что прорумынская ориентация обуславливается, в первую очередь, экономическими мотивациями. Как показывают социологические данные, люди, занимающиеся физическим трудом, стремятся найти трудоустройство за рубежом. Студенты также стремятся найти работу в странах ЕС или получить возможность продолжить там образование. Для этих социальных групп румынское гражданство становится своеобразным пропуском в европейское пространство. При этом культурные, этнические и языковые различия в данном случае отходят на второй план. Более того, политические убеждения и культурная идентичность могут противоречить тем моделям социального поведения, которые формируются под воздействием экономических мотиваций. Так, в русскоязычных Бельцах, где на выборах неизменно побеждает Компартия Молдовы, 78% жителей считают приемлемым получение румынского гражданства ради трудоустройства за рубежом. В некоторых молдоязычных регионах подобное мнение пользуется меньшей поддержкой. Это позволяет предположить, что, несмотря на некоторое снижение доли "идейных" приверженцев прорумынской ориентации, непрерывно растет число латентных носителей прорумынских настроений, а также граждан, внешнеполитическая позиция которых определяется экономическими мотивациями. Однако процессы, связанные с динамикой распространения прорумынской ориентации, с формированием новых моделей социального поведения, обусловленных меняющимися экономическими обстоятельствами, с влиянием на внешнеполитические взгляды культурных мотиваций требуют более пристального исследовательского внимания.

Существенно увеличилось число колеблющихся и не определившихся (52%). Это произошло, прежде всего, за счет граждан, которых рассматривали наличие румынского паспорта исключительно как средство получить доступ в развитые страны Европы. Однако из-за расширяющегося экономического кризиса в Европе румынское гражданство уже не гарантирует улучшение личного социально-экономического положения. Впрочем, это не мешает росту числа тех граждан, которые хотели бы по экономическим соображениям иметь румынский паспорт, даже оставаясь при этом сторонниками молдавского государственного суверенитета. Одновременно за год несколько (с 33 до 31% от числа граждан Молдовы) сократилась группа убежденных сторонников ориентации на вступление в ЕС. Это можно объяснить экономическим спадом в европейских странах, сделавшим их менее привлекательным местом для трудоустройства. Кроме того, PR-усилия, рекламирующие курс на евроинтеграцию, весьма расходятся с реальными результатами, и часть граждан Молдовы начинают постепенно испытывать разочарование в перспективе данного курса. Однако число сторонников про-европейского курса (31%) более чем в два раза превосходит количество его противников (14%), о которых речь пойдет ниже. Кроме того, необходимо особо подчеркнуть, что сторонники проевропейского курса присутствуют, как среди молдоязычных противников объединения Молдавии с Румынией, так и среди русскоязычного населения. Более того, весьма показательно и то, что число тех, кто хотел бы получить румынское гражданство, чтобы облегчить поиск работы в ЕС, составило 74% от общего числа опрошенных. А это значит, что в их число входят не только умеренные, но и жесткие противники прорумынского курса, то есть при определенных условиях они готовы отказаться от своей позиции в обмен на личную выгоду.

Доля граждан Молдовы, которые выступают за интеграцию с Румынией по политическим и культурным мотивам, по-прежнему заметно меньше числа носителей пророссийских настроений (в данную категорию граждан можно отнести от 36 до 44% от общего числа населения). При этом за истекший год внутри группы сторонников пророссийских настроений более четко обозначилось ядро носителей крайне жесткой антиевропейской (не говоря о антирумынской позиции). По нашим данным, группа жестких носителей антиевропейских настроений, выступающая против вступления в ЕС составляет примерно 14% от числа граждан Молдовы. И что интересно, данная группа неоднородна! В нее входит и категория граждан (около 8% от общего числа населения), которая стоит на изоляционистских позициях. При этом они считают, что у Молдовы не должно быть долговременных внешнеполитических целей. Причем это та категория лиц, которая не откажется от своих убеждений даже в ущерб своим экономическим интересам. Для нас, с исследовательской точки зрения, эта группа является неким "открытием" и пока не "просканирована". На данный момент нам лишь понятно, что представители данной категории граждан достаточно равномерно присутствуют в шести из десяти регионах, в которых проводился социологический опрос, они организационно никак не оформлены и не имеют между собой координационных связей. Они не входят в число сторонников "молдавизма", неотъемлемой частью которого является восточная внешнеполитическая ориентация, но соприкасаются с ними по многим принципиальным вопросам. Показательно, что доля жестких противников европейского курса не зависит от языка, доминирующего в том или ином регионе. Так, в русскоязычных Бельцах противники курса на присоединение в ЕС составляют 10% (в среднем по стране 14%), а в ряде молдоязычных регионов (Когул, Хынчешты, Оргеев) составляет от 16% до 18%. Наибольшее число противников присоединения к ЕС проживает в Сороках, где значительную часть населения составляют этнические украинцы. Вообще о городе Сороки необходимо сказать отдельно, так как население этого региона придерживается достаточно жесткой антиевропейской позиции.Однако при этом там отсутствуют массовые пророссийские настроения, а проукраинская ориентация ограничивается в основном ее культурным влиянием.

Таким образом, можно с уверенностью говорить об отсутствии каких-либо массовых политических мотиваций, угрожающих существованию независимой молдавской государственности. Напротив, существует некоторая опасность того, что в молдавском обществе, по мере усиления экономического кризиса в ЕС, будут усиливаться изоляционистские настроения. Отказ от сохранения государственного суверенитета может быть обусловлен экономическими мотивами, прежде всего, необходимостью искать работу за рубежом. Поэтому, если политическая элита Молдовы не сумеет предложить в ближайшие годы экономическую модель, позволяющую резко увеличить занятость в промышленном и сельскохозяйственном производстве, развитие молдавской государственности столкнется с серьезными трудностями.

Результаты нашего исследования однозначно указывают на то, что для русскоязычного населения Россия больше не является единственным внешнеполитическим и внешнеэкономическим ориентиром. Подавляющее большинство (78% от общего числа русскоязычных граждан Молдовы) не только не возражает против интеграции Молдовы в ЕС, если она будет обусловлена экономическими выгодами, но и не против получения румынского паспорта, если это необходимо для того, чтобы получить работу в европейских странах. Необходимо отметить, что наличие категории "европейских русских", то есть граждан, которые идентифицируют себя в качестве русских, но при этом не связывают свою дальнейшую личную судьбу с Россией, была больше характерна для стран Балтии. По крайней мере, мы так считали до проведения исследований в Молдове. По всей видимости, данная тенденция является прямым следствием проводимой Россией политики в отношении русскоязычных диаспор за рубежом, ее "законотворчества" в отношении соотечественников, "адресной поддержки" "профессиональных русских" за рубежом. Результаты исследования однозначно указывают на то, что объединительному проекту с Румынией в Молдавии противостоит не пророссийская ориентация в чистом виде, а идеология "молдавизма", сторонники которого являются более надежными союзниками в сравнении с "профессиональными соотечественниками".

Отдельно следует сказать о культурных мотивациях. Тем более, что они имеют непосредственное отношение к теме сегодняшней международной конференции. Следует отметить, что социологические исследования не обнаружили каких-либо представлений, оказывающих существенное влияние на массовое сознание молдавского общества, которые угрожали бы государственному суверенитету Молдовы. Однако культурная политика власти, те ценности и ориентиры, которые пытается навязать молдавскому обществу культурная элита, зачастую представляют прямую угрозу для сохранения независимой государственности.

Опрос показал: 8% опрошенных рассматривают присоединение Бессарабии к России как историческую трагедию, а еще 7%, считают, что данное событие негативно сказалось на судьбе молдавского народа. Таким образом, число тех, кто отрицательно относится к вхождению Бессарабии в состав России, составляет 15%, что почти в 4 раза превосходит число политически мотивированных сторонников прорумынского курса. При этом число тех, кто положительно относится к пребыванию Бессарабии в составе России, составляет 49%, что соотносимо с числом носителей пророссийских настроений.

Показательно, что 41% опрошенных считают, что воспитание молодежи должно строиться на примерах из истории молдавского народа, подчеркивающих его героическое прошлое и культурную самобытность. Примерно 9% считают, что воспитание молодежи должно строиться на образцах румынской культуры и примерах из румынской истории, что приблизительно соответствует количеству сторонников объединения Молдовы с Румынией. Еще 17% граждан Молдовы являются сторонниками идеи советского патриотизма, а 29% не имеют каких-либо устойчивых представлений.

Если мы обратим внимание на то, как распределяются ответы на данные вопросы по социальным группам, то обнаружим, что многие представители молдавской культурной элиты отрицают культурную самобытность своего народа и рассматривают одно из важнейших событий его истории, определившее дальнейшее направление его развития, как трагедию. Часть культурной элиты Молдовы не видит исторической необходимости в сохранении независимой молдавской государственности, а потому не может сформировать привлекательный для граждан Молдовы образ будущего страны. Это привело к чрезвычайно тяжелым последствиям для молдавского общественного сознания. Исследование показало, что число тех, кто оптимистически смотрит на перспективы развития суверенного молдавского государства относительно невелико (всего 10% от опрошенных). При этом 20% от числа опрошенных составляют те, кто в принципе не верит в перспективу молдавского государства и считают, что из страны следует уезжать. Среди тех, кто скептически рассматривают будущее Молдовы, большинство составляют молодые люди в возрасте от 18 до 25 лет (35% от их общего числа). Это говорит о том, что молодежь является социальной группой с колеблющимися взглядами, ожидающей негативного развития событий, а потому способной поддержать любой внешнеполитический проект, в котором увидит для себя личные перспективы. Страна, у которой 35% молодых людей мечтают об эмиграции, в ситуации мирового экономического спада, когда возможности трудоустройства за рубежом будут снижаться, неизбежно столкнется со значительными политическими и социальными трудностями уже в ближайшем будущем.

Очевидно, что отсутствие у молодых граждан Молдовы мотивации для сохранения и укрепления молдавской государственности, представляет для нее самую тяжелую и наиболее опасную угрозу.