"Вероятность новой вспышки насилия вызывает серьезные опасения", - ИА REGNUM публикует выдержки из доклада директора программы "Вооруженные конфликты и управление конфликтами", старшего научного сотрудника Стокгольмского международного института проблем мира (SIPRI) Нила Мелвина (Neil Melvin).

(1991 - 2005 гг.) Выборы президента Аскара Акаева - отсутствие опоры на юге - обращение к узбекской общине за помощью - обострение политической борьбы - нарастание межнациональной напряженности - киргизская оппозиция усиливается, узбекская община лояльна Акаеву.

В опубликованном на сайте фонда открытого общества (Soros) докладе отмечается, что прошлогодний межэтнический конфликт на юге Киргизии "стал результатом динамично прогрессирующего процесса, затрагивающего этнополитические устои". "В рамках этого процесса взаимоотношения между различными этническими общинами Киргизии стали заложниками более глубоких политических, экономических и социальных проблем в стране, то есть все более очевидного и всеохватывающего конфликта, в ходе которого происходит устойчивое разрушение и без того слабых институтов государственной власти в Киргизии и все более широкое вовлечение народных масс в чреватую насилием политическую борьбу", - говорится в докладе.

По мнению Нила Мелвина, "существует реальная вероятность новой вспышки насилия, если в срочном порядке не будут устранены причины конфликта и преодолено наследие прошлых конфликтов". "В регионе, где недостаточно развита экономика и на каждом шагу ощущаются последствия десятилетий авторитарного правления и активизации экстремистских групп, где изо дня в день растет нестабильность, вероятность новой вспышки насилия вызывает серьезные опасения. Ситуация усугубляется еще и тем, что нестабильность в Киргизии происходит на фоне ухудшения обстановки в Таджикистане и роста волны насилия на севере Афганистана... факт избрания в депутаты парламента значительного числа приверженцев киргизского национализма свидетельствует о том, что межнациональные отношения в стране и впредь будут оставаться напряженными, а потребность в выработке нового подхода к решению стоящих перед многонациональной Киргизии проблем будет возрастать и становиться все более острой", - пишет он.

Также Мелвин отмечает, что, изучая прошлогодний конфликт, следует учитывать события, происходившие в стране на протяжении последних 20 лет. Как считает автор доклада, после обретения независимости, ставший президентов Киргизии Аскар Акаев был вынужден искать "пути достижения баланса между "восстановлением" положения титульной нации в стране и необходимостью защитить интересы национальных меньшинств". "На уровне государственной символики этот подход нашел свое отражение в официальном лозунге "Киргизия - наш общий дом", а на институциональном уровне - в создании Ассамблеи народа Киргизии, которая предоставляла форум - каким бы подконтрольным и ограниченным он ни был - для обсуждения проблем национальных меньшинств", - пишет Мелвин.

"Такой подход к национальному вопросу позволил Акаеву заручиться поддержкой большинства населения страны в ходе реализации курса на исправление якобы имевшего место в советское время подавления киргизского национального самосознания, - пишет автор. - В рамках такой политики в качестве истории киргизской государственности популяризировался национальный эпос "Манас", киргизский язык приобрел статус государственного (было введено требование, чтобы президент страны мог говорить на киргизском языке, которое также использовалось для блокирования альтернативных кандидатов, выдвигавшихся русскоязычной общиной, в частности, бывшего мэра Бишкека Феликса Кулова); периодически выдвигались инициативы по пропаганде государственного языка и проводились официальные мероприятия по прославлению киргизского национального характера и истории страны (например, состоявшиеся в 2000 г. торжества по поводу трехтысячной годовщины основания г. Ош). В то же время прилагались усилия к тому, чтобы заверить национальные меньшинства и убедить их, что и им найдется место в многонациональной Киргизии".

"Несмотря на произошедшие в эти годы положительные сдвиги и усиление защиты прав национальных меньшинств, проводимая в годы правления Акаева политика явно не дотягивала до реальной попытки добиться интеграции различных населяющих страну этнических групп. В Киргизии существовали четкие ограничения возможностей продвижения национальных меньшинств; круг разрешенных к обсуждению тем был ограничен (так, вопрос о языковых правах узбекского меньшинства находился под неофициальным запретом), а ведущая роль титульной нации не подвергалась никакому сомнению", - сообщается в докладе.

Эксперт обращает внимание на "закулисные игры" в киргизской политике, "в которой взаимоотношения между этническими группами играли центральную роль". По данным Нила Мелвина, выходцу с севера страны, Аскару Акаеву не хватало политической поддержки на юге Киргизии. В преддверии выборов он предложил сотрудничество узбекской общине, составляющей значительную силу на юге страны.

"В рамках неофициального договора с властями узбекская община обещала лояльность в обмен на защиту. Узбеки сыграли ключевую роль в попытках президента укрепить свою власть на юге страны и не допустить роста влияния могущественных конкурентов из числа южной политической элиты - по преимуществу этнических киргизов, черпавших поддержку в сельских районах. В обмен на оказанную поддержку узбекская община была по большей части предоставлена самой себе и могла заниматься хозяйственной деятельностью, в ходе которой узбекский язык фактически приобрел статус рабочего средства общения в городах и районах юга - местах компактного проживания крупных общин узбеков. Представители узбекской общины заседали в национальном парламенте, а временами даже занимали посты в правительстве страны. Акаев поощрял преданных руководителей-узбеков, одновременно отслеживая, чтобы никто из них не занял место лидера и не появилось объединенное узбекское движение, способное предъявить властям более серьезные требования", - отмечает автор.

Со временем политическая картина стала меняться: "Чем дольше Акаев находился у власти, тем активнее вокруг него велась политическая борьба, в основном, между различными группировками внутри киргизской общины. На уровне элиты ключевые места в высшем эшелоне режима Акаева занимали члены его семьи, родственники и друзья, а также представители его родного региона".

"Силы оппозиции, в свою очередь, использовали любую возможность для мобилизации различных интересов и групп на местах - особенно на юге - для того, чтобы бросить вызов режиму Акаева. В результате этой непрекращающейся борьбы за власть конкурирующие группировки киргизов, претендующие на право назначения на ведущие политические посты и контроль над ситуацией, стали оказывать давление на узбекскую общину... с развитием системы кланового покровительства места в государственном секторе стали по преимуществу доставаться этническим киргизам в ущерб интересам национальных меньшинств. Доступ в структуры государственной безопасности оказался практически заказан для некиргизов", - пишет Мелвин.

"К началу нового столетия напряженность в межнациональных отношениях обострилась еще больше <...> Трения на местах в значительной степени сохраняли межэтническую окраску: киргизская и узбекская общины на юге страны практически не вступали в контакт друг с другом. В некоторых местах наблюдалось "раздельное проживание" этих групп при сохранении риторики о братском сотрудничестве и совместном развитии. Попытки Акаева сдержать растущую оппозицию режиму послужили толчком к напряженной политической конфронтации между правительством и нарождающимися силами оппозиции на юге страны.В ходе этого противостояния в политическую повестку дня вновь были выдвинуты вопросы межнациональных отношений, сопровождаемые новыми всплесками насилия и стычками между этническими узбеками, таджиками и киргизами на местах. В ответ на все более частое использование киргизскими группами националистической риторики и состоявшийся 25 июня перед зданием областного суда в г. Жалалабад протест против ареста Бекназарова местная узбекская община также начала мобилизацию и выдвинула ряд собственных требований о предоставлении ей политических прав и представительства в руководящих органах. Среди прочего, узбекская община потребовала также принятия поправки в Конституцию о придании узбекскому языку, наравне с русским языком статуса официального", - говорится в докладе. "Несмотря на показную демонстрацию своей лояльности к режиму Акаева, узбекское население Киргизии не скрывало досады по поводу существующего положения дел, о своем недовольстве заявляла и оппозиция из числа этнических киргизов. В 2003 г. опрос общественного мнения, проведенный Узбекским национально-культурным центром в г. Ош, показал, что свыше 60% от принявших в нем участие 1436 этнических узбеков считают, что правительство страны мало сделало для них. Более 79% высказались за образование узбекской политической партии, а 78% считали, что узбекскому языку должен быть присвоен статус официального языка", - пишет Нил Мелвин.

"По мере усиления конфронтации между президентом Акаевым и оппозицией в период после 2002 г. лидеры узбекской общины решили продолжать оказывать поддержку президенту несмотря на недовольство ростом коррупции и застоем в экономике страны, и вопреки все более четкому пониманию, что режим Акаева отнюдь не является выразителем их интересов. Поддержка Акаева даже усилилась по мере роста озабоченности узбекского населения откровенно националистическими заявлениями лидеров оппозиции и критикой в адрес узбекской общины, которая звучала из уст депутата парламента Адахана Мадумарова и бывшего кандидата в президенты Омурбека Текебаева, возглавлявшего оппозиционную группу "Ата Мекен" (Отечество). Сохранение верности президенту было также связано со стремлением узбекской диаспоры защитить экономические достижения, которых ей удалось добиться за годы правления Акаева", - заключает он.

Об авторе: Нил Мелвин (Neil Melvin), кандидат наук, является директором программы "Вооруженные конфликты и урегулирование конфликтов" (Armed Conflict and Management Programme) Стокгольмского международного института исследования проблем мира. В 2001-2005 гг. занимал пост старшего советника Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств, отвечал за государства Центральной Азии; имеет опыт работы в различных ведущих исследовательских институтах, включая Королевский институт международных отношений и Центр европейских исследований. Нил Мелвин - автор многочисленных опубликованных исследований в области конфликтов, особое внимание в своей работе уделяет Евразии.