Доктор политологии и исламских исследований Мадридского университета, эксперт института стратегического анализа и прогноза при Киргизско-Российском Славянском университете, директор независимого аналитического Центра религии, права и политики Кадыр Маликов рассказал корреспонденту ИА REGNUM Новости о своем видении религиозной ситуации в Киргизии.

ИА REGNUM Новости: Как вы оцениваете уровень исламизации Киргизии на данный момент, будет ли дальше распространяться ислам, или он постепенно потеряет позиции, уступая место христианским течениям?

Сегодня в республике идет неосознанная борьба за сферы влияния. В целом наблюдается процесс реисламизации: когда человек возвращается к своим корням. Это такой же процесс, который, например, сейчас происходит в России: россияне ищут себя, особенности своей национальности, культуру и через культуру возвращаются к своим религиозным корням. Данный процесс, на мой взгляд, необратим. В отличие от других стран, в Киргизии для развития религии более благодатная почва. Киргизы были оторваны от ислама и некоторое время проявляли меньше религиозности, чем, к примеру, узбеки. Но это, наоборот, сейчас является стимулом к тому, что молодежь начинает видеть в исламе не только традицию, а именно идеологию и приходит к нему осознанно. Что касается разделения сфер влияния, то здесь в основном идет борьба между новыми направлениями неохристианских течений и ислама, и она наиболее часто наблюдается в Чуйской долине и в городе Бишкеке.

ИА REGNUM Новости: Какие течения ислама борются между собой?

Если ислам подразделить грубо, то можно назвать следующие направления: официальная мечеть, традиционный ислам и независимый ислам, в основном представленный теми идеями, которые пришли извне, например политизированный экстремистский Хиз-бут-Тахрир, салафизм, то есть вахабизм, даватчики - это более пацифистское движение, пришедшее из Пакистана. Все названные течения, выступающие в противовес мечети, имеют свои корни за пределами Киргизии.

ИА REGNUM Новости: Насколько сильна сейчас официальная мечеть?

Я бы не сказал, что она сильна. В данный момент она стоит перед выбором: либо она будет являться стержнем, вокруг которого объединятся разрозненные группы мусульманской общины, либо ее не будут признавать как легитимный орган. Вообще, в специфике ислама не существует института церкви, как, например, в христианстве, в исламе нет иерархии. Из-за этого появляются различные центры, которые претендуют на роль объединителя. Традиционная исламская мысль за долгие годы давления советской власти оказалась законсервированной. Поэтому ее интеллектуальный уровень очень низкий, не отвечающий современным стандартам, оторванный от действительности. Из-за этого она по всем фронтам терпит поражение, некоторые муллы имеют поверхностные религиозные знания и не могут отвечать на вопросы современности. На них отвечают другие течения, которые пришли с Ближнего и Среднего Востока.

ИА REGNUM Новости: Зачастую официальную мечеть обвиняют в коррупции. Насколько это действительно имеет место?

Там, где есть иерархия, где есть структура, всегда встречается коррупция. Проблема только в ее степени. Действительно, многие недовольны скандалами, которые возникают в связи с хаджем. С коррупцией необходимо бороться, и нужно менять не человека, а систему, которая должна быть прозрачной и контролируемой, отвечающей современным вызовам, надо, чтобы пришли новые люди.

ИА REGNUM Новости: Насколько сильно политики используют религию как инструмент достижения своих целей?

Ислам, если посмотреть в его структуру, вообще неотделим от политики и экономики, это подтверждает, например, факт существования исламского финансирования и т.д. Здесь встает другая проблема - как обращаться с этим ресурсом в государстве. Как гармонизировать отношения между исламом и светским государством, как приобщить мусульман к условиям светского государства - это большой вопрос. Политизация религии постепенно происходить будет, потому что первую дверь открыли сами лидеры власти. А если процесс будет развиваться дальше, то у государства возникнет необходимость выстраивать новую модель государственно-конфессиональных отношений с участием ислама и, возможно, русской православной церкви в официальных и неофициальных политических сферах; дать легитимное участие некоторым религиозным организациям, которые мирно сосуществуют, быть инкорпорированными в политическую систему государства. Не в политику, подчеркиваю, а именно в политсистему государства. Это очень важно, так как здесь проблема не столько в схемах и моделях, сколько в исполнителях. Сейчас в исламе отсутствуют религиозные лидеры, те, с кем бы могло государство работать. В этом очень большая проблема.

ИА REGNUM Новости: Чем населению интересны идеи запрещенных в стране организаций исламского толка, к примеру Хизб ут-Тахрира?

Любая запрещенная организация идет против определенной системы, например против государства, против коррупции. К сожалению, в последнее время в Киргизии весьма быстрыми темпами падает авторитет светского института власти. В целом общество состоит из взаимоотношений внутри самого общества и личных отношений каждого гражданина с госорганами. Если в системе суда - а суд является гарантом справедливости и гарантом правового государства - нет справедливости, то, к примеру, Хизб ут-Тахрир использует определенные данные и призывает к возврату справедливости в судах. И здесь больше всего играет психологическая составляющая, в том плане, что законы, которые пишут люди, с позиции Хиз-бут-Тахрир нелегитимны, она на первый план ставит закон Бога. Человек и закон - и Бог и закон - это две разные вещи по уровню авторитетности. Киргизия, по сути, сейчас находится в переходном периоде. Страна еще не сформировалась как национальное государство, и поэтому мы пробуем разные модели устройства правления. Было понятие демократии, сейчас же само общество и власть отворачиваются от понятия прямой демократии, западной ее модели, и к чему мы придем? В Киргизии нет ни настоящей светскости, ни демократии.

ИА REGNUM Новости: Может, Киргизия идет к религиозному государству?

Нет. Но общество, по моему мнению, конечно, должно быть с религией, это естественно. Если брать во внимание Россию, то по последнему выступлению патриарха всея Руси Кирилла можно сказать, что там религия влияет на политику, она является государствообразующей. И это нормально, потому что во всех государствах, даже имеющих светский принцип устройства, демократически развитых, допустим в Западной Европе, религия играет немалую роль в политической жизни. Есть три системы светскости: одна из них предполагает полное отделение религии, вторая модель - религия может быть чуть ли не государственной, например в Великобритании, где королева является главой англиканской церкви, а также германская система - на основе договора, по этой системе живет Дания, Швеция и т.д.

Не нужно бояться потерять светскость, просто президенту необходимо правильно расставить акценты и определить, какое место занимает в государстве религия, насколько в нем важны религиозные ценности. И здесь я имею в виду именно религиозные организации, а не религию вообще.

ИА REGNUM Новости: Нарастает ли количество людей, которые придерживаются радикальных религиозных взглядов?

Посчитать трудно. Например, члены Хизб ут-Тахрира никак не регистрируются. Есть люди, сочувствующие идеям, но они не члены каких-либо организаций. Радикализм, фундаментализм, терроризм - разные понятия. В политической истории зачастую происходило так, что некоторые стоявшие на умеренных позициях организации в силу того, что государство начинало к ним применять репрессивные меры, либо вводило еще какие-то изменения, радикализировались вплоть до терроризма и, наоборот, от терроризма переходили к умеренным позициям. Если в Киргизии начнет нарастать религиозность и религиозная община, то придется пересматривать доктрину самого общества, единства в мультикультурализме, различных религиях.

ИА REGNUM Новости: Как в Киргизии обстоит ситуация с ростом популярности христианских течений неклассического толка, к примеру баптистов, адвентистов и пр?

Здесь, конечно, кроется конфликт: во-первых, официальная мечеть всегда будет стоять на позициях осуждения смены вероисповедания прихожан, во-вторых, в Киргизии официальная мечеть имеет союзнические позиции с православной церковью. Между ними есть негласный договор не предлагать прихожанам переходить на сторону ислама или православия. Этот договор основан на взаимоуважении, именно эти две конфессии сумели выработать модель взаимодействия, модель толерантности, которая должна служить примером для других течений, пришедших в страну извне с целью евангелизации. Вопросы ислама или христианства более идеологические, стратегические, а не просто свободы вероисповедания. Поэтому необходимо прийти к тому, чтобы другие конфессии, которые не являются историческими на территории Киргизии, стали тоже придерживаться этого правила.

ИА REGNUM Новости: Но представителям любой религии свойственно распространять свои взгляды. Как деятельность миссионеров может укладываться в рамки существующего сейчас негласного договора между православной церковью и представителями ислама?

Естественно, в этом и проблема: они не могут отказаться от миссионерской деятельности. С одной стороны, Киргизия подписала международные договоры, которые дают свободу действий практически любым проповедникам. С другой стороны, некоторые европейские страны придерживаются двойных стандартов, поддерживая и защищая интересы конкретных религиозных организаций. Почему бы и нам не поддержать двойные стандарты? Да, в Киргизии есть свобода вероисповедания, но государство оставляет за собой право вмешиваться в религиозные вопросы с учетом государственных интересов.

По сути, сейчас у государства нет интереса в усилении альтернативных религиозных течений.

ИА REGNUM Новости: Насколько представители титульного населения, принявшие христианство, испытывают трудности в общении с согражданами?

Это больше касается тех граждан, которые раньше исповедовали традиционный ислам, а потом приняли, допустим, христианство неправославного толка. Здесь проблема в первую очередь такая: они - и система клана, то есть отношения внутри семьи, внутри своего рода, а также возможное изменение их социального и политического статуса в обществе. Конечно, не секрет, что мы говорим о политическом исламе, но есть и политические группы среди новых течений христианства, которые тоже имеют большой интерес к внутренней политике Киргизии. Они создают свою общину, и эта община отнюдь не бедная и отнюдь не без связей. У них есть свои интересы. И это необходимо учитывать.

ИА REGNUM Новости: Какие моменты в религиозной жизни Киргизии вы считаете тревожными?

Определение светскости и исполнение законов, которые могут привести к антагонизму между властью и религиозными общинами, либо верующими. Во-первых, понятие светскости. Дело в том, что в настоящий момент большинство киргизских чиновников представляют еще постсоветскую номенклатуру, мировосприятие которой идет еще с советских времен - официальное отделение религии от общества вообще. Во-вторых, существует несколько моделей светскости, и какую из них выберет Киргизия? Нет гарантии, к чему это может привести, потому что ислам быстро развивается, а принятие политических решений в государстве отстаёт от времени. К сожалению, пока государство работает уже с результатом. Важно именно направлять развитие религиозной сферы: либо идти к социально ориентированному исламу, к интеллектуальному развитию, либо выражать жесткую позицию, когда государство игнорирует права верующих и т.д. Анализировать, к каким последствиям это может привести в будущем. Через 10-15 лет, возможно, встанет вопрос о легитимном участии некоторых групп мусульман в политике. И здесь важно опередить ситуацию и заключить договор о сохранении, незыблемости светскости государства. Светскость вообще - это идеологический нейтралитет государства по отношению ко всему в целом. Государство вроде судьи. Важно, чтобы власти также не ориентировались ни на заповеди Манаса, на тенгрианство, как ранее в Киргизии заявлялось, государство должно быть нейтрально. К сожалению, в государстве нет исполнителей, нет также исполнителей и понимания в самой мечети. Необходимо, чтобы каждый верующий почувствовал себя гражданином. Ислам и другие конфессии могут быть государствообразующими, на которые государство может опираться в будущем.