Как Россия, Иран и Турция готовятся к противостоянию на Кавказе

Знакомство с Ираном наиболее продуманные путешественники начинают с Армении. В Ереване можно получить визу в Иран и проследовать в Тегеран автобусом через сухопутную границу.

Три года назад отправной точкой для путешествия в Иран для меня стала Шушинская крепость в Нагорном Карабахе, где я, к своему удивлению, обнаружил следы персидского присутствия. Крепость играла особую роль в историческом противостоянии между Турцией (тюркскими народами) и Ираном.

Иран и Кавказ

Будучи столицей карабахского ханства, она была оплотом защиты всего Азербайджана от постоянной экспансии Ирана на север. Несмотря на репутацию неприступной, крепость всё же захватывали не только армяне в период Первой карабахской войны.

Весной 1797 года Ага Мохаммед шах с войском перешел Аракс и с помощью хитрости без боев вошел в крепость. Однако уже летом шах был убит людьми из своего окружения, и иранское войско по частям покинуло Шушу и Карабах.

А уже в ходе русско-персидской войны согласно Кюрекчайскому договору, заключенному 14 мая 1805 года между Россией и Ираном («Клятвенное обязательство»), в крепость Шуши вошли русские войска. Потом была вторая русско-персидская война 1826–1828 годов и попытка реванша со стороны Ирана. Одной из славных страниц этой войны стал эпизод героической обороны малочисленного гарнизона Шуши под начальством полковника Реутта иранской армии Аббаса-Мирзы. Результатом противоборства двух империй стало окончательное закрепление России в Закавказье. Новой границей между государствами стала река Аракс.

Это всего лишь эпизод из истории российского присутствия на Южном Кавказе и соприкосновения с иранскими интересами. А ведь есть еще и уходящая корнями в Средневековье предыстория турецко-персидских войн, большая часть которых велась именно за Кавказ. И это не только противостояние за региональное доминирование двух держав, но и спор внутри исламского мира (суннизма и шиизма), а также столкновение оседлого и кочевого миров.

Поэтому не стоит удивляться особому интересу к региону со стороны Ирана. Это проявлялось и в ходе Второй карабахской войны, где именно Иран был одним из сдерживающих факторов для Азербайджана. На фоне союзнических отношений Баку и Тель-Авива сегодня Тегеран особенно активен и заявляет самым решительным образом о своих стратегических намерениях сохранить 40-километровый участок границы с Арменией.

Коридор «Север — Юг»

Символично, что и сегодня российские пограничники контролируют армяно-иранскую границу в Сюникской области Армении. Автобус «Ереван — Тегеран» стоит всего 20 долларов, и в дороге, не самой комфортной, особенно с армянской стороны, вам придется провести не менее суток. Из Еревана до приграничного города Мегри, самого юга Армении, 7 часов пути по горному серпантину, временами напоминающему настоящее бездорожье.

Говорят, что до войны 2020 года существовал более благоустроенный вариант транспортной логистики с Ираном, однако азербайджанские вооруженные силы завладели одним из участков этой трассы, и теперь приходится довольствоваться тем, что осталось. Но даже если современная дорога и существовала, Сюникская область сама по себе производит удручающее впечатление.

Такое ощущение что официальный Ереван «забыл» стратегически значимый регион, который позволяет стране противостоять последствиям многолетней блокады со стороны Турции и Азербайджана. Приграничная торговля и грузовой поток с Ираном очень высоки. Они дают возможность местному населению хоть как-то свести концы с концами. Несмотря на удивительные природные красоты и исторические достопримечательности, Сюникская область остается малоизвестной для массового туризма.

Доживающая свой век советская инфраструктура дополняет общую неутешительную картину. По количеству советских авто и непередаваемому образу жизни в небольших и некогда индустриальных городках области, складывается впечатление — восьмидесятые никуда не ушли.

В общем, коридор «Север — Юг», имеющий геополитическое значение для Тегерана и Москвы, на деле оказался всеми забыт и максимально неблагоустроен.

Показательно что обе страны озаботились логистикой даже не на фоне поражения Армении в карабахской войне 2020 года, а в последние полгода — в условиях небывало давления (и выдавливания) Москвы со всего постсоветского пространства, когда законы геополитики возобладали над житейской логикой и соображениями коммерческой выгоды.

Не стоит забывать и о том, что шаг за шагом, метр за метром Вооруженные силы Азербайджана уже завладели господствующими высотами Сюникской области (обращаю внимание, что это уже территория самой Армении, страны — члена ОДКБ). И над единственной оставшейся трассой также нависла угроза.

Не нужно быть знатоком геополитики, чтобы понять, что истинной целью вооруженного противостояния между Арменией и Азербайджаном является даже не Нагорный Карабах, а так называемый Зангезурский коридор, который разделяет Турцию (и Нахичевань) с Азербайджаном и всем остальным тюркским миром, простирающимся на Центральную Азию, Поволжье и значимую часть Сибири. На этих стремлениях президента Турции Реджепа Эрдогана, опирающегося в том числе на историческое наследие, умело играют наши западные оппоненты в лице англичан.

«Преодоления армянского клина»

Для Турции и Азербайджана решение проблемы Зангезура (или «преодоления армянского клина», как это принято называть в турецкой политологии), — прежде всего геополитический и идеологический проект в рамках политики ирредентизма и пантюркизма.

Его реализация укрепит внутриполитические позиции Эрдогана и Алиева, и будет означать самые очевидные успехи в деле построение единого пространства между Анкарой и Баку (концепция «одна нация, два государства»). И в отличие от проекта Великий Туран, это перспектива самая ближайшая.

В Турции на май месяц назначены президентские выборы, и результат их пока не очевиден.

Военная авантюра, к которым склонен Эрдоган, может стать причиной отложить голосование. Если турецкий лидер решится на этот шаг, то он будет сделан не в направлении Сирии (решение «курдского вопроса»), но в отношении Армении. Такой удобный случай, когда Россия отвлечена противостоянием на Украине, может потом еще долго не представиться.

Текущие провокации, такие как блокировка лачинского коридора, провоцирование гуманитарного кризиса среди армянского населения Нагорного Карабаха, медийная атака западных СМИ и НПО против российского миротворческого контингента — всё это звенья одной цепи.

Скорее всего, за ними последуют более изощренные провокации и решительные шаги. Широкомасштабная вооруженная операция в горах Карабаха возможна с наступлением весны (апрель).

Ситуация явно складывается не в пользу Армении. Но тут свою роль может сыграть Иран.

Тегеран

Столица Ирана оставляет сильные впечатления. Отношение к русским нейтрально-спокойное, на лицах иранцев ни тени удивления, как будто русские здесь столь же частые гости, как и на побережьях Анталии.

При первом визите рушатся все шаблоны в отношении Ирана. Никакого засилья силовиков или запуганности/забитости/бесправности граждан в Иране нет. Полицейских в Тегеране, на мой взгляд, даже меньше, чем в любой другой столице.

Особой религиозности жителей мне также не удалось обнаружить. Переполненных мечетей во время намаза нет. Дам, замотанных в чёрные одеяния в Тегеране, не больше, чем в Москве. Юные девушки в большинстве своем с покрытой головой, но чаще это воспринимается как часть гардероба. Этакая необременительная дань традициям.

Тегеран огромный. На 90% это серое пространство, немного напоминающее застройку советского периода. Всё чистенько и благоустроено, но видно, что городская среда имеет чисто функциональный характер. Повсюду бойкая торговля, сплошное купи-продай.

В Иране чувствуется энергия и потенциал, но и некоторая задержка, как будто страна застряла в восьмидесятых и отчаянно пытается в них остаться. Очевидно, что таким образом сказывается действие санкций.

Если немного пофантазировать и представить себе, что советские старцы в 80-х сошли с ума немного в другую сторону, — сделали бы ставку на русское родноверие и отказались «сливать» имперский проект, то сегодня мы были бы как Иран, только в десять раз больше и мощнее.

Вместо этого, кто еще не осознал — Россия уже значительно зависит от власти аятолл не только в военно-технической, но и в ряде других сфер. А ведь еще вчера у нас было принято посмеиваться над несколько странной и закрытой страной.

Иран — огромное и промышленно развитое государство, конечно, испытывающее трудности, но самодостаточное. Пищевая, фармацевтическая и нефтехимическая отрасли, собственное автомобилестроение, оборонный и тяжелый сектор промышленности, практически полностью закрывают бытовые и военные потребности страны. Правительство Ирана имеет пятилетние планы социально-экономического развития, и страна показывает уверенные темпы промышленного роста из года в год.

И это не просто национальная экономика. В терминах Иммануила Валлерстайна Иран — это мир-система, опирающаяся на традиции персидской империи, богатые запасы полезных ископаемых и высокое качество рабочей силы.

Перспективы сотрудничества

Обладая значительно меньшими ресурсами и исходными возможностями, чем Россия, Иран показал всему миру, что в условиях тотального санкционного режима можно жить, сохранять устойчивость политической системы, достойный уровень развития общества и относительно высокий достаток граждан. В этом есть пример и для нас.

И, наконец, решающий фактор, это геополитика. Наличие общего врага.

Именно в силу влияния этого непреодолимого фактора христианская Армения является главным и естественным союзником шиитского Ирана на Кавказе. А с началом СВО на Украине и открытого противостояния со всем западным миром у России на всем евразийском пространстве нет более естественного и надежного союзника, чем Иран.

Ближайшая перспектива эскалации конфликта в Нагорном Карабахе также делает Россию и Иран естественными союзниками, на этот раз в противостоянии с Турцией (и опосредованно, с Великобританией).

И если в XIX веке иранские шахи использовались англичанами для сдерживания Российской империи, то с приходом к власти в Тегеране консервативных сил ситуация принципиально изменилась. Сегодня Москва и Тегеран как никогда близки перед лицом общих угроз.

И в завершение. Есть мнение, что тектонические перемены, происходящие сегодня, приведут к полновластному возвращению Модерна. А это означает в свою очередь, что в мир возвращаются восьмидесятые. Отчаянные восьмидесятые.