Финансовая гегемония Китая неизбежна — Project Syndicate

На протяжении истории великие державы объединяла одна общая черта: размер всегда имел значение. Хотя большой рынок не гарантирует доминирования в других сферах, он, безусловно, способствует этому, возможно, больше, чем любой другой отдельный фактор. Так было в случае с США. Теперь же этот принцип применим к Китаю. Помимо того, что КНР является ведущей экономической и торговой державой, республика все больше и неумолимо становится мировой финансовой державой, пишет декан школы экономики Университета Фудань и директор шанхайского Китайского центра экономических исследованийЧжан Джюн в статье, вышедшей 2 августа на портале Project Syndicate.

По какой-то причине слишком многие экономисты на Западе не ожидали такого развития событий. Даже десять лет назад мало кто был оптимистично настроен по поводу роста внешней финансовой мощи Китая, тогда как скептики подчеркивали уязвимость страны.

Редким исключением стал Арвинд Субраманиан из Университета Брауна. В своей книге 2011 года «Затмение: жизнь в тени экономического господства Китая» (Eclipse: Living in the Shadow of China’s Economic Dominance) Субраманиан утверждал, что господство Китая не только, скорее, неизбежно, но и будет шире, чем ожидали практически все. Оно среди прочего будет включать в себя огромное финансовое влияние в тех сферах, которые изменит Китай. Если учесть прозорливость аналитика, более удачным переводом названия его книги на китайский язык может считаться «Большой прогноз».

Почему Субраманиан так ясно видел то, чего не заметили большинство экономистов? Его модель, в отличие от стандартной аналитической основы экономики, включала переменную размера.

Десять лет спустя финансовое влияние Китая становится невозможно не замечать. За 20 месяцев, начиная с 1 апреля 2019 года, в глобальный агрегированный индекс Bloomberg Barclays Global Aggregate Index было добавлено 364 оншорных китайских облигации с номиналом в юанях, выпущенных правительством Китая и «государственно-частными банками».

Впервые внутренние китайские облигации были включены в крупный глобальный индекс, что стало вехой в открытии финансовых рынков Китая. За этим последовал дальнейший прогресс: в первом квартале 2020 года JP Morgan добавила китайские государственные облигации в свой флагманский индекс. Начиная с этого года этому же примеру последует компания FTSE Russell.

При этом китайские облигации будут включены во все три основных индекса облигаций, отслеживаемых глобальными инвесторами. Поэтому неудивительно, что индекс глобализации юаня, который измеряет рост использования оффшорного юаня, в этом году достиг новых максимумов после трех лет годового роста на 40%.

Быстрая интернационализация китайского рынка облигаций ускорила интернационализацию юаня — процесс, которому правительство давно стремилось поспособствовать. В 2010 году Китай разрешил центральным банкам, офшорным клиринговым банкам в юанях и офшорным участвующим банкам инвестировать в межбанковский рынок облигаций Китая.

Китай запустил сеть Shanghai-Hong Kong Stock Connect в 2014 году, а через два года — Shenzhen-Hong Kong Stock Connect. Оба используют двустороннюю систему расчетов в юанях. Народный банк Китая (НБК) также разрешил иностранным институциональным инвесторам, соответствующим необходимым требованиям, получить доступ к китайскому межбанковскому рынку облигаций напрямую, без квот и ограничений, с 2016 года. А в 2017 году он учредил China Bond Connect, которая дает иностранным инвесторам доступ к рынкам с фиксированным доходом в материковом Китае через торговую инфраструктуру в Гонконге.

Эти усилия приносят плоды. По данным Financial Times, в этом году зарубежные инвесторы купили китайских акций на сумму $35,3 млрд через Шанхайский и Шэньчжэнь-Гонконгский фондовые биржи, что означает ежегодный рост примерно на 49%. По состоянию на июль через эти каналы у них находилось более $228 млрд США в виде акций категории А, номинированных в юанях, китайских фирм.

Более того, в этом году иностранные инвесторы приобрели китайских государственных облигаций на сумму более $75 млрд, что на 50% больше, чем в прошлом году, и около $578 млрд в виде китайских облигаций через канал China Bond Connect. Сейчас иностранные инвесторы владеют китайскими акциями и облигациями на сумму $806 млрд, что на 40% больше, чем год назад.

Сверхслабая денежно-кредитная политика в США и Европейском союзе во время пандемии COVID-19, несомненно, способствовала росту покупок китайских активов. Огромные суммы уходят из США и ЕС, и Китай является для них более безопасным местом, чем другие страны с развивающейся рыночной экономикой.

Но это не значит, что это краткосрочная тенденция. Ежегодный глобальный опрос государственных инвесторов, публикуемый Официальным форумом валютных и финансовых институтов, показывает, что 30% центральных банков планируют увеличить свои резервы в юанях в следующие 12−24 месяца по сравнению с 10% в прошлом году. В Африке почти половина центральных банков намерена нарастить свои резервы в юанях.

В результате доля юаня в мировых валютных резервах будет расти в среднем примерно на один процентный пункт в год в течение следующих пяти лет. Согласно исследованиям Goldman Sachs и Citi, юань войдет в тройку ведущих мировых валют в течение десятилетия.

По мере того, как Китай открывает свои рынки капитала, он также незаметно продвигает развитие цифровой валюты своего центрального банка (ЦВЦБ), e-CNY. ЦВЦБ в настоящее время тестируется на репрезентативной выборке из десяти ключевых городов, в результате чего Китай значительно опережает подавляющее большинство других центральных банков: хотя 80% начали разрабатывать систему цифровой валюты, только 16% из них достигли пилотной стадии.

Китай также разрабатывает цифровую систему трансграничных платежей. Теперь НБК объединился с Управлением денежно-кредитного регулирования Гонконга, Банком Таиланда и Центральным банком Объединенных Арабских Эмиратов для запуска многостороннего исследовательского проекта Multiple CBDC Bridge, который будет изучать способы включения цифровых валют в трансграничные платежные системы.

Хотя e-CNY в настоящее время позиционируется как ваучер для оплаты наличными, его потенциал огромен. По мере того как китайская инициатива «Один пояс и один путь» способствует увеличению торговых и инвестиционных потоков, e-CNY расширит использование юаня для проведения трансграничных транзакций, уменьшит зависимость от возглавляемой США сети SWIFT и заложит основу для создания более удобной региональной сети платежей в цифровой валюте во главе с Китаем. Что наиболее важно, e-CNY, безусловно, поможет Китаю интернационализировать свой внутренний долг в несколько триллионов долларов, тем самым создав огромный рынок для превращения юаня в валюту интернационализации.

С какими бы проблемами ни сталкивался Китай, его финансовое усиление больше нельзя игнорировать. И предсказание Субраманиана десятилетней давности остается в силе: это произойдет быстрее и в более широкой степени, чем ожидает большинство наблюдателей.