Берлин хочет оградить Польшу железным занавесом от США и России

Делая официальное заявление по случаю 50-летия преклонения коленей немецким канцлером Вилли Брандтом на месте бывшего варшавского гетто, глава МИД Германии Хайко Маас обозначил важную тенденцию. «В конце концов, стояние на коленях Брандта символизировало его новую восточную политику, — написал Маас. — Сегодня мы живем в Европе, основу которой он заложил. С Европейским союзом, демократией, процветанием, миром. Мы опираемся на его труд в нашей новой европейской восточной политике. В отличие от времен Брандта сейчас нам не надо делать крюк через Москву, чтобы поговорить с нашими восточными соседями. Многие наши партнеры в Восточной и Центральной Европе смотрят на Россию критически — и немецкая внешняя политика должна всерьез принимать эти страхи наших соседей. Вместе с предложениями диалога важна поэтому также и ясная немецкая позиция в отношении Москвы, чтобы сохранить доверие Восточной Европы. Дальнейшее примирение с нашими восточными соседями, особенно с Польшей, остается нашей большой задачей. Мы привержены этому наследию Брандта».

Этот текст является многослойным, сложным и содержит двусмысленные подтексты. Дело в том, что в самой Польше, как полвека назад, так и сейчас, экспромт Брандта вызывает неоднозначные чувства. Канцлеру не могут простить того, что он не совершил аналогичного жеста на площади Юзефа Пилсудского перед мемориалом Неизвестному солдату. Ведь получается, что немецкий политик отдал дань памяти лишь польским евреям, но не защитникам Польши, ее военным и партизанам, которые боролись с германцами. Это крайне чувствительная тема для правящей партии «Право и Справедливость» (PIS) и патриотической общественности. Как замечает политолог и бывший дипломат Витольд Юраш, «основная претензия польских правых к Германии с точки зрения истории заключается в том, что, по их мнению, немецкая сторона не проявляет достаточной чувствительности к польским страданиям во время Второй мировой войны, в то же время уделяя большое внимание своей вине перед евреями». Проблема в том, что поляки и их история в Германии не пользуются спросом, отчего Берлин, к примеру, так раздражают настойчивые призывы Варшавы построить в немецкой столице памятник польским жертвам нацистской оккупации.

Поэтому гораздо больший энтузиазм вызовут у правящего лагеря слова Мааса о том, что «в отличие от времен Брандта сейчас нам не надо делать крюк через Москву, чтобы поговорить с нашими восточными соседями». Неоднократные разделы Польши, в ходе которых она теряла свою государственность, выработали у поляков стойкое неприятие ситуации, когда они не являются участниками переговоров, затрагивающих польские национальные интересы. Формула «ни слова о нас без нас» является базовой для Варшавы. Особенно в случаях визитов немецких политиков в Россию. Польские интеллектуалы считают, что Москва с давних пор «привыкла к тому, что Европой правит Германия, но с согласия Кремля». Однако при этом они заявляют, что в последнее время Берлин «ясно показал: только Польша, как и Франция, есть и будет центральным партнером Германии в Европе». Заявление Мааса вроде бы подтверждает обнаруженную ими тенденцию. Другое дело, какие именно цели преследует немецкое правительство и только ли России нужно беспокоиться о заявленных Германией изменениях ее внешнеполитической линии. Полагаем, что декларация Мааса должна рассматриваться в совокупности с курсом Берлина на перезагрузку европейско-американских отношений, что для Польши создает новые вызовы.

Ведь правящий лагерь последние несколько лет всё вкладывал в развитие партнерства с администрацией президента США Дональда Трампа, который постоянно атаковал Германию. Если у немецкого правительства получится замкнуть на себя Вашингтон, это обрушит сепаратный польско-американский диалог. И таким образом Берлин поставит железный занавес перед Варшавой на Западе. Второй его шаг — создание аналогичного железного занавеса на Востоке, перехват контроля над политической восточной границей ЕС, на который претендует Польша. Когда Маас говорит, что будет «всерьез принимать страхи наших соседей», это означает, с одной стороны, что Варшава может не опасаться немецко-российской игры. Но, с другой стороны, Польша тем самым лишается каких-либо возможностей использовать польско-российский диалог в игре с Германией. Берлинский зигзаг просчитали в Москве. Отсюда реплика главы МИД России Сергея Лаврова о том, что ЕС «отказался от притязаний на роль одного из полюсов в объективно формирующейся многополярной системе и полностью ориентируется на США» и «линия ФРГ по многим вопросам в последнее время убеждает нас, что именно так хочет поступать Берлин, сохраняя свои претензии на полное лидерство в ЕС».

Вчера, 8 декабря, Москва раскрыла одну из своих ответных заготовок. В МИД России состоялась встреча Лаврова с делегацией крупнейшей немецкой оппозиционной партии «Альтернатива для Германии» (AfD). Как подчеркнул во вступительном слове глава российской дипломатии, «с учетом непростого времени в наших двусторонних отношениях в нынешней ситуации, наоборот, было бы важно развивать контакты между представителями российского и германского общества на всех уровнях». Иными словами, как у России, так и у AfD появились альтернативы. А решится ли прилететь в Москву польская «Право и Справедливость» или предпочтет отсидеться дома в расчете на Берлин? Всё в ее руках.