Кого хоронят на американском маскараде непослушания?

Еще недавно заверения Дональда Трампа, что после статуй конфедератов посыпятся памятники отцов-основателей США, казались пустыми преувеличениями. Сейчас эти слова оказываются реальностью, и какой… В Портленде «протестующие» изгадили статую Джорджа Вашингтона надписями «Колонисты-геноцидники», «Чертовы копы» и «Большой Флойд», обмотали американским флагом, подожгли и скинули наземь. В Нью-Йорке спикер городского совета при поддержке единомышленников обратился к мэру города с требованием удалить статую Джефферсона из здания горсовета. Как говорится в их письме, эта статуя служит постоянным напоминаем о несправедливости, которая придавливала чернокожее население. В Сан-Франциско скинули статую президента Гранта, который возглавлял армию Союза во время Гражданской войны: полиция знала, что затеяла собравшаяся толпа, но никого не арестовала. Не угодила погромщикам даже статуя Френсиса Ки, автора текста американского гимна.

Впечатление такое, будто у людей вдруг открылись глаза, и они поняли, что выдающиеся граждане, которых они чтили за героизм, совершали вопиющие грехи. Героизм в одночасье отменился.

Проблема в том, что Вашингтона и Джефферсона чтят не как рабовладельцев, а как свершивших исторические прорывы: Вашингтона, возглавившего борьбу за независимость, и Джефферсона, сумевшего сформулировать мысль о свободе так, что она вдохновила и аболиционистов в частности, и всех борцов за человеческую свободу. Так что оказывается главным — их недостатки или их завоевания? И если отменить их завоевания из-за их недостатков, что останется стране, ее истории, ее народу? Народа нет без единства исторического опыта, остаются лишь осколки в виде племен, готовых историю стирать и жить мифами.

Если задача состоит в том, чтобы превратить человека в ничтожество, то для этого, конечно, надо лишить его истории. И лучше — руками самого человека, чтобы уродовал себя и радовался, желательно — под эгидой движения за освобождение, созданного для того, чтобы никто не мог вспомнить истинный смысл борьбы с угнетением. В этом смысле скидывание статуй может на первый взгляд показаться борьбой с фантомом, но это не так. Свержение статуй решает главную задачу — насильственного забвения героизма как сверхусилия людей, стремящихся к высшему благу. На нынешнем новоязе героем будет называться человек-паук и все его родственники, героизм останется — но исключительно в виде мутации, мультяшной сверхспособности, когда герои — это не какие-то борцы за независимость, а по-настоящему крутые человек-паук, человек-летучая мышь и иже с ними. Если герои — то в клоунских костюмах, ну или хотя бы в масках, что прекрасно перекликается с карантинным образом (к слову, готовность следовать команде сверху, да еще и выискивая масочку покрасивше, рифмует исполнителей американских погромов с «героическими борцами» киевского майдана). Герою прошлого было зазорно прятать лицо, так делали только палачи и бандиты. Карнавал, бессмысленный и беспощадный, продолжается, и люди, которым удалось внушить, что это и есть свобода и личная уникальность, с радостью пополняют ряды безмозглых марионеток. Под гром аплодисментов многих СМИ и политиков, корчащих из себя освободителей и борцов.

Памяти у тех, кто занят свержением памятников, нет ни на грош, и опыт тех же Оккупай Уолл-стрит для них не существует. А ведь там еще раз можно было убедиться, как бесполезен протест тех, кто не знает, что с ним делать. На поверхности всё будет как обычно: побузят — да и разойдутся, только еще больше следов прошлого, которое могло бы стать уроком и ростком надежд для будущего, будут вытоптаны, уничтожены и изгажены. Иначе не может быть, когда скидываются статуи людей, которые своими мыслями обосновали необходимость равенства граждан, и без чьих усилий не было бы никакой победы над рабством. Нынешней «борьбой» борцы со статуями готовят для себя новый рабский загон в будущем. Глумясь над статуями отцов-основателей, они выражают не, как их убеждают, накопившийся праведный гнев, а накопившееся свинство, не думая о том, что их же и поведут на бойню те, кому они развяжут руки, возводя на пьедестал бесправие вместо героизма.

Даже если им кажется, что сейчас они мстят за всё и обеспечили себе законное право возмездия, то на самом деле они готовят для своих потомков новые рабские бараки. В которых уже никто не вспомнит ни Вашингтона, ни Джефферсона, ни Гранта. Только в этот раз в невольники будут загонять независимо от цвета кожи и, скорее всего, под девизом окончательного освобождения.

Что касается американской политической верхушки, то парадокс в том, что эта буза выгодна как условным демократам, так и условным республиканцам. Для демократов участники сего действа — стиратели традиции, которые, уничтожая прошлое, уничтожают тем самым свое отношение к будущему. Для идеологов демократов сам этот процесс милее всех прочих тактических выигрышей, доказательство тому и «арабские весны», и укромайдан. А для тех из условных республиканцев, которые разделяют идею о превращении США в замкнутое от всего света экономико-политическое образование, она тоже имеет свои преимущества. Примечательно, что Трамп и сам предполагал, что дело обернется погромами, и винил губернаторов, что они не разгоняют погромщиков, но сам не брался за жесткие меры.

Если Трамп и те, кто стоит за ним, действительно вознамерились в ходе нынешней глобальных изменений замкнуть США и сделать из них «американский бастион», им нужно обеспечить в рамках этого бастиона дисциплину, как в реально функционирующей крепости. А для этого самым полезным становится выявление и уничтожение всех и всяческих подрывных элементов, которые сейчас с радостью сами лезут на карандаш спецслужбам. Но это — задел на будущее. А ныне и с той, и с другой стороны американского политикума попытки получить политический выигрыш сочетаются с беспомощностью тех, кто вынужден наблюдать за разбушевавшейся стихией. Ведь речь идет не о расколе общества — а о сносе его фундамента.