Книга состоит из двух разделов. В первый вошли материалы, главным образом письма писателя и публициста Ильи Эренбурга (1891−1967) адресованные руководству страны. Второй составили официальные документы (отдела культуры ЦК КПСС, Союза писателей, редакций газет, журналов и т. д.), интервью и заявления Эренбурга, выдержки из писем читателей и иные тексты, имеющие отношения к литературной и общественной жизни писателя.

Иван Шилов ИА REGNUM

Письма во власть были в основном адресованы Николаю Бухарину, с которым литератор познакомился в 1-й Московской мужской гимназии, где они учились. В дальнейшем автора «Оттепели» и политика связывала совместная антиправительственная деятельность. После прихода к власти большевиков, несмотря на временную эмиграцию, Эренбург поддерживал связь с гимназическим товарищем, организовывал через него свои публикации в Советском Союзе, и, ирония судьбы, присутствовал на процессе антисоветского «правотроцкистского блока», осудившем «врага народа Бухарина».

Также в раздел вошли письма Эренбурга Иосифу Сталину и Никите Хрущеву, отвечавшему за идеологию секретарю ЦК КПСС Михаилу Суслову и ряду других деятелей партии.

Многие из напечатанных в этой части сборника текстов писателя носят оправдательный, возможно, даже конформный характер. Так, в письме Суслову он заявлял: «в ЦК КПСС поступили сообщения о встрече венгерских писателей с Н. С. Тихоновым (поэт Николай Тихонов — А. М.) и мной, на мой взгляд, неправильно интерпретирующие мои слова. Как мне передавали, я будто бы… протестовал против «красного карандаша редактора».

Вместе с тем также приводится его послание Сталину против публикации «Письма в редакцию «Правды», группы интеллигентов, осуждающих политику сионизма, проводимую государством Израиль и «разоблаченную» МГБ «шпионскую группу врачей-убийц».

Второй раздел в значительной степени связан с борьбой Эренбурга с цензурой. Писатель возражал против сокращений в мемуарах «Люди, годы, жизнь» (апелляция доходила даже до Хрущева). Также он был недоволен многочисленными препятствиями, возникшими при републикации своих ранних произведений («Рвач», «В Проточном переулке»). Несмотря на реабилитацию Исаака Бабеля у Эренбурга возникли проблемы и с написанием предисловия к однотомнику автора «Конармии». Впрочем, как явствует из приводимых документов, статьи других критиков о недавно реабилитированных писателях (Артем Веселый, Павел Васильев) также вызывали гнев у цензоров из Главлита.

В заключение хотелось бы отметить заслугу составителя книги. Собранные вместе документы не только лучше раскрывают личность Эренбурга или дух эпохи, но и позволяют точнее понять механизмы политики властей в отношении писателей в Советском Союзе.