Алиев и Пашинян вновь готовы к встрече

Сопредседатели Минской группы ОБСЕ после визитов в Ереван и Баку распространили заявление о том, что «лидеры Азербайджана и Армении приняли предложение встретиться в ближайшее время». Это было воспринято как сенсация. Раз есть согласие президента Азербайджана Ильхама Алиева и премьер-министра Армении Никола Пашиняна на встречу при посредничестве МГ ОБСЕ, значит предложенная рабочая переговорная повестка глав государств устраивает.

Хотя накануне со стороны конфликтующих сторон исходила негативная информация. Саммиты такого уровня готовятся главами МИД. В этой связи руководитель пресс-службы министерства иностранных дел Азербайджана Лейла Абдуллаева говорила на брифинге, что Баку «готов к проведению встреч, ориентированных на результат», на «освобождение своих оккупированных территорий, обеспечение возвращения вынужденных переселенцев на родные земли». В свою очередь, Пашинян, находясь с официальным визитом в Иране, предложил изменить формат переговоров, включив в него Степанакерт. «Мы предварительно согласовали предстоящую встречу с президентом Азербайджана, — говорил премьер. — Это будет встреча, по сути, без повестки. Но важным решением может стать согласие о формате переговоров. Пока нет согласования по формату, нельзя считать контакты и общение официальными переговорами. Я заявил, что могу выступать от имени Армении, но не могу говорить от имени Арцаха, где есть своя власть, свой президент и правительство, и вести переговоры от имени Арцаха должны его власти».

Баку ответил отказом. «Формат переговоров по урегулированию нагорно-карабахского конфликта известен, его изменение не является и не может быть темой обсуждения. Утверждения руководства Армении об изменении формата переговорного процесса не что иное, как попытки умышленно загнать переговоры в тупик и сорвать переговорный процесс», — заявил в этой связи заведующий отделом по вопросам внешней политики администрации президента Азербайджана Хикмет Гаджиев. Но тогда мы оказываемся в зоне нестыковок и противоречий. И первая — в том, что изложенные на официальном уровне позиции Баку и Еревана носят антагонистический характер. Вторая: Пашинян в своем заявлении определяет статус возможной встречи с азербайджанским коллегой («встреча без повестки»), ссылаясь на предварительную согласованность или договоренность с Алиевым. Тогда при чем тут МГ ОБСЕ и почему она приписывает себе инициативу встречи, не говоря уже об анонсированной встрече глав МИД двух стран?

Минская группа не может бросать слов на ветер. Из чего следует, что конфликтующие стороны негласно достигли компромиссных решений, позволяющих продолжить переговорный процесс в прежнем формате. И у них есть мотивация, в противном случае любые переговоры бессмысленны. А от того, что было прежде — четырех встреч министров иностранных дел Азербайджана и Армении, трех личных встреч Алиева и Пашиняна без посреднических усилий МГ ОБСЕ — остались лишь устная договоренность «на ногах» в Душанбе о снижении напряженности на линии фронта (которая действует — последнее трехмесячное прекращение огня является самым продолжительным за последнее время) и налаживание оперативной связи между военными ведомствами двух стран. Это то, за что можно уцепиться. Правда, есть еще призыв Минской группы, появившийся после парижской встречи глав МИД Азербайджана и Армении, «готовить народы к миру». Но он провисает, так как никто не знает, на основе каких принципов стороны намерены вести урегулирование конфликта.

Так что, судя по всему, Баку и Ереван достигли неких рабочих компромиссных соглашений, идеи которых можно было бы вносить в массы. Однако, по нашим наблюдениям, накал информационной войны между Баку и Ереваном не спадает. Более того, как заявил помощник президента Азербайджана по общественно-политическим вопросам Али Гасанов, «в любой момент может разгореться кровавая война». А что же посредники? Президент России Владимир Путин принял личное участие в налаживании общения Алиева и Пашиняна. После чего из Баку пошли сигналы о том, что армянский премьер якобы готов или может начать процесс освобождения некоторых районов, а из Еревана — что если «сдача» произойдет, то «только под давлением Москвы». После этого Россия решила устраниться. Эстафету стали перехватывать США как одна из стран-сопредседателей, но весьма своеобразно.

Сначала бывший американский сопредседатель МГ ОБСЕ Ричард Хогланд в интервью «Голосу Америки» заявил, что существует якобы «план Лаврова», то, «что в Минском процессе называют имеющимся на столе планом, так сказать, код, которым мы обозначаем очень простой план, который называют также «планом Лаврова». И в нем будто бы глава МИД России «расписал эти предложения для разрешения проблемы Нагорного Карабаха раз и навсегда». Хогланд продолжил игру другого бывшего американского сопредседателя Джеймса Уорлика, который раньше заявлял, что, с одной стороны, «Москва не обладает эксклюзивным правом в урегулировании конфликта», с другой, «принципы урегулирования конфликта включены в «план», но его Уорлик предпочитает не называть «планом Лаврова». По его словам, «эти принципы не являются государственной тайной» и «контуры урегулирования обсуждались на протяжении лет, от сторон требуются лишь решительные шаги для продвижения вперед».

Москва всегда категорически опровергала факт наличия мифического «плана Лаврова». Но проблема не в этом. Складывается устойчивое ощущение того, что навязывается информация, согласно которой активизировавшаяся Минская группа намерена дольше продвигать «план», а срыв переговорного процесса, чего нельзя исключать, будет подаваться как отказ от этого «плана». Или наоборот: согласие одной из сторон начнут обозначать как получение «поддержки» со стороны Москвы. Причем, интрига этим не исчерпывается. Американские эксперты намекают, что в последнее время «московский маятник качнулся в сторону Баку» и открыто проводят другой сценарий. На днях Фонд Карнеги опубликовал на своем сайте аналитическую статью, в которой указывает Вашингтону на необходимость увеличения помощи Армении, охарактеризовав республику как «модель демократии и геостратегического союзника». Утверждается, что «успешная трансформация, произошедшая в результате «бархатной» революции в Армении, послужит примером для других стран, стремящихся к демократии, а также для ведения многовекторной политики».

При этом проводится мысль, что «доставшееся Пашиняну наследие двух десятилетий коррумпированного управления является прямым результатом альянса Еревана с Москвой». Согласно предложенной схемы, в случае, если Баку прибегнет к силовому сценарию решения нагорно-карабахского конфликта, это будет восприниматься как «война авторитаризма с демократией» и «США должны быть на стороне Армении», чтобы «потом способствовать формированию более выгодной платформы для урегулирования затянувшегося конфликта в Нагорном Карабахе». Это очень серьезный и наполненный идеологическим содержанием ход, ориентированный на выстраивание «идеологического бастиона» в Закавказье против «прагматической политики России». Более того, он имеет геополитическое содержание, ориентированное на Тегеран.

Отчего, на наш взгляд, не случайно президент Ирана Хасан Рухани в своей речи на митинге по случаю 40-летней годовщины исламской революции ни с того, ни с сего устроил экскурс в иранскую историю. Он перечислил вторжения империй в страну, оккупацию, раздробленность, а затем перешел к «отделению иранских территорий» в период правления шахских династий Каджаров и Пехлеви. «За десятилетия в результате политики, проводимой Каджарами и Пехлеви, две трети Ирана на севере страны и на Кавказе были отделены от страны», — говорил Рухани, особо отметив, что «191 год назад от матери-Родины оторвали еще один кусок на севере Ирана». Нетрудно догадаться, пишет один азербайджанский портал, «что речь идет об Азербайджане: 191 год назад был заключен Туркманчайский договор, 205 лет назад — Гюлистанский».

Правда, бывший министр иностранных дел Азербайджана Тофик Зульфугаров почему-то считает, что «эти претензии касаются в первую очередь Армении, так как ее территория до Туркманчайского договора принадлежала Ирану». Но так ли это? Ведь исторические напоминания Тегерана относятся и к Азербайджану. И не является это стремление Тегерана подключиться к процессу урегулирования нагорно-карабахского конфликта на «исторических правах»? Улавливают ли такие «новые ветры» в Баку и в Ереване, судить сложно, хотя видно, что нагорно-карабахский конфликт может приобрести новые характеристики, выходящие за пределы отношений по линии Баку — Ереван плюс МГ ОБСЕ.

Пока же можно отметить, что переговоры на любом уровне между Баку и Ереваном при посреднических усилиях Минской группы полезны как для поиска путей разрешения, так и для снижения вероятности эскалации. Но о чем будут говорить лидеры двух стран, если встретятся в новых декорациях, мало кто узнает. Как сказал действующий председатель ОБСЕ, министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак, «урегулирование затяжного конфликта — сложная задача, требующая стабильности в региональном контексте, активного диалога и готовности обществ двигаться вперед».