Первый внезапный конфликт с Китаем

Ухудшение отношений СССР с Великобританией неожиданно для многих сказалось в Китае. В 1925 году умер Сунь Ят-сен. Уже на смертном одре он обратился к ЦИК СССР с письмом, в котором излагал свою веру в светлое будущее свободного Китая и Советского Союза и их союзные отношения. Но его преемник Чан Кай-ши с подозрением смотрел на рост влияния левых в Гоминдане и на укрепление позиций коммунистов. Он надеялся на улучшение отношений с ведущими странами Запада и прежде всего с Великобританией и США. В апреле 1927 года Чан Кай-ши совершил переворот, который сопровождался расширением репрессий, в том числе и против крестьян. В июле 1927 года КПК организовала Наньчанское восстание, которое было поддержано дивизией республиканской армии, в которой было сильное влияние коммунистов. Восстание было разгромлено чанкайшистами в сентябре. Советский Союз продолжал поддерживать Китай и китайских коммунистов. В 1927 году в советских военных училищах и академиях училось около 200 китайцев, половина из них была коммунистами.

Между тем положение советских военных советников в Китае стало небезопасным. В Гуанчжоу их вместе с семьями начали брать под охрану, которая весьма походила на домашний арест. Вскоре они вынуждены были покинуть Китай. Репрессии против коммунистов расширялись. 11−13 декабря 1927 г. они подняли восстание в Гуанчжоу, которое было быстро подавлено. 14 декабря Нанкинское правительство приняло решение о закрытии всех советских представительств в Китае. На следующий день, генеральному консулу СССР в Шанхае была вручена соответствующая нота, в которой, по британскому примеру, советские представительства обвинялись во всех мыслимых грехах: «Уже в течение некоторого времени национальное правительство получало различные сообщения о том, что советские консульства и советские государственные коммерческие агентуры на территории, находящейся под юрисдикцией национального правительства, использовались в качестве центров для красной пропаганды и как убежище для коммунистов. Ввиду международных отношений, существующих между Китаем и Россией, мы до сих пор воздерживались от публичного изложения этих фактов. В декабре в Кантоне произошло восстание, закончившееся насильственным занятием города коммунистами, прервавшими средства сообщения и учинившими по всему городу пожары, грабежи и убийства. Это неслыханное происшествие со всеми сопутствующими трагическими последствиями приписывается, главным образом, тому обстоятельству, что коммунисты пользовались в качестве базы для руководства своими операциями советскими консульствами и советскими государственными коммерческими агентурами. Существуют опасения, что происшествия аналогичного характера могут иметь место и в других местах. Исходя из желания сохранения мира и порядка и предупреждения дальнейшего распространения таких бедствии, правительство считает, что такое положение вещей, чреватое неисчислимыми опасностями для партии и государства, не может быть далее терпимо. Ввиду этого настоящим устанавливается, что предоставленное консулам СССР, находящимся в различных провинциях, признание будет аннулировано, что советские государственные коммерческие агентуры в различных провинциях должны будут прекратить свою деятельность, с тем чтобы можно было уничтожить в корне дурное влияние и произвести тщательное расследование».

16 декабря последовал ответ Г.В. Чичерина. Наркоминдел отрицал право Нанкинского правительства решать вопрос о представительстве советских учреждений, так как их статус был определен соглашением 1924 года с Пекинским правительством. Что касается обвинений правительства Чан Кай-ши, то ответ Москвы был категоричен: «Советское Правительство должно самым решительным образом отвергнуть голословные заявления ноты от 15 декабря о том, что советские консульства и государственные коммерческие агентуры используются «для красной пропаганды и как убежище для коммунистов». В частности, мы должны самым решительным образом отвергнуть обвинение по адресу нашего консульства в Кантоне, которое якобы служило базой для руководства революционным движением рабочих и крестьян в Гуандуне. Нет ничего нового в том, что революционное движение рабочих и крестьян в Китае рассматривают как результат деятельности советских официальных учреждений. Вот уже несколько лет, как враги китайского народа, империалисты всех стран, рассматривают великое революционное движение китайского народа как результат интриг «внешних сил». Тот факт, что «национальное правительство» в Нанкине повторяет теперь контрреволюционные легенды угнетателей китайского народа, этот факт как нельзя лучше свидетельствует о том, чью волю выполняет оно теперь». Тем не менее, ничто уже не могло защитить советские представительства на территориях, которые контролировал Гоминдан. 27 декабря 1927 года чанкайшисты совершили вооруженный налет и разгром генконсульства СССР в Ханькоу.

С начала 1928 года манчжурский диктатор Чжан Цзо-лин стал проявлять признаки неповиновения японцам. Под прикрытием Управления Южно-Манчжурской железной дороги, принадлежавшей японцам после 1905 года, действовал разведывательный центр во главе с генерал-майором Доихара Кэндзи [1]. По приказу командующего Квантунской армией генерал-лейтенанта Сигэру Хондзё он начал подготовку к захвату Манчжурии. 4 июня 1928 года группа офицеров Квантунской армии организовала взрыв поезда, в котором ехал Чжан Цзо-лин. «Старый маршал» был убит, ему наследовал сын — «молодой маршал» Чжан Сюэ-лян. Уже 8 июня 1928 года он поздравил Чан Кай-ши со вступлением его войск в Пекин. 29 декабря он поднял над своей резиденцией флаг Китайской Республики. Чжан Сюэ-лян признал власть Нанкина и вскоре последовал курсу Чан Кай-ши. Вновь возникла проблема Китайско-Восточной железной дороги. Позиция Чан Кай-ши сводилась к тому, что нужно сначала взять КВЖД под контроль, а уж потом обсудить возникшие проблемы. Спорные вопросы предполагалось решать силой оружия.

В Маньчжурии или Трех Восточных провинциях (Хейлуцзянская, Гиринская и Мукденская) проживало приблизительно 29 млн чел., это были территории, активно осваивающиеся китайским населением (въезд на эти земли не маньчжурам до конца XIX века был запрещен), с преимущественно сельскохозяйственным вывозом, доходившим до 91%(85% населения занималось земледелием). После урегулирования правового положения КВЖД и политической стабилизации региона начался постоянный рост перевозок по дороге. В 1921 году вывоз по ней составил 2036 тыс. тонн, а в 1927 г. он более чем удвоился, достигнув 4882 тыс. тонн. В 1927 году вывоз во Владивосток превысил показатели Дайрена. Основной статьей вывоза были хлебные грузы (в 1921 году показатели составили 985 тыс. тонн, в 1927 — 3280 тыс. тонн), за которыми следовал уголь (в 1921 г. — 137 тыс. тонн, в 1927 г. — 408 тыс. тонн). На Приморье выпадало только 0,5% экспорта и 1,6% импорта Манчжурии. В основном дорога использовалась для транзита местных товаров во Владивосток, откуда их развозили в Европу, Японию и центральную часть Китая. Чистая прибыль от КВЖД в 1924—1929 гг. составляла 15−20 млн руб. золотом.

Кризис на КВЖД привел к активизации эмигрантов. Еще 23 апреля 1929 года глава Российского Общевоинского Союза ген. А.П. Кутепов дал инструкцию своим подчиненным, в которой сообщал о том, что Китай провоцирует вооруженное выступление СССР, и в случае войны русская эмиграция должна исходить из интересов России, то есть сохранения её контроля над КВЖД. Поэтому белая эмиграция могла принимать участие в войне с СССР, но на личном уровне, не организуя при этом отрядов до тех пор, пока китайские власти не дадут каких-либо письменных обязательств относительно будущего. В таком случае нужно было идти на активное сотрудничество с китайскими властями «для освобождения русской территории». Формула коллаборационизма будущего легко угадывалась уже тогда.

27 мая 1929 года полиция ворвалась в здание генерального консульства в Харбине и арестовала 39 граждан СССР. Местные китайские власти, начиная с апреля-мая 1929 года начали разворачивать террор против советских служащих на КВЖД. Участились пограничные провокации. Попытки советских властей урегулировать грядущий конфликт мирным путем игнорировались, предложения вступить в переговоры явно воспринимались, как признак слабости. 13 июля НКИД известил китайского посла о том, что с 10 июля мукденские власти приступили к захвату телеграфа и имущества железной дороги, а также о замене ими советских служащих на белогвардейцев и концентрации войск Чжан Сюэ-ляна на советской границе. Перечислив многочисленные нарушения Пекинского и Мукденского договоров 1924 года, Советское правительство предложило созвать конференцию для обсуждения проблем, а также немедленно отменить принятые Мукденом решения и освободить арестованных советских граждан.

15 июля 1929 г. ЦК ВКП (б) принял постановление «О состоянии обороны СССР». Первый пятилетний план должен был создать благоприятные условия для «количественного и качественного повышения обороны СССР», был предложен курс на дальнейшее увеличение технических войск и на уменьшение вспомогательных частей. Постановление гласило: «Необходимо достигнуть соотношения между родами войск современных армий». Очевидно, причиной этого решения была угроза войны. Своевременность принятых решений показало дальнейшее развитие событий на КВЖД.

15 июля Чан Кай-ши выступил на заседании ЦК Гоминдана с антисоветской речью, 17 июля китайское правительство ответило на ноту НКИДа от 13 июля, возложив ответственность за ухудшение отношений между двумя странами на СССР. Эту ноту в Москве сочли совершенно неприемлемой. Ссылки на необходимость борьбы с коммунистической пропагандой действительно звучали издевательством. В тот же день НКИД ответил на эту ноту развернутой критикой. Нанкин ставили в известность об отзыве советских дипломатических, консульских, торговых представителей, прекращении железнодорожной связи с Китаем. Китайским официальным лицам предлагалось немедленно покинуть пределы СССР. 20 июля Чан Кай-ши призвал армию к борьбе с Советским Союзом.

Вслед за этим вновь стала поступать информация о концентрации китайских войск на советской границе. Возникла реальная перспектива военного столкновения с силами маньчжурской группировки. Численность армии Чжан Сюэ-ляна достигала почти 300 тыс. чел. Китайский солдат был выносливым, неприхотливым и храбрым бойцом, но плохо обученным и плохо управляемым в бою. Генералитет этой армии современники называли бандитами, которые более всего были заинтересованы в грабеже контролируемых территорий. Армия была большой, но слабой. С июля-августа 1929 года участились столкновения на советско-китайской границе. Китайцы активно использовали остатки белогвардейских армий, явно надеясь получить в их лице опору в ближайшем будущем. Все это происходило на фоне продолжавшихся репрессий против советских граждан в зоне КВЖД.

6 августа 1929 года приказом Реввоенсовета была основана Дальневосточная армия, во главе которой был поставлен командарм В.К. Блюхер. В состав её вошли 4 стрелковые и 2 кавалерийские дивизии, а также бурят-монгольский кавдивизион. Позже они были усилены двумя территориальными стрелковыми дивизиями, ротой танков МС-1 и пятью самолетами. 7 августа «Красная звезда» вышла с редакторской статьей «Лисий хвост, волчьи зубы», в которой содержалось открытое предупреждение (этот отрывок был выделен в статье жирным текстом): «Советский Союз не может допустить ни захвата КВЖД гоминдановскими бандитами, ни захвата ее империалистическими разбойниками. Мы будем бороться и против того, и против другого». 16 августа СНК и ЦИК, заслушав ответ Китайской республики на ноту НКИД от 13 июля, приняли решение «О прекращении отношений Союза СССР с Китаем»: «Прервать дипломатические, консульские и иные сношения с Китайской Республикой». Положение продолжало ухудшаться. 18 августа 1929 года китайские войска совершили вторжение на советскую территорию, около 2 тыс. арестованных советских граждан были заключены в концлагерь.

19 августа последовало заявление Совета Народных комиссаров (далее — СНК), в котором перечислялись многочисленные нарушения границы и нападения на советских граждан, советский речной и железнодорожный транспорт, пограничников, суда Амурской флотилии и т.д. Москва недвусмысленно намекала на то, что больше предупреждений не будет. 31 августа китайское правительство через посла Германии в Москве Герберта фон Дирксена сделало предложения относительно возможного урегулирования кризиса. Их смысл сводился к согласию СССР на выкуп КВЖД на китайских условиях. Контрпредложения советской стороны исключали такую возможность. Главным советником Чан Кай-ши в это время был подполковник Т. Судзуки. По его свидетельству, 28 сентября 1929 года на совещании военно-политического руководства глава Гоминдана заявил: «Нет более серьезной опасности для Китая, чем коммунистическая. Вся страна опутана деятельностью агентов Коминтерна, они поднимают на борьбу против нас всех, кому по вкусу анархия и неподчинение законной власти, завещанной нам великим Сунь Ят-сеном».

С октября 1929 года на советско-китайской границе уже фактически шли бои. Впрочем, конфликт достиг пика тогда, внешнеполитическое положение СССР резко улучшилось. 3 октября 1929 года Советский Союз и Великобритания подписали в Лондоне протокол о процедуре урегулирования споров (касающихся торговли, рыболовства, применения законов и договоров), предусматривалось восстановление дипломатических отношений и обмен послами. Угроза конфликта на западной границе СССР была снята. Но война началась на востоке. Залогом успешных действий против войск Чжан Сюэ-ляна было уничтожение китайской речной флотилии, в состав которой входил речной крейсер, 3 канонерские лодки, 5 вооруженных пароходов и плавбатарея. Амурская флотилия состояла из дивизиона мониторов, дивизиона канлодок, дивизиона бронекатеров (по 4 корабля) и группы тральщиков (2 корабля). 11 октября китайская флотилия была разгромлена, спаслось только несколько судов, ушедших с Амура вверх по Сунгари. Эти успехи позволили приступить к осуществлению десантов на китайский берег Амура. 20 октября остатки китайской флотилии — речной крейсер, вооруженный пароход и военный транспорт — были потоплены советской авиацией.

В ночь с 16 на 17 ноября китайские войска потеснили советских пограничников в районе озера Ханко в Приморье и в Забайкалье. 17−30 ноября Дальневосточная армия под командованием В.К. Блюхера перешла в наступление и разгромила китайские войска. В занятых китайских городах была захвачена значительная военная добыча, части Красной армии, кроме того, вынуждены были останавливать грабежи, которые устроили разбитые и вышедшие из подчинения китайские части. Последующие действия показали важность технического превосходства в бою. Дальневосточная армия имела всего одну танковую роту танков МС-1 — 10 единиц. Они и прорвали хорошо укрепленную оборону китайцев под Джалайнором. 20 ноября был взят этот город, 27 ноября советские войска вошли в Хайлар. Потери были невелики — всего 281 убитый. Успехи наступления произвели должное впечатление.

Уже 21 ноября местные китайские власти начали освобождать советских граждан и сотрудников консульств и пользоваться ими в качестве парламентеров для передачи информации о согласии немедленно приступить к переговорам. Их основой стало немедленное освобождение всех советских граждан и восстановление status quo на КВЖД. 3 декабря 1929 г. в гор. Никольске-Уссурийском был подписан протокол, по которому Мукденское правительство маршала Чжан Сюэ-ляна обязалось восстановить существовавший до конфликта порядок на железной дороге и соблюдать прежние соглашения. 22 декабря в Хабаровске был подписан договор с представителями центрального правительства Китая. Нанкин подтвердил согласие с условиями договора в Никольске-Уссурийском, признал право и возможность советских граждан вернуться на занимаемые ими должности и получить полагающиеся им выплаты. Очень важной было и положение, по которому местные власти обязались провести разоружение белогвардейских отрядов и выслать из Маньчжурии «их руководителей и вдохновителей». СССР и Китайская Республика так и не восстановили дипломатических отношений. Это произойдет позже, через три года. Казалось бы, угроза войны на дальневосточной границе была снята. Но худшее было еще впереди.

[1] Японский разведчик, военный советник Чжан Цзо-лина, повешен в 1948 году по приговору Токийского трибунала.