Свет Ленина во мгле исторической перспективы

Этот год видал, чего не взвидят сто. День векам войдет в тоскливое преданье. Ужас из железа выжал стон. По большевикам прошло рыданье…

Владимир Маяковский, «Владимир Ильич Ленин»

95 лет назад остановилось сердце одного из величайших сынов тысячелетней России — Владимира Ильича Ленина, вождя Великой Октябрьской социалистической революции и партии большевиков, которую очень быстро, по сути, с самого начала ее истории стали именовать ленинской.

Кто для нас Ленин? К сожалению, годы густопсового антикоммунизма, тесно связанного с целенаправленным оболваниванием и дебилизацией сограждан, сделали свое дело, которое завещал организаторам этого позорного действа еще предводитель глобального олигархата Джон Рокфеллер-II. «Если идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами, — вступил он в заочную полемику с Владимиром Ильичем, — то наша задача создать массы, органически неспособные к восприятию никаких идей». Постсоветские годы породили этим людоедским мыслям множество эпигонов и в России, жалких своей пошлостью и марионеточной зависимостью от «матрицы» — от Жириновского до Фурсенко. Вместе с либеральным отребьем гайдаровского пошиба они едва не «прочмокали Россию», по образному, но очень точному выражению Амана Тулеева. А Ленин тем временем продолжает прочно стоять на историческом пьедестале, как стоит в веках Мавзолей, который сколько и позорно ни драпируют к 9 мая, пытаясь разорвать его неразрывную связь с 25 октября (7 ноября), так и не могут погасить свет Великой Правды Великого Октября. Порукой тому — хвост-очередь в усыпальницу вождя из иностранцев-гостей прошедшего ЧМ-2018. К вящему стыду наших властей и многих СМИ, которые его всячески замалчивали, а когда и этого не удавалось, отбирали, вырывая из контекста, и направляли в эфир самые убогие и бессвязные комментарии, хотя осмысленных и жизнеутверждающих было неизмеримо больше. Почему-то нынешняя эпоха безвременья беспомощно сворачивается у ленинских ног, а его «чмокающим» оппонентам, даже если поставят друг на друга несколько табуреток и, держась за постамент, вытянутся на цыпочках в струнку, все равно не дотянуться даже до шнурка на ленинском ботинке.

Повторим: к сожалению, 1917 год для большинства сегодня — как тень далекого и непонятного прошлого. В принципе ничего удивительного. Автор этих строк сам, изучая в 70-е годы марксизм-ленинизм, тоже оглядывался по сторонам. И тоже задавался вопросом: насколько он соответствует реальной жизни, в которой, казалось, ничего похожего не было? Но потом грянула «перестройка», за ней распался Советский Союз. И в те три августовских дня 1991 года, которые перевернули наш мир, случилось оказаться в центре событий. И вот тогда память вернулась и повернулась к Ленину. Пришлось приняться заново его перечитывать. Но на этот раз — другими глазами, которые как будто открылись. И стало ясно: чтобы до Ленина дорасти — нужен жизненный опыт переломных эпох, которые приводят в движение целые страны и континенты, миллионы, десятки и сотни миллионов людей.

И поэтому прочитать Ленина и сразу его понять, особенно в обычных, мирных условиях, — думаю, невозможно. Почувствовать и осознать, как переводятся стрелки исторических «часов», можно только через мощное потрясение. И осмысление пережитого.

Пару слов о фигуре Ленина. Очень хорошо сказано о нем в поэме, отрывок из которой приведен в эпиграфе:

Он земной, но не из тех, кто глазом упирается в свое корыто.

Землю всю, охватывая разом, видел то, что временем закрыто.

Он в черепе сотней губерний ворочал,

Людей носил до миллиардов полутора.

Он взвешивал мир в течение ночи.

А утром:

Всем!

Всем!

Всем это —

Фронтам, кровью пьяным,

Рабам всякого рода, в рабство богатым отданным, —

Власть Советам!

Земля крестьянам!

Мир народам!

Хлеб голодным!

Обратим внимание: уложить политическую программу в несколько коротких лозунгов, понятных и всем, и каждому, независимо от образования и даже владения грамотой, — это высший пилотаж. Очень немногие в истории, пожалуй, единицы могли ТАК разговаривать с народами.

Многое рассказывают о Ленине стенограммы партийных съездов, конференций, пленумов. Там везде — столкновение взглядов, позиций, нюансов — искренних, конъюнктурных, каких угодно. Жаркие споры, взаимные обвинения, борьба кипит. И какой эпизод ни возьми, даже где Ленин расходился с большинством, он почти всегда оказывался прав. В любой ситуации знал, как поступить. Даже гетман Скоропадский, который люто ненавидел большевиков, в своих мемуарах признавался: «Самый крупный человек, которого выдвинула наша эпоха, — это, к нашему ужасу, Ленин…»

Другой пример — мировой финансовый кризис 2008—2009 годов. Вдруг после него в Европе бестселлером стал Карл Маркс. Менее чем за десять лет он был переиздан многократно, спрос громадный. Заинтересовались и советским опытом, стали его изучать. Даже преподавать. Но не всем. Знания марксизма-ленинизма, правды об Октябре на Западе — удел элитарных кругов, кого с молодости учат управлять. Остальным — вся та либеральная жвачка, из которой состоит стандартный курс политологии и связанных с ней дисциплин. «Демократия — рынок — разделение властей — права человека — толерантность — гражданское общество — общечеловеческие ценности» и т. д. и т. п. и пр.

Но почему западным элитам потребовались Маркс с Лениным? Потому, что им нужны знания о том, как все устроено на самом деле. Нужна правда. Но не чтобы по ней жить, а чтобы с ее помощью управлять и манипулировать обществом или, на языке марксизма, массами.

Все, что происходит в нашей жизни сегодня, особенно начиная с лета 2018 года, является наглядной иллюстрацией к тезису Маркса о том, что «при 300 процентах нет такого преступления, на которое он (капитал) не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Историческая роль Ленина в том, что он сначала в теории, а затем на практике показал, какой именно выход следует из капиталистического, империалистического тупика. Теории империализма, победы революции в отдельно взятой стране и государства, дав новый импульс развитию марксизма на русской национальной почве, обеспечили не только социалистический, но и национально-освободительный императив Великого Октября. А сам Ленин очень скоро связал перспективы выживания Советской власти и страны с национальным освобождением Востока, поставив окончательный крест на идеях «мировой революции», в которой роль движущей силы отводилась бы европейскому пролетариату, а «пушечного мяса» — Красной Армии, как об этом мечтали «революционные» экстремисты троцкистского пошиба.

Чем дальше от нас уходит героическое и трагическое ленинское время, тем глубже мы осознаем все историческое величие этой фигуры, появление которой на российском политическом небосклоне начала XX века не просто спасло страну из провала безвременья, но и сохранило ей суверенитет, национальную независимость и исторические перспективы. И сохранение таковых сегодня тоже неразрывно связано с уникальностью ленинского наследия, переосмысленного и адаптированного к реалиям XXI столетия. И поскольку процесс такой адаптации уже «на марше», мы вправе смотреть в будущее с осторожным историческим оптимизмом. Как у все того же Владимира Маяковского:

Время, снова ленинские лозунги развихрь.

Нам ли растекаться слезной лужею, —

Ленин и теперь живее всех живых.

Наше знанье — сила и оружие.

Вот и не будем «растекаться», если у нас столько силы и такое оружие!