Две души русского национального самосознания

Ещё со времён славянофилов в русской литература сложилась теория дуализма русского национального самосознания. Мы не Восток и не Запад, мы — Север. Вообще это было довольно широкой темой, на которой отметились все мало-мальски значимые фигуры русской общественной мысли. М. Горький, видимо, чувствовавший себя радикальным западником, предлагал бороться с «азиатскими наслоениями в нашей психике». Это было модным течением того времени, но оно захватило довольно интересный для нас пласт сознания, удивительно стойкий в нашем мышлении и мировосприятии.

Из этого сознания, подвергаемого русскими интеллигентами критике за неправильное позиционирование русскости, в современном мире выросла целая армия современных политических уродов и вредителей, носящих образное название «пятая колонна». Сегодня эти носители преклонения пред Западом попали в политику и финансы и заняты тем, что уничтожают русскую государственность, вдалбливая в головы народа мысль, что главная русская задача — это приобщение к прогрессу, к модерну, а так как прогресс и модерн — это синонимы Запада, то Русская Миссия может быть сформулирована единственным образом: «Ученичество у Запада».

Из безобидной душевной болезни группы чудаков такая убежденность за ХХ век переросла в коллаборационистскую политику и стоила нам краха прежней государственности и постановки под угрозу государственности нынешней. Бывшие западники русской культуры стали либералами культуры нынешней, культуры, где всякое восхождение человека перестало быть задачей его духовного творчества. Ни восхождение к Богу, ни восхождение к Человеку с большой буквы не являются ныне содержанием дискурса современности. Сегодня это — Запад, совершено мёртвый с духовной точки зрения. Этим принуждают стать и Россию, приобщаемую к прогрессу и модерну, ибо другого содержания у этих терминов нет.

Бердяев утверждает, что русские западники видят Запад как азиаты — как обетованную Землю, как нечто внешнее, неведомое и далёкое. Это детское состояние разума, отношение к европейской культуре людей, на самом деле совершено чуждых ей. Религиозное благоговение перед Западом, вызываемое дистанцией, отношение детей к жизни взрослых — вот что находится в основе наших современных либеральных западников. Радикальное западничество русской интеллигенции переросло в радикальное западничество интеллигенции советской, после чего это стало Symbolum fidei, Символом Веры нашей российской элиты.

В радикальном западничестве нашей элиты по-прежнему много совершено русского и чуждого Западу азиатства. Наибольшими азиатами в русской культуре являются западники, как это ни парадоксально, не в силу вектора своих предпочтений, а в силу природы своего переживания Запада. Они переживают Запад не как его часть, а как варвары, жаждущие приобщиться к Риму вилл, водопровода, права и университетов. Запад критичен к самому себе, русские западники абсолютно некритичны к Западу как к предмету своего религиозного поклонения. Западный человек не поклоняется своим культурным ценностям — он их творит.

Русский западник горячо отрицает самоценность русского творчества и все силы полагает на копирование культурных образцов Запада, на подражание, превратив культуру Запада в карго-культ. Подражание и копирование — это черта азиатского Востока, этим путём шли Япония, Корея, Китай. До сих пор они удачно копируют чужие идеи, адаптируют их под свой способ производства, но не обладают собственными творческими и исследовательскими школами и традициями. Это особенность их культуры. Наши западники видят Запад как азиаты, не являясь по сути азиатами.

Такое пограничное состояние души и рассудка, когда субъект не принадлежит ни к какой культурной традиции, стоя на её пороге, называется маргинальностью. Западники России чудовищно маргинальны по своей сути, и захваченная маргиналами страна не может превратиться ни во что иное, как в центр маргинальности. Именно в это состояние либералы погрузили постсоветскую Россию, и всё, что удалось вырвать у этой маргинальности, находится вне пределов досягаемости наших западников. Это было не благодаря, а вопреки их влияниям и воздействиям.

Русскую самобытность, как предупреждал Бердяев, не следует смешивать с русской отсталостью. Именно это делают русские западники, отвергая русскую самобытность как отсталость. В России всегда имелась культурная отсталость, это действительно неоспоримый факт, она преодолевалась в разные эпохи разными способами, прежде всего культурным развитием и творческой активностью. Но национальная самобытность как раз проявляется в высших, а не низших формах культуры. Подлинное национальное сознание влечёт вперёд, а не назад, Стимулируемая извне волна неоязычества как раз создана для того, чтобы препятствовать этому движению. В насаждаемом неоязычестве как раз нет ничего антизападного, но там всё антивосточное, а точнее — антиправославное.

При этом настоящая культура любого народа не может строиться на презрении к своим древним истокам. Проповедь лубочного неоязычества в плебейской массе сочетается у западников России с проповедью ненависти к христианству и православию — тренд на уничтожение всякого восхождения. Так может поступать лишь тёмная душа, презирающая культуру всякую, что свою, что восточную, что западную. Такая тёмная душа не чувствует ни древних культур Востока, ни действительности Запада.

Тема культуры вообще излагается современным российскими западниками вульгарно, элементарно, сводя всё к массовой культуре Голливуда, по чьим канонам полагается сейчас создавать массовый культурный продукт. И такое подражание полагается нашими западниками как прогресс и модерн. Не способность создавать самобытное, а способность копирования чужого.

Самое прискорбное, что российская нынешняя маргинальная элита (противоречие в определении, но только кажущееся, ибо это парадокс реальности) из культуры свои принципы перетащила в политику. Подражание образцам культурного творчества Запада из сферы литературы, театра и кино перешло в подражание в построении политических институтов. Это немедленно привело к разрушению существовавшей страны, второй в мире по объёму экономики и военному потенциалу.

Как только в СССР вместо традиционного монархического способа правления, хоть и упакованного в советские термины, пришла демократия с её бутафорскими парламентами, властью биржи над правительством, разделением властей и президентами, страна распалась на куски, и это стало восприниматься частью не маргинальной элиты как крупнейшая катастрофа ХХ века.

Однако осознание этого факта и попытки восстановить разрушенное осуществляются прежними чуждыми институтами, построенными на прежних чуждых принципах. На принципах демократии, разделения властей и периодической выборности главы государства никакая империя невозможна в принципе. Невозможна интеграция в рамках структуры, толкающей к дезинтеграции. Построение же своей самобытной структуры властвования, на которой единственно и возможно было бы новое собирание земель, табуируется нынешней элитой как ересь антилиберальная и антидемократическая.

Тем самым перекрываются реальные пути сборки распавшихся территорий. Дело в том, что ни одна в истории империя не собиралась методом либеральной демократии. Только железом и кровью. Это образное название жёстко централизованных форм правления, где воля центра непреклонно диктуется сепаратистским окраинам. Так не только Русь и Россия строились, так строилась бывшая великая Британия, Германия, Франция, Испания, Америка. Демократизировать можно уже созданную государственность, где есть крепкие противовесы распаду. Но не создавать новую или воссоздавать старую. Демократия — это поощрение центробежных, а не центростремительных тенденций.

Самобытная структура власти, способная вернуть распавшиеся территории, потребует, прежде всего, самобытной культуры. Для этого потребуется изгнать западников отовсюду, где они заняли господствующие позиции. И само западничество заклеймить как варварство и маргинальность, а его цели и суть показать как ложно понятые смыслы, ведущие к распаду. До тех пор, пока элита не изживёт в себе западничество, это будет элитой распада, а не элитой интеграции.

Антиномия нынешней элиты должна быть ею преодолена и изжита. Сутью западнической элиты в России остаётся кружковое интеллигентское сознание, провинциализм и наивная метафизическая вера в Запад, переходящая с уровня философии на уровень бытового предательства ради бытового комфорта.

Для формирования сил, способных остановить распад, нашей элите надо пройти через неизбежное углубление раскола. Никакие попытки сохранить элитный консенсус этому не способствуют. Это задача прошлого, докризисного периода. Она выполнена и исчерпана, любое её затягивание влечёт утрату способности адекватной реакции на кризис. Нарастание экономических проблем ускоряет тенденции раскола в элитах. Это видно по как никогда трудно прошедшим выборам. Консенсус уже невозможен, его нет, и всё больше не будет и дальше.

В элите созрели два лагеря с диаметрально противоположными целями и ценностями. Проповедь консенсуса — это аналог сталинской политики перед войной — не поддаваться на провокации. Цель — не избежать войны, которая неизбежна, а отсрочить её и подготовиться к ней. Проповедь консенсуса сейчас прикрывает приготовления сторон для решающей схватки. Прежде чем объединиться, надо решительно размежеваться. С тем, с кем никакое объединение невозможно. Нельзя построить Великую Россию руками и ценностями тех, кто считает Миссией России ученичество у Запада.

Западническая элита остаётся в старом сознании и ничему не хочет учиться в быстро меняющемся мире. Преодоление отсталости и кризиса требует преодоления разделения мира на Восток и Запад и трактовки России как некой промежуточной субстанции, долженствующей сделать правильный выбор и присоединиться к Западу. Надо прекратить обожествлять прогресс и приступить к самому прогрессу. И первым шагом в этом направлении непременно будет избавление от западников как от толкователей прогресса.

Истинный прогресс возможен только на путях возвращения самобытности и преодоления двойственности национального самосознания. Для этого нужна элита, которая это понимает. И именно эта элита должна быть приведена к власти. Каким угодно способом, вплоть до самых недемократических. По примеру удаления ельцинских олигархов из российской политики.

Расколотое сознание прозападной элиты будет лишь углублять раскол в обществе и делать невозможными любые попытки восстановить былое духовное и административное единство распавшихся территорий. Преодоление раскола есть преодоление господства западнических доминант в сознании ныне действующей элиты.

Без этого не состоятся никакие жизненно важные интеграционные проекты на территории бывшего СССР. Русская Миссия заключается именно в объединении распавшегося пространства и преодолении распада. Никакого иного содержания у Русской Миссии нет.