Энергетическая Хартия Европы

За водоворотом событий последних лет вокруг положения России на международной арене, калейдоскопом негативных изменений отношений с «нашими западными партнерами» многие из нас, что вполне естественно, уже успели забыть, что является причиной такого развития событий. Санкции против России и наши ответные действия, бесконечные интриги вокруг Украины и вокруг вопросов транспортировки газа, новые и новые заявления Дональда Трампа — одно событие за другим, фейерверк информационных поводов, требующий немедленного обсуждения и анализа. И у нас стало закрадываться подозрение, что появились среди нас удивительные люди, которые могут сомневаться, что все происходящее — очередной раунд бесконечной Энергетической войны, находят какие-то другие причины для все новых и новых конфликтов разной степени интенсивности. Разумеется, это не так — как всегда, все вертится вокруг энергетических ресурсов, путей и методов их транспортировки, вокруг контроля над ними.

Борьба за энергетические ресурсы

Хроника последних событий, если не вдаваться в подробности, — это попытки «наших западных партнеров» получить контроль над энергетическими ресурсами России и путями их транспортировки и наше ответное несогласие мириться с главенствующим положением стран «золотого миллиарда». Именно наше активное сопротивление западные массмедиа выдают за «агрессивность и непредсказуемость России», и, надо отдать им должное, работу они выполняют профессионально и успешно. Несмотря на то, что в 1991 году Россия отказалась от социализма, наша страна в глазах массового западного обывателя — все та же «империя зла». Во многом именно из-за этого ЕС, несмотря на откровенный шантаж со стороны Америки, ищет пути сближения не с Россией, а с США. Можно сформулировать коротко: «Империя зла — полюбишь и козла». Руководители России говорят о том, что наша страна соблюдает международное законодательство — нас не слышат, мы демонстрируем миру нашу открытость — ее не замечают, в нашем правительстве полным-полно сторонников либеральных экономических доктрин — на это никто не обращает внимания.

Если отбросить «мелкие детали», то история развития нашей цивилизации сводится к развитию энергетики и технологий использования новых энергетических ресурсов. «Революцию угля и пара» сменила эпоха нефти и газа, эпоха атомной энергетики. Последние сто лет все конфликты, происходящие в мире, — это борьба за месторождения энергетических ресурсов и контроль за маршрутами их поставки, постоянное соревнование за новые технологии их использования. После того как в Европе были использованы все возможности для строительства ГЭС, развитие технологий привело к тому, что экономически наиболее эффективными ресурсами стали природный газ и уран. Освоение атомной энергии стало причиной еще одного тектонического сдвига в истории цивилизации — после того, как СССР смог создать арсенал ядерного оружия, «большая война» за ресурсы стала невозможной. Да, ЕС с удовольствием занимался разгромом и расчленением бывшей Югославии, но это не дало желанного результата — эта агрессия не обеспечила контроля ни над месторождениями энергетических ресурсов, ни над маршрутами их транспортировки. Военная агрессия против России немыслима — на Западе прекрасно понимали и понимают апокалиптические последствия такого шага, поэтому не решились на него даже в 90-е годы, когда наша страна переживала череду жестоких кризисов.

Энергетическая Хартия ЕС

Но в 90-е годы Россия была настолько слаба, что казалось — еще немного, и контроль над нашими ресурсами будет достигнут экономическими методами. Распад СССР был зафиксирован так называемым «Беловежским соглашением», но еще раньше состоялся распад СЭВ, Совета Экономической Взаимопомощи, после чего бывшие союзники Советского Союза начали свое движение в Европу. Одновременно с этим возникли вопросы о трансграничной торговле трубопроводным газом. В бывших странах СЭВ стремительно менялись законы, но торговля энергетическими ресурсами должна была идти бесперебойно. Во время заседания ЕС в Дублине в июне 1990 года тогдашний премьер Голландии Рууд Любберс предложил сотрудничество в области энергетики с восточноевропейскими странами по простому и бесхитростному варианту — времена были такие, что многие политики могли позволить себе высказываться напрямую.

«Страны — члены ЕС будут инвестировать в экономику государств Восточной Европы, которые взамен на вклады будут обеспечивать Запад энергией и энергоносителями. Восточная Европа как никогда нуждается в инвестициях, в то же время страны ЕС стремятся к независимости от других энергопоставщиков — таких, как страны ОПЕК, — и к диверсификации поставок энергоносителей».

Простенько и без затей — в обмен на инвестиции и технологии Восточной Европе было предложено отойти в сторонку от их месторождений и не мешать. Страх перед ОПЕК — исторический, в 70-е годы прошлого века показал, на что способен, второй раз испытывать на собственной шкуре «рукотворный» нефтяной кризис Европе не хочется ни при каких обстоятельствах.

Предложение, которое в наше время просто немыслимо по уровню откровенной наглости, в 1991 году «пошло на ура». Через полгода Еврокомиссия предложила концепцию Энергетической хартии, и уже 17 декабря 1991 года в Гааге этот прекрасный документ подписало 51 государство. Кроме стран ЕС, это были еще и страны СНГ, Канада, Япония и США. Экономическая Хартия (далее — ЭХ) носит декларативный характер, подписавшие ее государства не несли обязательств менять свои законы в соответствии с ней. Европейская бюрократия без спешки готовила документ, который для подписантов стал уже обязывающим менять национальные законы, регулирующие энергетику, — в 1994 году был открыт к подписанию Договор Энергетической Хартии (ДЭХ). ДЭХ — межправительственное соглашение по сотрудничеству в области энергетики, положения которого сосредоточены на пяти направлениях. 1) Защита и поощрение инвестиций в энергетику. 2) Свободная торговля энергетическими материалами. 3) Свобода энергетического транзита по трубопроводам и сетям. 4) Сокращение неблагоприятного воздействия на окружающую среду. 5) Механизм разрешения споров между государствами, а также между государствами и инвесторами. Тогда же, в 1994 году, была учреждена Конференция по Энергетической хартии — руководящий орган процесса Энергетической хартии, собирающийся два раза в год по решению постоянного Секретариата со штаб-квартирой в Брюсселе.

Обертка и содержимое

Споров о содержании ДЭХ среди экспертов и политиков было достаточно много, перебирать все доводы — дело долгое, потому мы предлагаем более упрощенный способ оценки. Россия подписала ДЭХ, но с оговоркой о том, что до его ратификации она будет исполнять его положения только в той мере, в которой они не противоречат Конституции и иным законам. Технологии и инвестиции в топливно-энергетический комплекс в обмен на свободный доступ к трубопроводной системе и на право для иностранных инвесторов участвовать в проектах на предынвестционной стадии. Что такое «предынвестиционная стадия»? Разведка недр. Иностранные инвесторы в соответствии с ДЭХ должны были получить равные права на поиск месторождений энергетических ресурсов и на их разработку. ДЭХ оставлял «свободные руки» в тарифной политике на прокачку углеводородов, но доступ к магистральным трубопроводам должен был быть свободным. Было бы логично, если бы ДЭХ содержал «зеркальные» права для государств-экспортеров — предоставлял бы «Газпрому» доступ к трубопроводам на территории ЕС, но ничего подобного в ДЭХ нет. ДЭХ настолько явно «заточена» под интересы государств, импортирующих энергетические ресурсы, что даже во времена Бориса Ельцина Госдума не согласилась ратифицировать ДЭХ — нам кажется, этого достаточно, чтобы понимать, насколько резким был диктат со стороны ЕС. Да, именно ЕС — Канада и США не стали подписывать ДЭХ. Кроме того, были и еще страны, которые, подписав ДЭХ, не стали ее ратифицировать — Белоруссия, Исландия, Норвегия и Австралия.

После отказа от немедленной ратификации ДЭХ многочисленные эмиссары ЕС пытались «продавить» Россию на международных форумах, на двусторонних переговорах, во время встреч группы G 8, в состав которой Россия тогда входила. По информации СМИ, основным «камнем преткновения» на пути ратификации ДЭХ в Думе был «Газпром» во главе с Рэмом Вяхиревым. Это человек, о вкладе которого в развитие не только газового концерна, но и всей России можно романы писать, мы напомним только о двух фактах. Пока сторонники ратификации ДЭХ приводили массу словесных доводов, Вяхирев делами доказывал, что двусторонние отношения дают куда как более реальный, весомый результат. Именно при Вяхиреве «Газпром» создал совместное с Wintershall предприятие Wingas в немецкой юрисдикции и впервые вышел на оперативное управления газораспределительными сетями в Европе. В наше время Wingas работает с конечными потребителями чуть ли не в десятке стран ЕС и даже в стране, которая из ЕС выходит, построила и управляет несколькими подземными хранилищами газа, при этом «Газпром» выкупил все акции европейских совладельцев группы компаний. Именно «группы» — дочерние компании работают в Англии, Франции, Австрии, Чехии и так далее. В 1993 году, когда были подписаны учредительные документы Wingas вхождение России внутрь европейского газового рынка, Вяхирев на живом примере показал — что такое ЭХ и что такое нормальная, последовательная работа. Он же начал проработку и реализацию нашего первого магистрального газопровода в обход территории Украины, причем работа сразу шла при долевом участии итальянской Eni — эта компания и сейчас является акционером «Голубого потока». И в этом случае — никакой практической помощи со стороны секретариата ЭХ, только двусторонние контакты. «Агитация» против Энергетической Хартии была весомой, ее можно было в буквальном смысле слова пощупать руками. Немного не по теме, но ответим и на часто встречающийся вопрос «почему в советское время все магистральные трубопроводы в Европу прошли через Украину?» Никакого «украинского заговора» не было — основными партнерами СССР в Европе были ФРГ и Австрия, не желавшие иметь никаких контактов с ГДР, все остальное хорошо видно на географической карте.

Конечно, о том, как велись кулуарные попытки убедить Россию ратифицировать ДЭХ, мы не узнаем, зато известно отношение самих европейцев к нашему неожиданному упорству, высказанное не для нас, не напоказ.

В 2004 году, когда Эстония только-только стала членом ЕС, специалист по России, профессор политологии Тартуского университета Кармо Тюйр позволил себе полную откровенность: «Интересы европейских потребителей очень просты — мы хотим получить доступ к российским ресурсам. Мы предлагаем разумную сделку: мы инвестируем в российские добывающие и перекачивающие станции, трубопроводы и перерабатывающие заводы, в результате чего Россия получит возрастающее производство и, соответственно, возрастающую прибыль. Но они не хотят наших инвестиций! Вместо этого они хотят сами развивать свою нефтяную и газовую промышленность. Мало того, что они имеют собственное сырье, они хотят еще и участвовать в местных европейских распределительных сетях. ЭХ предусматривает одинаковую доступность для всех, недискриминацию, прозрачность в финансовых схемах, постепенную либерализацию. Кто может что-нибудь иметь против таких благородных принципов? Почему россияне упрямятся?» Вряд ли здесь требуются дополнительные комментарии.

Россия меняется

В 1998 году сторонники ратификации ДЭХ в Госдуме России получили своего лидера — президента РАО ЕЭС России Анатолия Чубайса, который прикладывал массу усилий, чтобы уговорить депутатов проголосовать «за». Из удивительных гримас нашей политической жизни, активнее всех противостоял лоббистским усилиям Чубайса в Думе депутат от фракции «Наш дом — Россия» (предтеча нынешней «Единой России»), председатель подкомитета по топливным ресурсам Валерий Язев. Да-да, было время, когда сопартийцы Язева выступали с весьма патриотических позиций.

«Энергетическая хартия принималась в те времена, когда Россия была слаба и не могла отстаивать свои позиции. Хартия не решает вопросы транзита нефти и газа через Босфор и Дарданеллы и Датские проливы, не охватывает вопросы ядерного сотрудничества, предписывает нам торговать на аукционах свободными трубопроводными мощностями».

То, что в нашей стране в 2000 году президентом стал новый человек, сначала не вызвало никакой реакции ЕС — Владимир Путин казался продолжателем линии Бориса Ельцина. Но прошло всего несколько лет — и государство вернуло себе господствующие позиции в топливно-энергетическом комплексе (далее — ТЭК), началось восстановление атомного проекта. В 2000 году вместо либерализации ТЭКа начался «старт» компании «Роснефть». Напомним, что Игорь Сечин пришел на пост председателя совета директоров «Роснефти» только в 2004 году, а ее президентом стал только в 2012-м. С конца 1998 года «Роснефтью» руководил Сергей Михайлович Богданчиков, профессиональный инженер-нефтяник, вся карьера которого складывалась в отрасли. В 1998 году «Роснефть» с трудом входила в десятку крупнейших нефтяных компаний России, ежегодно неся все новые и новые убытки. В 2000 году компания впервые в своей истории вышла в «плюс», а дальнейшая летопись истории «Роснефти» стала настоящим технотриллером. Богданчиков не обращал никакого внимания на ЭХ, все действия компании на международном рынке были основаны исключительно на прямых двусторонних контактах, внутри России вместо либерализации началась консолидация активов. 2000 год — «Роснефть» покупает «Селькупнефтгез, 2002-й — возвращен «Краснодарнефтегаз», 2003 год — «Роснефть» покупает «Северную нефть», входит в проекты нефтедобычи на территории Алжира, покупает Венинский блок на Сахалине-3 и «Англо-Сибирскую нефтяную компанию» вместе с ее лицензией на разработку Ванкорского месторождения. 2004 год — «Роснефть» становится обладателем контрольного пакета акций «Юганскнефтегаза», и вот только после «дела ЮКОСа» ЕС начинает понимать, насколько далеко Россия ушла от всех рекомендаций, пожеланий и требований ЭХ и ДЭХ. Но никаких способов остановить это «безобразие» не обнаружилось — государство Российское стремительно возвращалось в топливно-энергетический комплекс без оглядки на требования либеральной экономической доктрины. В 2000 году «Роснефть» добыла 13,5 млн тонн нефти, в 2007 году — 100 млн тонн, проценты роста можете высчитать самостоятельно. 2007-й год, пожалуй, можно считать той датой, когда «Роснефть» стала выглядеть так, как сейчас нам уже привычно, — она вышла в лидеры нефтяной отрасли России. В 2007 году «Роснефть» впервые вошла в список ста самых уважаемых фирм и компаний мира по версии еженедельника Barron’s. В 2008 году «Роснефть» подписала 20-летний контракт с китайской CNPS на ежегодную поставку 15 млн тонн нефти (105 млн баррелей). К методам руководства Богданчикова можно относиться по-разному, но если сравнить ситуацию в «Роснефти» до его прихода и после, если учесть, что Россия в результате его работы (разумеется, это не были усилия «героя-одиночки», работал весьма творческий коллектив) вернула себе «контрольный пакет» в области нефтедобычи, нефтетранспортировки и нефтепереработки, то нам остается только благодарить Сергея Михайловича. Да, и еще один занимательный момент. В 2010 году заканчивался трудовой договор Богданчикова на посту главы «Роснефти», и то, что он не будет бороться за его пролонгацию, понимали все. Каких только гипотез не было по поводу того, что будет делать Богданчиков «после «Роснефти»! «Станет сенатором», «останется в составе совета директоров «Роснефти», «пойдет в политику», «откроет собственную нефтяную компанию», «станет менеджером в частной нефтяной компании» — и так далее. Всех обманул, даже «Интерфакс» с его самой реальной версией «Как минимум возьмет паузу»! Богданчиков ушел с поста и … никуда не пришел. Занят семейными делами, помогает сыну в IT-бизнесе и смог перещеголять Вяхирева — Рем Иванович после выхода на пенсию, хоть изредка, но давал интервью, Богданчиков этого не делает вовсе. Если задуматься о «технических подробностях» того, что принято корректно называть «консолидацией нефтяной отрасли», — Сергею Михайловичу точно было, от чего устать.

Украина нам в помощь

На фоне постоянных успехов работы «Газпрома» и «Роснефти» позиция сторонников ратификации ДЭХ в России стала основательно слабеть — туманные перспективы в светлом будущем и конкретные результаты здесь и сейчас, к которым прибавятся завтрашние, конкурировать могут только в теории. Обнаружив, что никакой либерализации энергетической отрасли в России нет и не предвидится, что все происходит с точностью до наоборот, ЕС пытался усилить давление, но к его аргументам с вниманием прислушиваться уже мало кто хотел. С 2000 года шли переговоры о подписании в качестве неотъемлемой части ДЭХ Протокола о транзите — ЕС пытался таким образом снизить градус недовольства со стороны России. «Но что-то пошло не так» — в данном случае не ко времени состоялся кризис вокруг украинского транзита 2006 года. России пришлось приложить немало усилий, чтобы решить все спорные вопросы, но решалось все на двусторонних переговорах, никакой роли подписанная и нами, и Украиной ЭХ и ДЭХ не сыграли.

В апреле 2006 года зампредседателя правления «Газпрома» Александр Медведев на экономическом форуме в Лондоне был удивительно лаконичен: «Энергетическая Хартия является мертворожденным документом, не отражающим условия реального рынка. Не выдерживает никакой критики и так называемый «Транзитный протокол». В Хартии изначально заложен дискриминационный подход по отношению к России. Международное соглашение не касается распространения ядерных технологий, морской транспортировки нефти, отсылая регулирование этих вопросов к национальным законодательствам стран-участниц. Кроме доступа к российским трубопроводным системам, ЭХ не интересует практически ничего. На переговорах по Транзитному протоколу наша страна исчерпала запас уступок».

Для тех, кто продолжал делать вид, что не понимает поведения России и считает, что она вот-вот исправится и «встанет на путь истинный», предназначалась речь Владимира Путина в феврале 2007 года в Мюнхене, на конференции по вопросам политики безопасности.

«Экономическая безопасность — это сфера, где всем следует придерживаться единых принципов. Мы готовы честно конкурировать. … Россия не против согласовать принципы отношений с ЕС в сфере энергоносителей. Принципы Энергетической Хартии в целом приемлемы, но сама суть Хартии Россию не устраивает».

Россия вышла из подчинения «западным партнерам» — вот то, что ЕС услышал в этой речи, и с этого момента «нервный срыв» европейцев стал только вопросом времени. В течение 2007 года ЕС не смог сгенерировать никакой новой идеи, которая могла бы увеличить привлекательность ДЭХ для России, а любые предложения нашей стороны изменить его пункты встречали один и тот же контраргумент: «Более 50 государств ДЭХ уже подписали, никто ничего менять не будет». В России был ряд серьезных экспертов, призывавших ратифицировать ДЭХ, а вот потом, уже находясь «внутри него», начать борьбу за его изменения и дополнения. Интересное предложение, напоминающее добровольную капитуляцию, но с заранее готовым планом ведения партизанской войны, одобрения со стороны нового руководства России почему-то не получило.

Тихие аппаратные игры

В 2008 году в России было сформировано новое правительство во главе с премьер-министром Путиным В. В., и это стало сигналом к тому, что Россия готовится к окончательному выходу из ДЭХ. Мы с вами, будучи сторонними наблюдателями, толком не оценили тихих перестановок в руководстве страны. Закончив труды тяжкие по реформированию, из энергетики ушел (или «ушли»?..) неутомимый Анатолий Борисович Чубайс. Виктор Христенко, министр энергетики, который то поддерживал Чубайса и ратификацию ДЭХ, то переходил в стан противников этой линии, министром энергетики быть перестал, на его место пришел Сергей Иванович Шматко, до этого работавший президентом компании «Атомстройэкспорт» — с 2005 года, то есть еще до создания корпорации Росатом.

Возможно, у кого-то были надежды, что новый президент России, Дмитрий Медведев, изменит отношение России к ЭХ и ДЭХ, но этого не произошло. Зато произошло нечто другое — то, что и сейчас вспоминают очень нечасто. Пока все мы были участниками и наблюдателями выборов президента, с азартом следили за их итогами, приходили в себя от потрясающей неожиданности — ведь никто и подумать не мог, что Медведев предложит пост премьера Владимиру Путину, это было так внезапно — в Госдуме продолжалась законотворческая деятельность. 2 апреля 2008 года Дума утвердила Федеральный Закон 57-ФЗ: «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства». Интересный закон, рекомендуем изучить, а тут попробуем коротко.

«Закон устанавливает изъятия ограничительного характера для иностранных инвесторов, при их участии в уставных капиталах обществ, имеющих стратегическое значение для обороны страны и безопасности государства, и (или) совершении указанными лицами сделок, предусматривающих приобретение в собственность, владение или пользование ими имущества таких хозяйственных обществ и (или) совершении иных сделок и действий, в результате которых устанавливается контроль иностранных инвесторов или группы лиц над такими хозяйственными обществами».

Если коротко — иностранные инвесторы на основании этого закона получили «изъятия ограничительного характера» при любых попытках получить контроль над предприятиями, имеющими отношение к обороне государства и к предприятиям, «имеющим стратегическое значение для государства». Имеется в этом законе и перечень таких предприятий, и виды их деятельности. Список длинный, в нем все наши компании, работающие на ВПК, в атомном проекте и в обеспечении радиационной безопасности, в средствах связи, а самый последний пункт этого перечня звучит как «хозяйствующие субъекты из реестра субъектов естественных монополий». Ну, а вот в том реестре и «спрятаны» транспортировка природного газа, нефти и нефтепродуктов по трубопроводам, услуги по передаче электрической и тепловой энергии, услуги в портах и терминалах и многое другое, вплоть до ледокольной проводки судов по Северному морскому пути. Отдельным пунктом к стратегическим отраслям отнесены все виды геологической разведки недр и добыча полезных ископаемых.

Нет, Закон 57-ФЗ не запрещает такую деятельность иностранным инвесторам, до 25% акций они с разрешения правительства РФ могут и приобрести, выполнив крохотное требование — предоставить полный список конечных бенифециаров, владеющих инвестирующими компаниями. Мюнхенская речь Владимира Путина получила вот такое «бюрократическое обоснование»: «Принципы Энергетической Хартии в целом приемлемы, но сама суть Хартии Россию не устраивает». Не получилось договориться на условиях, которые не устраивают Россию, не будет равных прав у иностранных инвесторов и у российских компаний, работающих в ТЭК и занимающихся транспортировкой энергетических ресурсов. Закон был одобрен Госдумой 29 апреля 2008 года, когда все мы ждали инаугурации нового президента и его решения о назначении премьер-министра — разумеется, СМИ было не до освещения всякой «бюрократической возни», а вот ЕС отнесся к появлению этого закона очень внимательно. Становилось все очевиднее, что Россия окончательно вышла из подчинения, при этом руководство нашей страны сделало максимум возможного, чтобы дать «задний ход» даже при желании было максимально сложно.

В декабре 2008 года наш новый вице-премьер, Игорь Сечин, впервые встретился с представителями ОПЕК, и Европа услышала похоронный набат по ЭХ: «Формы сотрудничества России с ОПЕК должны быть самыми разными, от наблюдения до членства, до совместной работы на биржевых площадках, создания новых индикаторов и, может быть, даже нефтяного банка, который обеспечил бы надежную расчетную платежную систему».

Вместо того чтобы с восторгом принимать инвестиции в ТЭК от европейских компаний в обмен на обеспечение «правильной» диверсификации поставок углеводородов — прямые контакты с нефтяным картелем.

«Газовый ОПЕК»

В том же 2008 году произошли еще два события, которые не могли не увеличить раздражение и опасения и ЕС, и США. 21 октября в Тегеране Алексей Миллер и министры нефти и энергетики Ирана и Катара заявили о создании «газовой тройки», а 23 декабря в Москве ФСЭГ, Форум стран экспортеров нефти, принял устав организации, которая с этого дня стала юридическим лицом. На момент создания организации в нее вошли 12 постоянных членов и четыре страны-наблюдателя, сейчас их больше. Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, ОАЭ, Россия, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея и примкнувшие к ним в качестве наблюдателей Азербайджан Голландия, Ирак, Норвегия, Оман, Перу и Казахстан. Уставные цели ФСЭГ наверняка «радуют» страны-потребители.

«Обеспечение суверенных прав стран-членов на собственные запасы природного газа, возможность самостоятельно планировать и обеспечивать эффективную разработку и использование газа в интересах своих народов, обмен опытом, мнениями и информацией по всем аспектам развития газовой промышленности».

Кроме того, ФСЭГ считает своими приоритетами долгосрочные контракты, привязку цены газа к цене нефти и нефтепродуктов, совместное противостояние односторонним дискриминационным мерам стран — потребителей газа.

Вот с этого момента страны-потребители начали, извините за резкость, терять здравый рассудок — реакция на происходящее напоминает истерику избалованного ребенка. Уже в 2007 году, когда стало очевидно, как именно будут развиваться переговоры стран — участниц ФСЭГ, американские конгрессмены написали открытое письмо госсекретарю Кондолизе Райс.

Цитируем: «Необходимо дать понять российскому правительству, что США расценят формирование картеля как умышленную угрозу США, а сама «газовая ОПЕК» — не что иное, как глобальная организация по вымогательству и рэкету».

Отдельная тема — то, что господа конгрессмены не понимают отличия газового рынка от рынка нефти, которые не позволяют сформировать единый, глобальный мировой газовой рынок, но это проблема американского школьного образования. Интересна сама реакция — полное отсутствие рационального мышления, вызванное тем, что первое время страны-потребители просто не могли сообразить, что они могут противопоставить ФСЭГ, что им сделать, чтобы не дать развиваться плотному взаимодействию России и ОПЕК. Конгрессмены, с трудом удерживающиеся в рамках нормативной лексики, — забавное зрелище.

«Прощание славянки»

ЕС вынужден был менять риторику, стиль ведения переговоров с Россией — прямой диктат с его стороны стал получать все более осмысленный, организационно оформленный отпор. Но события развивались стремительнее, чем вращались шестеренки бюрократического европейского механизма, — 2009 год ознаменовался очередным украинским транзитным кризисом. ЕС снова блистательно доказал бессмысленность ДЭХ — снова никакого участия в решении проблемы, снова все решалось на двусторонних переговорах России и Украины. Этого было достаточно, чтобы российско-европейская драма под названием «Энергетическая Хартия и Договор к ней» пришла к закономерному финалу.

Летом 2009 года министр энергетики России Сергей Шматко направил премьер-министру Владимиру Путину письмо, в котором аккуратно перечислил все попытки работать на основании ДЭХ и результаты, к которым эти попытки привели. Письмо, наверное, получилось коротким, поскольку в графе «результаты» стояли только прочерки — теоретические предпосылки Хартии ни разу не дали ни единого практического результата. Предложение Шматко было совершенно логичным — из ДЭХ надо было выходить, поскольку нахождение «внутри» поля действия этого документа никакого смысла не имело. 6 июня 2009 года пресс-служба российского правительства сообщила, что премьер-министр Путин распорядился официально уведомить иностранные государства об отказе России присоединиться к ЭХ. В июле того же года президент Дмитрий Медведев на саммите «большой восьмерки» призвал ее лидеров подумать над новыми документами в области энергетического диалога, и в следующем году мы сможем отметить 10-летний юбилей этих раздумий.

Реакция ЕС

Реакция ЕС была очевидна — «наглую выскочку» нужно было максимально быстро вышвырнуть с газового рынка Европы, чтобы указать России ее место, сделать так, чтобы Россия униженно просила пустить ее обратно на любых условиях. Для развития энергетики и, следовательно, экономики Евросоюзу нужен природный газ. На территории ЕС имелись и имеются собственные месторождения, за его пределами у него, кроме России, были и есть два надежных поставщика — Норвегия и Алжир, в Штатах началась сланцевая революция. Отказаться от поставок газа из России, поставить ее на место, обеспечить собственную энергетическую независимость — это стало задачей, которую ЕС пытался и пытается решить всеми доступными ему методами.

Газ на территории ЕС стал просто исчерпываться, добыча на Гронингенском месторождении обернулась участившимися землетрясениями, грозящими смыть Голландию. Алжир в ответ на требования увеличить объемы поставок ответствовал меланхолично: «Экономика развивается, население растет, газ нужен нам самим, роста объемов не будет». Дружественная Норвегия, всегда шедшая навстречу пожеланиям ЕС, сообщила, что с трудом дотягивает до коэффициента 1,0 — геологам удается находить новые месторождения, но объем газа в них таков, что он еле-еле компенсирует сокращающиеся объемы в старых месторождениях. И вот на этом фоне российский государственный концерн «Газпром» отчитывался и отчитывается перед акционерами о том, что продолжает работать с коэффициентом 1,5—1,8: на каждый миллиард извлеченного газа приходятся открытия новых месторождений с объемами в 1,5—1,8 млрд.кубометров. Это позволяет России без напряжения удерживать цены на газ на уровне, который не позволяет прийти на европейский газовый рынок американскому СПГ. Геологические изыскания по-прежнему идут без участия западных инвесторов, про Энергетическую Хартию в России успели уже забыть, зато постепенно стала меняться ситуация в самой Европе.

Расслоение

Европейские газовые компании отказываются подчинить свои экономические интересы требованиям политиков, не желают переходить на дорогой ресурс компании энергетические, не желают роста цен на электроэнергию компании промышленные. Европейские газовые компании потянулись в Россию, подписывая двусторонние договоры с государственными российскими предприятиями, игнорируя пожелания, советы и рекомендации ДЭХ. ЕС получил обратный ответ от им же продвигаемой либеральной экономической доктрины — государства действительно вышли из энергетического сектора, он действительно находится в руках частных компаний, а эти частные компании к пожеланиям политиков готовы внимательно прислушиваться, вот только работать они желают с прибылью. Слушают, но действуют так, как считают рациональным, и на попытки политиков диктовать условия работы отвечают все более жестко. Французская Total участвует в «Ямал-СПГ», группа немецких и австрийских компаний участвует в «Северном потоке — 2», европейские компании подписывают долгосрочные контракты на импорт трубопроводного газа все с тем же «Газпромом», который все так же контролируется Российским государством. Все, на что оказались способны европейские политики, — субсидировать из государственных бюджетов ВИЭ, солнечные панели, солнечные и ветровые электростанции. Но результаты получаются такими, какими они должны быть по законам физики, а не по законам, написанным политиками, — чем больше доля ВИЭ в объединенных энергетических системах, тем выше цены на электроэнергию. Первое место в Европе по доле ВИЭ у Дании — и у Дании же первое место по стоимости электроэнергии, второе место — у Германии, и по ВИЭ, и по ценам. Правительство Германии прекрасно понимает, чем это может закончиться — федеральный бюджет уже несколько лет выплачивает компенсации производителям с высокой долей электроэнергии в конечной стоимости продукции. Иначе эти производители не смогут конкурировать на международных рынках, будут искать возможность перевести производства туда, где цена электроэнергии не зависит от погоды в доме.

В Европе произошло своеобразное «расслоение» — есть наднациональная элита, все так же стремящаяся «поставить Россию на место», и есть реальный бизнес, который не видит в этом никакой необходимости. Европа слишком сильно зависит от поставок российского газа? Господа, но и Россия в результате сильно зависит от Европы как от своего крупнейшего покупателя, потому найти взаимовыгодные позиции не составляет труда. Не надо бороться за глобальный контроль над российскими недрами, надо успешно работать в отдельных проектах, обеспечивая и самих себя, и Россию надежными прибылями, вот и все! Но у наднациональных руководителей ЕС и их партнеров за океаном не было никакого желания подчиняться требованиям представителей бизнеса, и в 2011-м начался «последний и решительный штурм» позиций России, цель которого — заставить ее добровольно согласиться на иностранный контроль над нашими энергетическими ресурсами и путями их транспортировки.

Цель данной статьи — напомнить ряд событий, о которых многие уже и не помнят, но именно они стали «предисловием» к тому, что происходит вокруг России начиная с 2011 года. Когда очевидна причина — становится ясна и логика последующих событий, и мы попробуем проанализировать их, исходя из этой точки зрения.