Организованный, но недоступный: Дягилевский фестиваль в Перми

14 июня в Перми открылся Международный Дягилевский фестиваль, мероприятие, уже ставшее традиционным для города и его жителей. Со всей страны и даже из-за рубежа сюда съезжаются люди, чтобы лично прикоснуться к масштабному событию и обогатиться, как им кажется, высокой культурой.

Фестиваль проводится с 2003 года и, как сказано на сайте мероприятия, «имеет своей целью поддержание и развитие традиций выдающего импресарио и пропагандиста русской культуры Сергея Дягилева». Так ли это на самом деле, разберем чуть ниже, но сперва хотелось бы поговорить о мероприятии 2018 года, о его достоинствах и недостатках.

Организация

Стоит отметить, что фестиваль организован на весьма достойном уровне. Организаторам удалось создать особенную атмосферу, что имеет большое значение для успеха всего мероприятия. Благодаря широкому спектру событий, охватывающих как детей, так и взрослых, удается включить в процесс солидное число жителей города, а продуманная и умелая информационная кампания (с этим в театре всегда был порядок) делает событие резонансным для всего города.

Дягилевский фестиваль длится одиннадцать дней — с 14 по 24 июня, — за это время на нескольких площадках состоится 33 мероприятия (только в официальной афише, в действительности мероприятий больше), в их числе концерты, перформансы, драматические и хореографические спектакли. Также на протяжении всего фестиваля будут работать лектории, дискуссионные площадки, мастер-классы с участием артистов и многое другое. Особый интерес представляют лекции и творческие встречи с авторами представленных на мероприятии проектов. Они позволяют вникнуть в задумку автора для более полного понимания его творения. В частности, разговоры со специалистами по творчеству Ромео Кастеллуччи позволили понять не только постановку «Жанны на костре» Артюра Онеггера, но и смыслы, которые несет нам современный постмодернистский театр.

Билеты

К сожалению, попасть на многие мероприятия фестиваля было практически нереально. Причины две: высокие цены на билеты и очень странная методика их продажи.

На показ оратории «Жанна на костре» стоимость билетов доходила до 13 тыс. рублей. Цены, конечно, безумные. Однако они ниже, чем на новогоднего «Щелкунчика», что вселяет надежду на то, что после широкой критики со стороны общественности чувство реальности вернется к авторам ценовой политики. Но здесь интересно другое — минимальные цены вполне демократичные — 200 рублей, вот только существовали ли они в природе? Если на «Жанну» в исполнении Петра Белякина попасть было возможно, то на Теодора Курентзиса — нет. Автор этих строк (да и не только он) просто не видел дешевых билетов в продаже. Аналогичная проблема и с другими мероприятиями фестиваля. Куда пропадали билеты, ответить сложно: ходят слухи, что они массово скупались москвичами по каким-то закрытым каналам, не попадая в открытую продажу. Так ли это на самом деле, не могу сказать наверняка, но факт остается фактом — простому смертному, тем более мало интересующемуся театром, попасть на фестиваль практически невозможно.

По самым высоким ценам билет приобрести не составляло труда. Кроме того, некоторые мероприятия позиционируются как закрытые — на них приглашают только избранных, в афише их можно насчитать семь штук. Есть и такие, о которых даже в афише не сказано, например превью нового спектакля Центра Ежи Гротовского Katie's Tale. Финальным аккордом во всем этом ценовом безумии, превращающем фестиваль в элитарный клуб, станет закрытие мероприятия: Четвертая симфония ставшего уже традиционным Густава Малера, цены на которую достигали 31 тыс. рублей.

Примечательно, что на многие мероприятия раздается большое количество пригласительных билетов, около семидесяти человек, участвующих в образовательных программах, также получили входные билеты на некоторые концерты и спектакли. И выходит, что человек, купивший билет, к примеру, за 10 тыс. рублей, оказывается обманутым, ведь рядом с ним может сидеть другой человек и совершенно бесплатно. Нет, я вовсе не предлагаю отменить вышеозначенные привилегии, тем более образовательную программу для студентов и молодых журналистов, дело в другом: в абсурдности высоких цен, не имеющих под собой никаких оснований, кроме как создание иллюзии элитарности, а значит, и отчужденности от широких слоев населения. Кстати сказать, покупать билеты по сумасшедшим ценам готовы и те, кто как раз хочет ощутить себя принадлежащим к чему-то эксклюзивному, особенному, дабы потешить свое самолюбие. Воспитывать подобное чувство в сердцах меньшинства — преступно, точно так же, как и отчуждать от искусства большинство.

Программа фестиваля

Выше уже было отмечено, что программа мероприятия весьма насыщенная, вероятно, она не позволит скучать ее участникам. Однако если присмотреться внимательно, то по-настоящему ожидаемых событий не так уж и много. Безусловно, главным гвоздем программы стала оратория «Жанна на костре», о которой следует говорить в отдельной статье. Вызывают любопытство также драматические спектакли Центра Ежи Гротовского, (которые почему-то не отмечены в основной афише фестиваля): превью спектакля Katie's Tale состоялось 15 июня, моноспектакль в исполнении Агнешки Казимерски вызвал неподдельные чувства как у нее самой, так и у некоторых зрителей в зале, сложный, непривычный театральный язык не всегда способствует полноценному контакту, но вызывает стойкое желание разобраться и увидеть это еще раз.

В целом же программа фестиваля несколько разочаровывает, вызывает чувство некой незавершенности, ощущение недосказанности. Возможно, это впечатление рассеется с финальными аккордами Четвертой симфонии Малера, где Курентзис наверняка покажет все свое мастерство. Посмотрим. Теперь же о главном.

Фестиваль, носящий имя выдающегося русского импресарио, пропагандировавшего русское искусство за рубежом, стал как бы кривым зеркалом (или черным?), полной противоположностью своему содержанию. Если Сергей Дягилев занимался распространением русской культуры, представляя на суд заграничной общественности творчество русских композиторов и исполнителей, то суть фестиваля, названного в его честь, заключается в привнесении современного западного искусства на нашу, отечественную почву.

Действительно, в программе вы практически не найдете не только лучших образцов русского классического театра, но также и зарубежной классики. Плохо это или хорошо? В данном случае неважно — это просто констатация факта. В условиях стремительного сокращения театрального репертуара, замещения его новомодными постановками Дягилевский фестиваль является последним гвоздем в крышку гроба культурных предпочтений большинства косного, старомодного, как считают некоторые, населения.

Складывается поразительная ситуация, особенно она примечательна в контексте высказывания министра культуры России Владимира Мединского о поддержке лучших образцов отечественной культуры. Эти слова говорятся не просто так, они произносятся в контексте разработки закона о культуре. В это же время в Пермском крае принимается свой закон, в котором, на удивление, планируются существенные расхождения с федеральным законом. В то же время министерство культуры Пермского края поддерживает Дягилевский фестиваль, а также, как мне кажется, политику театрального руководства по уничтожению отечественной (да и зарубежной) классики и замещению ее спорными, хотя порой и интересными, современными постановками.

С одной стороны, зритель должен знакомиться с лучшими образцами современного искусства, даже несмотря на то, что их эстетика вызывает серьезное беспокойство, но это знакомство должно соседствовать и с лучшими образцами нашего, отечественного наследия, с лучшими образцами наследия западной культуры. Должна быть выработана четкая позиция в этом отношении, должны соблюдаться необходимые пропорции, а также возможность зрителя самому выбирать, что он хочет видеть в театре.

В этой связи хочется привести слова любимого Теодором Курентзисом французского поэта Шарля Бодлера.

«…но чтобы те же люди, не заботясь о любопытстве прочей публики и ее удовольствиях, сделали невозможным исполнение произведения, которое им не нравится, потому что оно не удовлетворяет, видите ли, требованиям их покровительства, вот что нестерпимо. Оберегайте ваш гарем и благоговейно храните его традиции; но дайте нам театр, где думающие иначе смогут найти другие удовольствия, лучше приспособленные к их вкусам. Так мы будем избавлены от вас, а вы от нас, и каждый останется доволен».

Если хоть не к обществу, то, быть может, к прославленному французскому литератору прислушается маэстро, театральное руководство, а также министерство культуры Пермского края?