Интервенции или Минсельхоз. Что для крестьян вреднее?

Проблемы зернового рынка, вероятно, связаны не столько с кризисом перепроизводства, сколько с намерением сосредоточить в одних руках весь экспорт и логистику. Скорее всего той же цели подчинена и политика УФНС РФ в отношении зерновых трейдеров, которых понуждают не применять НДС в расчётах с крестьянами. При этом о последних так никто до сих пор не позаботился.

Несмотря на катастрофическое падение цен, произошедшее по озвученным выше причинам, государством не задействовано ни одного инструмента по регулированию цен на зерно. Очередное тому подтверждение — недавнее заявление министра сельского хозяйства Александра Ткачева, назвавшего зерновые интервенции «вредным механизмом», дестабилизирующим ситуацию на рынке зерна.

Дефицит по бросовым ценам

«Мы считаем на данный момент государственные интервенции отчасти вредным механизмом. Почему? И так много зерна, элеваторы переполнены, зерно покупается, а размещать негде», — заявил министр сельского хозяйства Александр Ткачев, выступая в Совете Федерации.

По его мнению, более эффективно сейчас субсидирование его перевозок на экспорт. В ответ на это аграрии Алтайского края, где в этом году был собран один из самых больших урожаев (более 5 миллионов тонн), назвали вредным для АПК сам Минсельхоз.

«Субсидии на перевозки — это поддержка тем, кто наше зерно по 5 рублей уже скупил. А что делать нам, как отдавать кредиты, на что вести посевную? Поговорили о реструктуризации долгов и госзакупках и забыли. Я вообще не уверен, что кризис перепроизводства в стране наблюдается. Если существует переизбыток зерновых, тогда почему тогда мне каждый день идут звонки: «Давайте купим по 5 рублей». Оказывается, оно востребовано, но продать можно только по бросовой цене. Дальше по хлебной цепочке тоже все криво выводит. Ведь чем выше производительность — тем ниже цена. Но почему она такая разная? В Ростовской области и Краснодарском крае пшеница стоит 10 рублей килограмм, а в Алтайском крае — 5. При всём при том, что в магазинах продают хлеб по 25 рублей», — привёл довод глава алтайского фермерского хозяйства Владимир Жданов.

На килограмм хлеба, как известно, идёт примерно 700 грамм пшеничной муки. Если исходить из того, что в том же Алтайском крае пшеница третьего класса продаётся сейчас в среднем по цене 5 рублей за килограмм, то 700 грамм зерна соответственно будут стоить 3,5 рубля. Именно столько при продаже килограмма хлеба достаётся крестьянам. Львиная же доля уходит перекупщикам, посредникам, банкирам, нефтяникам, производителям топлива. Ну и мукомолам и пекарям что-то достаётся.

Читайте также: Буханка с горечью: почём хлеб для народа?

Напомним, в Санкт-Петербурге за 550-граммовую нарезку круглого белого хлеба придётся заплатить более 62 рублей.

Между тем губернатор Георгий Полтавченко ещё осенью 2017 года предупреждал о проблемах с обеспечением города зерном и возможном росте цен на хлеб из-за нехватки вагонов для перевозки зерна. В письме на имя российского вице-премьера Аркадия Дворковича он отмечал, что мукомольные предприятия города не могут получить вагоны, поскольку всё, что используется для транспортировки зерна, в приоритетном порядке идет на формирование составов на экспорт, а составы с зерном для Санкт-Петербурга формируются по остаточному принципу, и тем самым создается дефицит для мукомольных предприятий Санкт-Петербурга. Это был октябрь 2017 года.

Читайте также: Полтавченко боится дефицита хлеба в Санкт-Петербурге

Но и в конце января 2018 года министр сельского хозяйства Александр Ткачёв до сих пор говорит, что работает над этим вопросом совместно с Минтрансом.

«Потребность в дополнительных вагонах — примерно 7 тыс. единиц», — уточнил на днях Ткачев.

Удивляют также слова министра о том, что в Новосибирской области, где в конце прошлого года был запущен механизм субсидирования железнодорожных перевозок зерна из Сибири, благодаря вывезенным 100 тыс. тонн наблюдается «стабилизация цен». Выращено было 3 миллиона зерновых, половина из которых — переизбыток. Ну не фантастика ли? Учитывая, что в регионе еще осел мёртвым грузом внушительный объем зерна интервенционного фонда в 423 тысячи тонн (!), причём не распроданным осталось даже зерно урожая 2009 года. Интервенционный запас в 217 тыс. тонн находится в Алтайском крае.

Читайте также: За хлебным фронтом: к чему приведёт падение цен на урожай?

То, что ни о какой стабилизации говорить не приходится, свидетельствуют и данные Росстата. В конце 2017 года года подорожала лишь пшеница 5-го класса и фуражный ячмень в Центральном федеральном округе, а цены остальных зерновых культур остались на прежнем уровне.

Самое время напомнить, что функции по организации сохранности зерна государственного интервенционного фонда и его реализации по распоряжениям Министерства сельского хозяйства и правительства РФ обязана выполнять Объединённая зерновая компания (ОЗК), в которой 50% плюс одна акция принадлежат Росимуществу, а еще 50% минус одна акция — группе «Сумма» Зиявудина Магомедова. Выходит, что про реализацию зерна ОЗК просто «забыло». А почему оргвыводы не сделаны, и не наказан никто?

ОЗК: объединенная зерновая компания или катастрофа?

Прогноз ИА REGNUM о намерении чиновников отказаться от проведения государственных закупок зерна, к сожалению, подтвердился. Несмотря на то, что всю прошлую осень крестьян кормили обещаниями о скором начале интервенций, ждать их вряд ли имеет смысл по той простой причине, что частная компания не может заниматься госрегулированием.

«Объединённая зерновая компания для аграриев стала объединённой зерновой катастрофой», — досадует новосибирский фермер Александр Минский.

Говорит, что даже если интервенции всё же решать проводить, то лично ему уже и продавать нечего: чтобы рассчитаться с долгами, он влез в новые долги и продал зерно 3 класса по цене 4,5 тыс. рублей за тонну. На перевозку, сушку и хранение урожая ушло еще порядка 1,5 тысяч за тонну.

Но у ОЗК — свои проблемы.

Еще в 2016 году вице-премьер Игорь Шувалов поручал профильным ведомствам, в том числе Минсельхозу, проработать вопрос о приватизации контрольного пакета ОЗК консорциумом во главе с «Суммой». Вывод интервенционного фонда с баланса этой компании стало ключевым условием её приватизации. Вот тогда-то и «всплыла проблемка»: все дальнейшие «телодвижения» очевидно были направлены на устранение зернового обременения ОЗК и содействие в захвате всего экспорта и логистики.

Ранее АО «Объединённая зерновая компания» играла одну из главных ролей в регулировании рынка сельскохозяйственной продукции, сглаживая колебания цен государственными интервенциями, обеспечивая хранение госзапасов зерна. Но после приватизации государственный акционер стал весьма прибыльной организацией, заработав по итогам 2016 года несколько миллиардов рублей. Выкупив 49,01% голосующих акций крупнейшего в России терминала по перевалке зерна — Новороссийского комбината хлебопродуктов (НКХП) — в декабре 2017 года ОЗК ввела в строй новые элеваторные мощности на 110 тыс. тонн в Новороссийске.

Читайте также: Сибирские аграрии затягивают пояса, а трейдеры улучшают свой бизнес

Совокупный объем средств этого амбициозного инвестиционного проекта составляет около 6,5 млрд рублей, а срок его окупаемости — порядка 6,5 лет.

«Объем собственных средств, направленных на модернизацию порта со стороны ПАО «НКХП», составил около 3 млрд рублей», — сообщает сайт ОЗК.

Напомним, система поддержки сельского хозяйства и регулирования цен существует во всех развитых странах, ни в одной нет стихийного рынка зерна. В основу этой поддержки заложена модель, предложная еще 3 тысячи лет назад и описанная в Библии. Речь идёт о разгаданных снах фараона, которому приснились семь гладких и жирных и семь тощих коров (а затем столько же и таких же — колосьев). И Иосиф сказал тогда, что Бог таким образом открыл правителю Египта свой замысел:

«Пусть фараон назначит чиновников по всей стране, чтобы они собирали пятую часть урожая в Египте в те семь лет изобилия. Пусть в те добрые годы они собирают всё продовольствие, что поступает к ним, и пусть властью фараона запасают зерно и хранят его в городах. Это продовольствие будет для страны про запас, чтобы страна не погибла в те семь лет голода, которые потом будут в Египте». (Книга Бытие 41:34−36).

Эта библейская идея — покупать зерно задорого, когда все дают минимальную цену, и демпинговать, когда зерно начнет дорожать — перекочевала в закон, принятый президентом Рузвельтом в 1933 году в связи с падением цен на продукцию и массовым разорением фермеров во времена Великой депрессии.

Зерновое бюро стало скупать излишки продовольствия по фиксированным ценам, тогда как выплата фермерской задолженности откладывалась на длительный срок. Также оплачивались сокращение посевных площадей и поголовья скота. Уменьшение товарной массы помогло не только поднять цены до уровня, обеспечивающего рентабельность, но и предотвратить разорение средних и даже мелких ферм. Предпринятые меры обеспечили 30% доходность фермеров независимо от расклада по урожайности и погодных условий.

В России до 2009 года ответственным за эти процессы было государственное управление, а на его смену пришла ОЗК. В её распоряжение было переданы мощности по хранению и переработки зерна, а также портовые терминалы. Но не прошло и месяца после назначения Аркадия Дворковича премьер-министром, началась приватизация. Уже в конце сентября 2017 года он заявлял, что с экономической точки зрения выгоднее создавать условия для увеличения экспорта продукции, а не госзакупок.

Читайте также: За хлебным фронтом: к чему приведёт падение цен на урожай?

«Существует мнение, что вместе с приватизацией ОЗК сейчас пытаются приватизировать всю логистику и продажи зерна за рубеж. Дефицит вагонов — искусственно созданная проблема. Фактически ОЗК подобрали под себя весь Новороссийский порт и терминалы для хранения. После этого завысили цену на отгрузку в портах. И сейчас она там в два раза дороже, чем в США. У нас теперь очень дорогая отгрузка», — такое мнение в обсуждении на агрофоруме высказал один из российских зерновых трейдеров.

О том же самом на экспертной дискуссии в ходе Гайдаровского форума-2018 заявил недавно президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский:

«Стоимость ставок в полтора раза выше, чем в Руане или Мексиканском заливе. Мы сегодня переваливаем тонну минимум за $19, а то и по $22—23 за тонну, в то время как в Руане [зерно] переваливается за 8—9 евро за тонну, в Мексиканском заливе — по $12 за тонну».

Кстати, на экспертных аграрных форумах тоже озвучивают информацию об амбициях ОЗК захватить контейнерный парк перевозок и получить монопольное право на продажи. Также предполагают, что именно интересы ОЗК призвано поддержать УФНС РФ своей «хартией» об отказе работы с НДС. И субсидирование перевозок зерна тоже под ОЗК «заточено».

"Единственным останавливающим моментом приватизации стало зерно, закупленное в прошлые годы, о котором все забыли. Теперь требуется опустошишь эти закрома и завершить приватизацию. Остальным участникам рынка дают шумовой эффект — какое-то бесконечное вранье — что не выгодны закупки. Хотя во всем мире это выгодно, это — регулятор цен на зерно. Думаю, нужно было максимум 100 миллиардов на временную закупку. Это позволило бы было снять с рынка 10 миллионов тонн зерна.

Во-вторых: компания не должна быть прибыльной, она может работать в ноль, и всех бы это устраивало — это же государственная компания. Её функции — не получение прибыли, а государственное регулирование рынка зерна. Не было проблем убрать — нужны было желание и добрая воля, но оказалось, что эти качества у правительства в дефиците», — отметил в разговоре с ИА REGNUM один из активных участников российского аграрного рынка.

Проблемы с зерном? Не слышали…

Как известно, в 2017 году Россия собрала рекордный урожай зерна — 134 млн тонн. Многочисленные просьбы из регионов о необходимости провести государственные интервенции начали поступать уже в августе 2017 года, но профильное министерство в правительстве РФ их не замечало.

Между тем еще до начала уборочных работ зерновых трейдеров огорошили подписанием хартии. Вместо того, чтобы признать несовершенство единого сельхозналога (ЕСХН), который в России не всегда честно применяют порядка 90 тысяч ИП и КФХ, налоговики призвали зерновых трейдеров отказаться от расчетов с НДС. Те, в свою очередь, заявили, что для перехода на новую модель потребуется время и затраты. Так оно и вышло. Но затраты легли на крестьян — их зерно стали покупать дешевле.

Инициатива Минсельхоза с субсидированием перевозок урожая из Сибири, как уже было неоднократно изложено на примерах, оказалась по сути шумовым эффектом, поскольку были выделены средства на перевозку весьма небольшого количества зерна, сравнимого, стати, с интервенционными объемами.

Читайте также: «Наглеют на горе крестьянском»: аграрии готовятся к банкротствам

На этом «шумовые эффекты» Минсельхоза не заканчиваются. Той же Новосибирской области они ничего, кроме вреда, не принесли. Чтобы помочь своим фермерам, власти региона рассматривали проект по закупке 400 вагонов для перевозки зерна.

«Мы встречались с новым исполняющим обязанности губернатора Новосибирской области Андреем Александровичем Травниковым и обсуждали этот вопрос. И я предложил обсудить такую вещь. Существуют механизмы субфедеральных облигационных займов для того, чтобы для той же Новосибирской области построить, например, 400 вагонов. За пару месяцев их можно построить. Это чуть больше миллиарда рублей, но это надо, вагоны нужны. А потом их можно было бы передать в управление.

Потом 13 ноября прошло заседание оперативного штаба, его проводил первый зам. министра Джамбулат Хизирович Хатуов. Пообещали, что вагоны будут. Но их, конечно, нет, потому что за вагонами огромная очередь. Они нужны и на территориях, расположенных гораздо ближе к черноморским портам», — отмечал в беседе с научный сотрудник Института экономики Российской академии наук Иван Стариков, которого цитируют «Крестьянские ведомости».

Примерно тоже самое было в Алтайском крае: Джамбулат Хатуов проблемы выслушал, покивал и всё. А региональные власти, понадеявшись на скорое решение вопросов, отложили свои проекты.

Читайте также: Интервенции от «лукавого»: зачем крестьян кормят невыполнимыми обещаниями

Вопреки заявлению Александра Ткачева, цены на зерно не стабилизировались не только в Сибири. Аналогичная история наблюдается в Поволжье, Урале, Забайкалье и других хлебных регионах страны.

«По итогам уборочной кампании ожидается большая недополученная прибыль, или, если по-другому — финансовая дыра, которую как-то нужно будет закрывать», — отмечал ранее ИА REGNUM руководитель крестьянского фермерского хозяйства (Челябинская область) Игорь Шнуряев.

Читайте также: Южный Урал: «20% фермеров на грани выживания»

Вывозим всё!

Пока министры продолжают говорить исключительно об успехах и забалтывать проблемы, крестьяне — копить недовольство и долги, трейдеры наращивают мощности для отправки зерна за рубеж.

Но где гарантия, что они не вывезут по бросовым ценам всё, включая «подушку безопасности» — переходящие остатки? По словам историков, при Сталине в советское время они составляли 25% от урожая. И зерно не прело годами на элеваторах, а ежегодно обновлялось: старые партии продавались, а новые закладывались. Именно этот запас помог нам продержаться первые год-два в Великую Отечественную войну.

ОЗК же манипуляции с обновлением закромов Родины очевидно проигнорировало. Да и какую выгоду получит государство от его приватизации — большой вопрос. Как вообще можно было приватизировать то, что является государственным стратегическим инструментом?

Читайте также: Алтайских фермеров оставили без штанов и пожелали успехов

«Невидимая рука рынка» — слишком дорогое удовольствие. Поскольку сейчас выключены все механизмы государственного регулирования, за такой недальновидной зерновой политикой последуют скачки цен на сырьё и продукты питания.

Но вот что интересно: сибиряки вместо того, чтобы требовать от федеральных и региональных чиновников выполнять свою работу, всё еще безропотно сидят у буртов с гниющим зерном, а чиновники Минсельхоза во главе с министром Ткачёвым морочат им головы, обещая «тремя паровозами» вывезти из Сибири миллионы тонн лишнего зерна.

Так кто или что вреднее?