Москва, 19 ноября, 2017, 21:27 — ИА Регнум. В деле о резонансной бойне 14 декабря 2015 года на улице Рочдельской в Москве — новый поворот. Спустя два года адвокату коллегии «Диктатура закона» Эдуарду Буданцеву повторно предъявлено обвинение по «убойной» 105-й статье. В чем вероятные корни этого вопиющего юридического нонсенса?

Cannot
Здание Следственного комитета России

Тогда избитый бандитами до бессознательного состояния адвокат Эдуард Буданцев cмог оказать вооружённое сопротивление рейдерам, которые проводили операцию захвата ресторана «Элементс» в Пресненском районе столицы. В результате от полученных в перестрелке ранений скончалось двое нападавших, несколько человек ранено.

undefined

Автор видео — Олег Георгиев

Согласно материалам следствия, операция захвата преуспевающего ресторана готовилась по указанию вора в законе Захария Калашова по кличке «Шакро Молодой». Калашов, по утверждению обвинения, наследовал неограниченную власть Аслана Усояна, известного как «дед Хасан». После его смерти Шакро стал держателем воровского общака, ещё более консолидировал криминальную власть и обогатил опыт предшественника рядом нововведений.

Материалы расследования свидетельствуют, что боевики Захария Калашова были организованы в цивилизованную форму охранных агентств. Одно из них возглавил бывший десантник Батыр Бекмурадов. Без сомнения, помимо профессиональных навыков, этот уроженец Туркмении интересовал Калашова своими социально-политическими связями. В подмосковном городе Видное он возглавлял районные отделения партии «Справедливая Россия» и Союза десантников. Согласно материалам дела, Бекмурадов на деньги Калашова организовал охранное предприятие «Защитник». С целью легализации ношения огнестрельного оружия он нанимал имеющих такое право охранников шестой категории. Помимо арсенала оружия, современнейших спецсредств прослушивания и парка автомобилей, на балансе «Защитника» были оперативные автомашины, закамуфлированные под такси. Действуя с циничной жестокостью как отдельная ОПГ, «защитники» специализировались на вымогательстве, а также осуществляли личную охрану Шакро Молодого (Захария Калашова).

Ещё одно «охранное предприятие» — ЧОП «Заслон» — организовал подручный Калашова Андрей Кочуйков по кличке «Итальянец». На вооружении ЧОП «Заслон» было несколько стволов огнестрельного полуавтоматического оружия. На работу в ЧОП Кочуйков принимал после тщательной проверки на преданность представителей криминальных кругов, обладавших навыками единоборств и опытом боевых действий. Личный охранник Итальянца, погибший в перестрелке у ресторана «Элементс», Алексей Китаев, был подававшим надежды членом сборной Украины по тай-боксу и лидером ультранационалистической группировки футбольных спартаковских фанатов «Школа». Ещё один боевик Кочуйкова, который нашёл свой бесславный конец в перестрелке на Пресне, Филипп Дамаскин. Этот ростовский рекетир, выходец с Украины, отметился участием в зоне «АТО» в Донбассе в составе пресловутых добровольческих батальонов.

Отстреливаясь от бандитов, избитый адвокат Эдуард Буданцев не мог не понимать, что надеяться на помощь правоохранительных органов ни ему, ни его доверительнице — владелице ресторана «Элементс» Жанне Ким невозможно. В этом он мог опираться исключительно на профессиональные рефлексы и опыт одного из создателей Специального отряда быстрого реагирования по борьбе с организованной преступностью (СОБР РУОП), спецназовца и специалиста в обеспечении личной безопасности первых лиц государства. Сотрудники Пресненского ОВД, среди которых был высокопоставленный чин, не просто попустительствовали действиям налётчиков, которые практически на их глазах под недвусмысленными угрозами осуществляли рейдерский захват заведения. Опубликованная в сети видеозапись камер наблюдения, посекундно хронометрирующая происшествие, даёт все основания полагать, что блюстители закона способствовали развитию конфликта по кровавому сценарию и действовали сообща с бандитами. Показательно, что они предоставили право Кочуйкову руководить эвакуацией раненых подельников на полицейской машине. При этом они осуществили задержание Эдуарда Буданцева, продержав раненого и избитого адвоката около часа лежащим в наручниках со сломанной челюстью окровавленным лицом к земле.

Это — ключевой момент, в корне отличающий события вокруг ресторана «Элементс» от стихийного передела рынка в стиле «лихих девяностых». Полицейские взаимодействовали с криминалитетом открыто, под камерами наблюдения. И не случайно, осуществляя психологическое давление на потерпевшую, Кочуйков цинично подкреплял свои угрозы, заявляя, что «менты не помогут». Безнаказанность криминалитета в двух шагах от Дома правительства опиралась на поддержку сотрудников полиции, уверенных в собственной безнаказанности. Что могло быть залогом такой самоуверенности, если не вертикальные коррупционные связи, чьи нити теряются на более высоких уровнях властной иерархии? Косвенным подтверждением этого предположения является первоначально предъявленное Буданцеву обвинение в умышленном убийстве двух или более лиц, которое фактически оправдывало действия рейдеров и возлагало ответственность за происшедшее на человека, который честно выполнял свой долг и использовал легальное наградное оружие для самообороны и защиты жизни окружающих.

Даже если следственная машина CК спасала корпоративную честь мундира, то цена этого подхода критически несовместима с основной функцией ведомства — защищать общество от беззакония. Эта нелогичность имела простое объяснение — следователи попались на взятке за то, чтобы направить дело в нужное криминалитету русло. По неофициальным данным, криминальная верхушка пообещала тому, «кто решит вопрос», долларовое вознаграждение — «столько, сколько он весит сам». Результат спецоперации ФСБ в отношении высокопоставленных сотрудников Следственного Комитета РФ известен. По обвинению в получении взятки в особо крупном размере, превышении должностных полномочий и связях с оргпреступностью в СИЗО оказались заместитель руководителя московского следственного главка генерал Денис Никандров, глава управления собственной безопасности Михаил Максименко, его заместитель Александр Ламонов. «Вору в законе» Захарию Калашову как организатору попытки рейдерского захвата ресторана «Элементс» и его подручным предъявили обвинения в вымогательстве в составе организованной преступной группы. Действия адвоката Буданцева были переквалифицированы в состав 108-й статьи УК РФ — «Превышение пределов необходимой обороны».

И вот теперь Следственный комитет снова инкриминирует ему обвинение в покушении на предумышленное убийство — по сути, выполняет то, за что криминалитет был готов определять размеры взяток личным весом «решалы» в погонах. Получается, что вор в законе, готовый сделать ворами блюстителей закона — просто платил ни за что? Упорствуя в этой крайне неоднозначной логике и уводя следствие на второй круг, ведомство Александра Бастрыкина дошло до абсурда. Из уголовного дела был вычленен один эпизод ранения Буданцевым гражданина Романова, участника рейдерской операции, который сам сейчас является подсудимым. Согласно материалам расследования, Эдуард Романов (кличка «Дубль») — рецидивист, судимый за нападение на сотрудника правоохранительных органов и изнасилование. В преступной группировке специализировался на оказании психологического давления на лиц женского пола. В операции захвата ресторана «Элементс» активно действовал в составе группы вымогателей. Согласно неофициальной информации, именно Романов отдал приказ «добивать» сотрудников коллегии адвокатов «Диктатура закона», защищавших интересы владелицы ресторана.

Буданцеву предъявлено обвинение по статьям 30 и 105 УК РФ — покушение на убийство, и теперь ему вновь грозит тюремное заключение. Трюк в том, что 14 декабря истекает двухгодичный срок заключения по предыдущему обвинению в превышении пределов необходимой обороны, большую часть которого Буданцев в ожидании суда провёл под домашним арестом. Генеральная прокуратура не утвердила обвинительное заключение с такой квалификацией. Де-факто это означает, что главное надзорное ведомство считает Буданцева невиновным, и дело должно быть прекращено. Но упорство Следственного комитета, выраженное в предъявлении более тяжкой статьи, позволяет продлить срок следствия. Не считаясь с тем, что вычленение одного эпизода из всего дела, по сути, сводит весь кровавый инцидент к личной стычке Буданцева с неким безобидным прохожим Эдуардом Романовым. Такой подход позволяет отвергнуть все материалы следствия, которые свидетельствовали в пользу невиновности адвоката, как несущественные, а Буданцева ставит перед угрозой получить 10 лет лишения свободы.

Эта логика позволяет игнорировать собранную доказательную базу невиновности Эдуарда Буданцева, что вполне устраивает всех, кто сейчас проходит обвиняемыми по этому делу: сотрудников ОВД «Пресненский», которые своим бездействием способствовали совершаемому преступлению, пойманных на взятке следователей и высокопоставленных сотрудников Следственного комитета, вора в законе Захария Калашова и его подручных. Уместен вопрос: каков резон Следственному комитету потворствовать всей системе современной криминальной власти, сросшейся в жёсткий комплекс с властью государственной? Выбор вариантов ответа невелик: ведомственные амбиции, коррупция ещё более высокого уровня или профессиональная некомпетентность. Показательно в этом ключе отношение руководства СК к своим арестованным высокопоставленным сотрудникам, уличённым в коррупционном сговоре с криминалом. Генерал Никандров направил рапорт об увольнении на имя своего руководителя Александра Бастрыкина. Но на эту должность он назначен указом президента России. И снять его с должности может только первое лицо государства. Для этого нужно соответствующее обращение со стороны руководителя ведомства с однозначной формулировкой «по утрате доверия». Резонный вопрос: означает ли отсутствие соответствующего указа главы государства об увольнении генерала Никандрова то, что он продолжает пользоваться доверием господина Бастрыкина? Как и двое его других арестованных подчинённых, уволить которых у него достаточно личной компетенции. Они продолжают исправно получать своё жалование. Здесь трудно не усмотреть ведомственной корысти. Обвинение Буданцева в покушении на убийство фактически делает потерпевшим обвиняемого Романова и параллельно служит оправдательным аргументом для подследственных сотрудников СК. Если отсутствует побудительная причина вступаться за членов организованного криминального сообщества, то нет и повода для взятки. А ФСБ терпит поражение в ведомственном противостоянии со Следственным комитетом и не задаётся вопросом: а самостоятельно ли действовали подчинённые его руководителя, идя на коррупционный сговор с криминалитетом.

Но есть ещё один немаловажный фактор, который выпадает из поля зрения правоохранительной системы — местоположение ресторана «Элементс». И дело не только в его знаковой близости от правительственного здания, где принимаются ключевые для страны решения. По соседству на улице Рочдельской расположен элитарный дом, где проживают представители ещё одной ветви власти — депутаты Государственной думы. Любому криминальному воротиле известно, что фешенебельный ресторан в их шаговой доступности станет местом, где вне официальных стен будут обсуждаться серьёзные конфиденциальные вопросы. И, при наличии технических средств, можно взять под контроль и вовлечь в орбиту своих криминальных интересов политических деятелей высокого ранга. Это может служить косвенным объяснением, почему Шакро Молодой мог решиться на риск массированной рейдерской операции, которую в таком залоге нельзя не рассматривать как попытку преступить не только закон, но и границу, отделяющую криминальное деяние от категории государственной угрозы.

Теперь Эдуард Буданцев, единственный, на котором криминально-коррупционная система дала сбой, опять под угрозой. Сможет ли он в этой схватке опереться на поддержку государства или снова будет вынужден обороняться в одиночку — вопрос далеко не праздный в контексте предстоящих президентских выборов. Для массового избирателя это резонансное дело станет индикатором того, насколько повестка действующей власти готова к назревшему развороту правоохранительной системы в сторону обеспечения законности и социальной справедливости.