«Единственный в мире театр, где мужчинам не надо клеить бороды»

В Иркутском городском театре народной драмы в рамках литературного форума «Золотой Витязь» для участников и гостей форума, а также для всех желающих 13 августа 2017 года при полном аншлаге прошел спектакль «Изба» по произведениям великого русского писателя Валентина Григорьевича Распутина. Перед спектаклем на сцену поднялся директор и главный режиссёр театра, заслуженный артист России, заслуженный деятель искусств России Михаил Корнев.

Он тепло поприветствовал зрителей и рассказал об истории создания спектакля. Еще при жизни Валентина Распутина Михаил Корнев спросил у писателя, какую свою пьесу он советует поставить в этом театре. При всем уважении к режиссеру, Распутин тогда ответил:

«Никакую. У вас же русский боевой театр. А у меня женские и очень трогательные характеры».

«Валентин Распутин считал тогда, что мы не справимся. Но в один прекрасный момент мы, наконец, поняли, что созрели для такой серьезной работы. Мы поставили спектакль «Изба», и незадолго до смерти Валентин Григорьевич этот спектакль увидел. И спектакль ему понравился. Мы его не играли пять лет, потому что в нашем театре были проблемы с молодыми актерами. При скудном финансировании в нашем театре работают только единомышленники, и это для нас очень важно», — сказал Корнев. При поддержке администрации и правительства Иркутска положение стало выправляться, в театр пришла молодежь, и спектакль удалось восстановить.

В зале погас свет, и на широком экране возник образ еще молодого Валентина Григорьевича Распутина. Его голос заполнял воздух зрительного зала, волнуя и унося зрителей в те далекие годы, когда по человеческой воле были затоплены деревеньки по обе стороны Ангары, и народу, едва оправившемуся от войны, пришлось кочевать вместе со своими избенками в необжитые места. На сцену вышла согбенная старуха, в контровом свете холодного сибирского солнца, льющегося с экрана, ее фигура казалась черной. Женский изможденный голос, читающий библейский текст, упразднил время и обнажил трагическую судьбу русского народа, которому во все времена жилось тяжело. И если не терзал Россию внешний враг видимым образом, то обязательно начинал мучить враг внутренний.

«Агафья хворала, когда пришло время переезжать. Болезнь у нее была одна — надсада, от других она выкрепилась в кремень. В те же годы накануне затопления впервые за всю ангарскую историю стали проводиться медосмотры, на специальном пароходе с красным крестом сплавлялись от деревни к деревне в низовья врачи и каждого-то поселянина в обязательном порядке выстукивали и высматривали. Агафью и выявили как больную. И всё лето, как муха о стекло, билась она о больничные стены в районе, запуганная докторами, которые продолжали настаивать на лечении, стращая последствиями, но не меньше того снедаемая бездельем».

Текст пьесы в блистательном исполнении Заслуженного артиста России Игоря Жигарькова в самом начале спектакля практически не отличается от оригинального. Он звучит так естественно со всей этой необыкновенной музыкой сибирского старожильческого говора. Создается впечатление, что актер и не играет вовсе, а просто живет на сцене, что ему самому, а не персонажу Савелию и вправду надоело ходить бобылем, поэтому с присущим русскому народу сдержанным юмором, без посторонних глаз, чтобы отказ не оказался смертельно обидным, сватается к одинокой Агафье.

Вторая сцена: бабушка и внучка. Откровенный разговор. Надменность молодости и снисходительность старости. Юмора ровно столько, сколько позволяет жизнь, зато любви до неба, а именно столько может вместить в себя русское сердце. В зрительном зале то гробовая тишина, то смех в самых неожиданных местах, замирающий от чувства неловкости. Волна смеха исчезает в пространстве по мере осознания того, что за природным юмором старой и мудрой женщины, знающей ответы на все житейские вопросы и спешащей передать свои знания внучке, стоит суровый опыт потерь и скупого женского счастья, тяжелейший крестьянский и материнский труд, смирение, кротость и внутренняя сила.

И снова звучит голос Валентина Распутина, который рассказывает зрителям о буднях сибирской глубинки, о взаимовыручке, без которой невозможно выжить в суровых природных условиях. Он рассказывает о своем отце, который разносил пенсию, работая почтальоном. Однажды, перебрав спиртного, он становится жертвой воров, которые похищают у него деньги. Жили Распутины бедно. У них в доме не было ничего ценного, кроме немецкой швейной машинки «Зингер», да и ту могли реквизировать, а отца посадить. Вся деревня растащила по домам их вещи. После ухода компетентных органов вещей вернули даже больше, чем забрали. Вот как друг другу помогали.

В одной из сцен спектакля деревенские мужики — дед Василий и Кузьма — приходят в избу к колхознице Степаниде с целью получения у нее денег для Кузьмы, с которым случилось, очевидно, то же самое, что когда-то с отцом Распутина. Не смотря на то, что сцена комическая, мужики в ней выглядят жалко. В спектакле вообще женские характеры показаны более сильными, чем мужские. Агафья сама таскает бревна и надрывается, Степанида одна растит племянницу, а мать, отчаявшись найти справедливость в судах, сама убивает насильника своей дочери. Распутин не оправдывает убийство, но он оправдывает женщину, совершившую его. Ведь она это сделала только после того, как поняла, что закон ее не защитит. «Пьянство и трусость» — плохие попутчики. Если нет мужчин, способных защитить род, за дело берется женщина. Казалось бы, нет никакой надежды, но в финале пьесы появляется десантник Иван — брат изнасилованной девушки, который приводит в порядок избу умершей Агафьи, возвращается из тюрьмы отсидевшая за убийство насильника мать. И все это происходит на Пасху. Жизнеутверждающее «Христос воскресе!» и глубокая вера, которую демонстрирует молодое поколение, вселяет надежду если и не на счастливое будущее русского народа, то на самое главное, — спасение каждого отдельно взятого человека.

После спектакля участники литературного форума делились друг с другом впечатлениями от спектакля. Писатель и драматург Ирина Ордынская сказала, что Иркутский народный театр — «единственный в мире театр, где мужчинам не надо клеить бороды». А я подумала, что иркутские артисты — настоящие герои, потому что они бессребреники. Бюджет Иркутского народного театра драмы несопоставим с бюджетами некоторых столичных театров, которым государство выделяет сотни миллионов рублей. И я честно могу сказать, что я никогда не видела спектакля такой силы, как в этот вечер. И Бог знает, сколько времени не отпустят меня живые, искренние и настоящие персонажи этого удивительного спектакля, благословленного самим Валентином Распутиным.