Непогрешимость. Как это делается

Учение о непогрешимости римского первосвященника гласит: «Твердо держась предания, дошедшего до нас от начала Христовой веры, мы… учим и объявляем, как богооткровенное учение, что когда римский первосвященник говорит ex cathedra т. е. когда, исполняя свое служение, как пастырь и учитель всех христиан, он в силу своей высшей апостольской власти определяет учение о вере и нравственности, которое должна содержать вся Церковь, он через Божественную помощь, обещанную ему в лице блаженного Петра, обладает тою непогрешимостью, которой Божественный Спаситель благоволил наделить Свою Церковь, для определения учения относительно веры и нравственности, и что поэтому такие определения римского первосвященника сами по себе, а не по согласию Церкви, неизменны».

Согласно данному догмату, вероучительная «безошибочность папы является даром Святого Духа, данным папе как преемнику апостола Петра. По нему, когда Папа определяет учение Церкви, он обладает непогрешимостью (безошибочностью) и ограждён от самой возможности заблуждаться.

В той или иной форме положение о непогрешимости римского епископа существовало очень давно. За 15 лет до I Ватиканского собора философ А. Хомяков писал о том, что «в убеждениях истинных католиков и на практике Западной Церкви папы были непогрешимы еще в Средние века». I Ватиканский собор лишь формально ограничил папскую непогрешимость вопросами вероучения и нравственности.

Поначалу западные церкви не решались говорить о своей догматической власти как о праве. Филиокве [догмат об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «от Отца и Сына»] и остальные нововведения пытались объяснить, ссылаясь на их мнимую древность, представить их не «новаторством», а частью существующей традиции. Считается, что решающее значение в утверждении идеи непогрешимости папы сыграл Великий раскол, окончательно освободивший Рим от мнения внешнего мира.

Затем, конечно, появилась потребность консолидации самой Западной Церкви. А. Хомяков писал об этом: «Или истина дана единению всех… или она дастся каждому лицу, взятому порознь». Церкви Запада стали считать, что Рим подал пример пренебрежения единством церкви и не должен рассчитывать на иное отношения к себе с их стороны; многие хотели самостоятельности. Не стоит забывать, что, кроме этого, сознанию западного человека приходилось сталкиваться с вещами, которые не особо соотносились с благостью и предназначением церкви: с инквизицией, Реформацией, а затем (после Просвещения) и с секуляризацией. Некоторые богословы считают, что все это целенаправленно подтачивало веру и способность человека осуществить духовный выбор осознанно — и лишь подталкивало к мыслям освободиться от него окончательно. Поэтому абсолютно не удивляет тот факт, что в 1870 году высшие чины католичества безропотно передали бремя ответственности и выбора одному человеку — Папе Римскому, предварительно щедро наделив его непогрешимостью.

Но не все было так однозначно: часть духовенства резко осудила такое откровенное «затаптывание» в землю духа евангельской свободы. Образовалось две фракции: сторонники большей власти папы (ультрамонтанское движение) и сторонники преобразований в нечто более похожее на конституционную монархию.

Сам Ватиканский Собор многие отцы покинули в знак протеста. Затем они даже объединились в старокатолическое движение для того, чтобы возродить вероучение и жизнь Западной Церкви в том виде, какими они были до Великого раскола. Это движение и даже попытки воссоединения с Православной Церковью — идея основания Поместной Православной Церкви Запада — даже серьезно рассматривались православным богословием, но им не суждено было сбыться.

Критики догмата считают, что «непогрешимость» папы — логичное продолжение мистического восприятия его личности. Как писал Л. Карсавин, догмат о папской непогрешимости был «логическим выводом … из самой природы католической идеи. Раз существует видимо истинная церковь и в ней истинное учение и орган, хранящий его, необходимо, чтобы решения и мнения этого органа были непогрешимы, иначе истинное учение Церкви неведомо, а истинная Церковь невидима».

В этом большое различие с православием: православное понимание области действия непогрешимости по сути своей консервативно, а католическое — прогрессивно. Кардинал Джон Ньюмен, с именем которого связывается развитие этого учения, определил его в таких словах: «Свящ. Писание начинает собою процесс развития, которое им не завершается». И церковь «не потому непогрешима, что свята, а потому, что имеет верховного первосвященника», через которого взаимодействует Дух Божий.

Интересно, что папа Пий IX категорически отказался дать четкие критерии границ непогрешимости, заявив в 1871 г: «Некоторые хотели, чтобы я разъяснил соборное определение еще больше и точнее. Я этого делать не хочу. Оно достаточно ясно».

Каждый католик, таким образом, вынужден относиться к любым словам первосвященника Рима как к потенциальной истине. Фактически римский первосвященник обладает своей собственной непогрешимостью, которая живет вместе с ним и умирает вместе с ним, и не передается по наследству его преемникам.

К их чести надо сказать, римские первосвященники почти никогда не пользовались правом вероопределения ex cathedra и сохраняли своим преемникам право на дальнейшие толкования и даже на опровержения. Однако пока папа занимает престол, верующим предписывается подчинение не только официальным вероучительным определениям папы, но даже тому, что говорится не ex cathedra: «Это религиозное подчинение воли и разума должно особенно проявляться в отношении аутентичного учительства Римского первосвященника… его верховное учительство должно приниматься с благоговением, суждение, им высказанное, приниматься чистосердечно согласно выраженной им мысли и воле…»

Многочисленны, как известно, примеры заблуждений и даже еретических суждений римских епископов. Например, накануне Второй мировой войны Ватикан выступал за уступки в пользу фашистской Германии с тем, чтобы та выступила против СССР. В частности, папа Пий XII попытался заставить католическую Польшу поддержать присоединение вольного города Данцига к фашистской Германии. Только после того как в Польше нацисты убили более 2500 монахов и священников и многих заключили в тюрьму, папа выступил с критикой Германии.

Сейчас, похоже, суждения перешли скорее в моральную сферу. Напомним, что в 2013 году папа Франциск заявил журналистам: «Если человек гей, находится в поисках бога и его намерения чисты — кто я такой, чтобы судить его?» Он добавил, что следует простить священников-гомосексуалистов, а их грехи — отпустить. Однако первосвященник все же напомнил, что катехизис католической церкви осуждает однополые связи.