Президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал распоряжение в связи с 200-летием создания немецких поселений на Южном Кавказе. В этом документе, в частности, указывается: «В 2017 году исполняется 200 лет создания немецких поселений в регионе Южного Кавказа. Достойно одобрения, что это событие, оставившее глубокий след в истории и культуре азербайджанского народа, включено в «Программу юбилеев выдающихся личностей и знаменательных событий на 2016−2017 годы» ЮНЕСКО». В той связи президент Алиев поручил министерству культуры и туризма, министерству иностранных дел и Национальной Академии наук Азербайджана совместными усилиями разработать и реализовать специальную программу, посвященную этому событию. «Данный документ главы государства, — говорится в одном из бакинских СМИ, — а также бережное отношение к историческому наследию, сохранение, реставрация на государственном уровне памятников немецкой культуры в республике являются одним из ярких примеров политики мультикультурализма и толерантности, проводимой в Азербайджане».

Иван Шилов ИА REGNUM

Интерес Алиева в отношении немецких протестантов корреспондируется с желанием Баку заручиться поддержкой Ватикана. Бакинское издание Haqqin. az, отмечает, что у президентской четы еще несколько лет назад «вызрела идея внести свой азербайджанский «вклад мусульманской страны в сохранение святых памятников христианского мира». Но, по мнению главы неправительственного исследовательского центра «Атлас» Эльхана Шахиноглу, многие в Азербайджане сегодня задаются вопросом, почему бы не потратить эти деньги на нужды самой страны, особенно в условиях экономического спада по причине обвала цен на энергоносители. «Зачем восстанавливать музей по всей Европе, если экономическая и социальная ситуация в Азербайджане хуже, чем в европейских странах?», — так спрашивают себя азербайджанцы по версии Шахиноглу. Ну, если только речь не идет о желании поправить имидж Баку в глазах европейского сообщества.

Более того, азербайджанский президент взял на себя функции распоряжаться исторической памятью от имени всего Южного Кавказа, где помимо его страны существуют еще, как минимум, две независимые республики — Грузия и Армения. Так что было бы правильным отметить юбилей появления немецких поселений совместно. Но такое сейчас невозможно, хотя бы из-за нагорно-карабахского конфликта, в котором Баку и Ереван выступают в роли противостоящих сторон. Впрочем, тогда к намеченному мероприятию мог бы присоединиться Тбилиси, позиционирующий себя в качестве стратегического партнера Азербайджана, но он молчит. Хотя, если говорить об исторической правде, зафиксированной во многочисленных архивных документах, то в конце 1816 — начале 1817 годов немецкие переселенцы прибыли вначале в Грузию и только затем весной 1819 года достигли территории нынешнего Азербайджана, где основали две колонии: Еленендорф и Аннефельд (ныне города Ханлар и Шамкир).

Однако азербайджанский министр иностранных дел Эльмар Мамедъяров на совместной пресс-конференции с немецким коллегой Франком-Вальтером Штайнмайером заявлял, что «первые немецкие семьи появились на территории Азербайджана в 1817 году», проживая «в основном на территории Товуза, Агстафы, Гянджи, Мингячевира». Это противоречит справочной литературе и огромному количеству историографических разработок ученых разных стран, включая Германию, и даже самого Азербайджана. Так, бакинский историк Мамед Джафарли пишет, что «первая группа немцев в сентябре 1817 года в 35 верстах от Тифлиса основала колонию Мариенфельд. Вторая группа, из Вюртемберга, в конце ноября 1818 года достигла Тифлиса, из этой колонны часть, вступив на землю Азербайджана в декабре 1818 года, разместилась в пригороде Гянджи».

Азербайджанские власти пытаются поставить вопрос о немецких поселениях в регионе в целом и на своей нынешней территории, в частности, в плоскость взаимных «исторических» отношений с Германией, выставляя их в ракурсе «толерантного соприкосновения двух миров, двух различных цивилизаций и культур по линии Запад и Восток». Но Баку совершенно игнорирует тот факт, что этот вопрос следует рассматривать сквозь призму российско-германских отношений, поскольку Южный Кавказ (Закавказье) в начале XIX века являлся собственностью Российской империи. А в период существования закавказских ханств не было ни одного немецкого поселения. Более того, переселение немцев в Закавказье стало возможным только после завершения русско-иранской войны 1806−1813-х годов и подписания Гюлистанского договора, по которому Персия признавала переход на «вечные времена» к России Дагестана, Грузии, Мегрелии, Имеретии, Гурии, Абхазии и ханств: Бакинского, Карабахского, Гянджинского, Ширванского, Шекинского, Дербентского, Кубинского, Талышского.

Последнее означало трансформацию в этом регионе вектора российских геополитических интересов, смену полярности приоритетов, формулирование принципиально новых политико-идеологических императивов на продолжительное историческое время, в том числе и в отношении переселенцев. Причем не только одних немцев. Позже, 30 октября 1830 года, Санкт-Петербургом было принято решение о высылке в Закавказье молокан и духоборов. Азербайджанский исследователь, доктор исторических наук Хаджар Вердиева утверждает, что правящие круги Российской империи якобы «пытаясь насаждать христианство среди мусульман Кавказа для его сближения с Россией», делая ставку на «представителей иноправославного вероисповедания», руководствуясь при этом правилами Великобританского инородческого евангелического общества». И в тот «исторический период социальную базу русской колонизации составляли сектанты и раскольники». А как же немцы?

Германские историки, которые описывают эпизоды появления в Закавказье немецких поселений, утверждают, что основная часть колонистов являлись протестантами. Тогда в немецких княжествах подогревались слухи, что на Кавказе после «краха Персидской империи» и установления господства России должно было появиться «новое тысячелетнее христианское Царство». При этом процесс переселения немецких религиозных групп в Закавказье не носил насильственный характер, они сами рвались на Кавказ, стремились прочно обосноваться на этой земле, несмотря на непривычные климатические условия, религиозный и языковой барьеры в отношениях с местным населением, различие в хозяйственном и культурном уровне, ментальности. Такие же хилиастические настроения захватили и различные слои русского крестьянства, особенно старообрядцев, но больше — сектантов протестантского направления, преимущественно молокан. В 30-х годах XIX века в Закавказье к Арарату устремилось сразу два потока — немецкий и российский — в ожидании тысячелетнего царства. Утверждалось, что «Арарат является дважды священной горой: во-первых, к ней пристал Ноев ковчег, во-вторых, на ней должны собраться народы в царство Христа».

Однако немецкие и российские молоканские христиане никак не привязывали себя к местному населению и не могли выступать в качестве социальной базы русской колонизации. Другое дело, что переселенцы, особенно немецкие, вносили заметный вклад в экономическое развитие региона. Власти не скупились на расходы, и все немецкие хозяйства и некоторые молоканские довольно быстро преодолевали процесс становления и превращались в высокорентабельных производителей разнообразной продукции, не только сельскохозяйственной. Другое дело, что потом немецким протестантам пришлось разочароваться в своих религиозных ожиданиях. К концу ХIХ века, когда зашаталась Османская империя, они заговорили о наступлении «второго пришествия Христа», уходе в Иерусалим. Этот город был объявлен конечной целью их продвижения на христианский Восток.

Удивительно еще и то, что в Баку смогли определить точное время появление немцев и молокан в регионе. Но азербайджанские историки почему-то не могут отыскать такую же дату в отношении армян, которых не считают автохтонными жителями региона. Может быть потому, что армяне издавна, еще до появления русской армии, проживали в Персидской империи и ее закавказских ханствах? К тому же поток переселения армян из Персии и из Османской империи в Закавказье приходится как раз на период появления там немцев и молокан. На наш взгляд, следует пояснить, что Закавказье в тот период находилось в стадии эксперимента по внедрению административно-территориальных реформ, которые открывали для колонистов заманчивые перспективы. Вот только в регионе появилась Армянская область, а немецким переселенцам пришлось разочароваться в своих ожиданиях.

Редкие историки сегодня пытаются найти ответ на вопрос о причинах, по которым царское правительство, имевшее к тому время огромный колониальный опыт, не проводило в Закавказье масштабную переселенческую политику, которая могла бы коренным образом изменить демографическую ситуацию, доведя до преобладания этносы типа немцев, русских или даже армян. Как писал один из царских публицистов Н.Н. Шавров, «нашу колонизационную деятельность мы начали с водворения в Закавказье не русских людей, а инородцев». В этом смысле распоряжение президента Азербайджана о праздновании 200-летия немецких поселений на Южном Кавказе невольно поднимает один из самых интригующих вопросов в истории Закавказья.