В последнее время в США идет дискуссия относительно того, чтобы отказаться от доктрины применения первого ядерного удара, однако такой отказ маловероятен в свете последних событий, в том числе недавнего пятого ядерного испытания, проведенного КНДР, пишет Дайан Пфундстен Чемберлен в статье для National Interest.

Иван Шилов ИА REGNUM
Ядерная угроза

Автор приводит два сценария, на основании которых можно оценить недостатки такой доктрины и рассмотреть, дает ли сама она какие-либо преимущества для национальной стратегии США. Хотя сама идея того, что США нанесут первый удар, может и не вызвать оптимизма, считает автор, сохранение за собой этой возможности может оказаться наилучшим вариантом для Вашингтона при достижении его стратегических целей, с учетом нынешних ограничений способности США разворачивать свои неядерные войска.

Так, автор предлагает рассмотреть ситуацию, при которой США зарегистрировали неминуемое нападение неядерными силами против Южной Кореи. В таком случае США могли бы принять решение нанести первый удар по ядерным объектам КНДР, для того чтобы не дать Пхеньяну использовать свой потенциал оружия массового поражения против своего южного соседа. В рамках этого сценария как южнокорейские, так и американские войска окажутся защищенными на Корейском полуострове. КНДР не обладает еще ракетой, способной доставить ядерный заряд до США, поэтому непосредственный риск для основной территории страны будет минимален, в случае если первый удар не сможет уничтожить весь ядерный арсенал КНДР.

Автор также предлагает рассмотреть другую ситуацию, при которой необходимо остановить российскую агрессию против Эстонии. По её словам, США на данный момент не обладают достаточным контингентом войск в Прибалтике для эффективного предотвращения вторжения, чего также нельзя сказать и о батальоне, который планируется развернуть в Польше. Войска США в Эстонии окажутся в ситуации, в которой подавляющее преимущество принадлежит российским войскам, ведущим военные действия вблизи от своих границ и тем самым пользующимся тем, что линии их коммуникации очень коротки. Тактический ядерный удар по российским войскам, нанесённый до того, как они пересекли границу с Эстонией, позволит США уничтожить российские подразделения и сдержать последующее вторжение, не вынуждая контингент США вступать в войну на уничтожение с Россией.

Прибалтийский сценарий является во многих смыслах более тревожным, чем тот, который возможен на Корейском полуострове. Россия способна нанести ответный ядерный удар по континентальным США, и применение ядерного оружия на российско-эстонской границе может уничтожить саму же территорию, которую США стремятся спасти от вторжения. Это может произойти и в случае с развитием ситуации по корейскому сценарию. Хотя Сеул и находится в достаточном удалении от демилитаризованной зоны и в случае несильного взрыва город может пострадать незначительно, однако риск существует в обоих случаях.

С учетом этих двух сценариев можно провести линию между тем, что США сделают на самом деле в случае кризиса, и тем, что было бы полезно, чтобы другие ждали от США в таком случае. Если КНДР посчитает, что США могут применить ядерное оружие для сдерживания или остановки вторжения в Южную Корею, тогда у Пхеньяна может оказаться не такое сильное желание совершать агрессию. Некоторые могут утверждать, что страх того, что США осуществят ядерный удар для уничтожения ядерного потенциал КНДР станет причиной, по которой лидер КНДР Ким Чен Ын решит применить свой собственный потенциал, поскольку в противном случае он может потерять его полностью. В этом утверждении есть смысл, только если считать, что лидер КНДР готов пойти на полное свое уничтожение в рамках захвата южного соседа. Это связано с тем, что любое применение ядерного оружия КНДР приведет к незамедлительному ответному и сокрушительному удару.

Читайте также: War is Boring: Нельзя обойтись «ограниченной» ядерной войной

Данная логики уместна и в случае российского вторжения в Прибалтике. Батальон, развернутый в Польше, не сможет убедить Россию в том, что США в значительной степени заинтересованы в независимости Эстонии, тогда как возможность — хотя и отдаленная — ядерного удара США по российским войскам может быть достаточной для того, чтобы Путин не захотел вторгаться в эту страну. Если США отказываются от возможности первого применения, они лишатся возможности сдерживания посредством такой двусмысленности, между тем, на что они готовы, и тем, на что они готовы, по мнению других.

Утверждение о том, что возможность первого удара может быть эффективным сдерживающим фактором против северокорейского или российского вторжений, состоит в том, что оппонент считает (по меньшей мере в некоторой степени), что США действительно нанесут удар. В связи с этим возникает дилемма о роли ядерного оружия во внешней политике США: считает ли кто-нибудь, что США применят этот потенциал? Иными словами, достаточно ли правдоподобна угроза применения ядерного оружия для того, чтобы в действительности оказать воздействие на поведение других стран или оппонентов, или же противники Вашингтон сбрасывают со счетов вероятность этого в такой степени, что Белый дом не имеет никакого рычага воздействия на расчеты своих оппонентов.

Как показал ряд проведенных в последнее время исследований, ни одно неядерное государство не рассматривает вероятность того, что вооруженный ядерным оружием оппонент откажется от возможности применения своего потенциала массового поражения в случае кризиса. Тем не менее, отмечает автор, в двух рассматриваемых сценариях США столкнулись бы с государствами, у которых также имеется ядерное оружие, поэтому нельзя быть уверенными, что к ним применимы данные этих исследований.

Определенное понимание этого можно получить, проанализировав официальную ядерную доктрину России. Советский Союз придерживался принципа ненанесения превентивного ядерного удара до того, как Москва не отказалась от него в 1993 году. В ответ на бомбардировки НАТО 1999 года, когда Россия поняла, что не может сравниться с потенциалом США в точечном оружии, Москва открыто включила принцип превентивного ядерного удара в свою официальную доктрину. Она также ввела концепцию малых ядерных ударов с целью «деэскалации», если перед страной стоит неядерное нападение, которому страна не может ответить неядерными средствами.

Теоретически ограниченное использование ядерного оружия может принудить оппонента России к деэскалации конфликта. Россия немного смягчила свою доктрину в 2010 году, приняв новый документ, который дает Москве право применять ядерное оружие, только когда «само существование государства находится под угрозой». Иными словами, Кремль считает, что превентивное применение ядерного оружия является возможным вариантом для достижения целей национальной безопасности, поэтому, вероятнее всего, Москва серьезно относится к доктрине США.

Преимущество, помимо сдерживания, заключается в том, что принятие доктрины, исключающей превентивный удар, позволит США вывезти тактическое ядерное оружие, которое находится в данный момент в Европе. Такой шаг кажется возможностью сократить издержки, однако отчасти именно сокращение издержек США при защите Западной Европы и лежало в основе столь значительной роли, которую играет доктрина превентивных ударов сегодня.

Президент США Дуайт Эйзенхауэр не хотел, чтобы в Европе на постоянной основе находился громадный контингент американских войск, поэтому использование ядерного арсенала казалось менее затратным способом для защиты стран НАТО. Если США решили, что защита Прибалтики от российского вторжения и Южной Кореи от её северного соседа являются стратегическими интересами, тогда отказ от ядерного оружия подтолкнет этих союзников требовать более многочисленных континентов неядерных сил США для своей защиты. Сокращение издержек при отказе от принципа превентивного удара не так очевидно, как кажется.

Даже если вывоз тактического ядерного оружия приведет к общему сокращению расходов США, непонятно, отказываясь от части своих обязательств, добьются ли желаемых результатов США, то есть сдерживания противников. Хотя применение ядерного оружия против государства, также обладающего этим потенциалом, может быть крайне затратным для США, угроза его применения может быть более эффективна в сдерживании противника, чем использование неядерного потенциала, которое влечет за собой малые риски. Устранение тактического ядерного оружия и понижение уровня боеготовности может оказаться достаточно опасным предприятием, если США впоследствии захотят пересмотреть свои решения по той или иной причине. Противник Вашингтона может увидеть в возращении к прежней концепции признак неизбежного нападения и решить, что необходимо ударить по США, пока у него есть возможность сделать это.

Этим преимущества для США в сохранении возможности нанесения превентивного ядерного удара не ограничиваются. Включение в официальную доктрину США возможности первого ядерного удара требует от вооруженных сил составления жестких планов того, как они будут инкорпорировать это оружие массового поражения в свои операции. Даже если надеяться, что США никогда не нанесут превентивного ядерного удара, возможность того, что это произойдет когда-либо, означает, что военные не могут позволить себя быть неподготовленными к осуществлению такого удара и минимизации последствий для сил США в случае применения тактического ядерного оружия в ходе военных действий.

С другой стороны, стоит отказаться от принципа первого удара с моральной точки зрения. Если открыто заявить о том, что ядерное оружие будет использовано исключительно в ответ на ядерное нападение, это может способствовать тому, что США укрепят свой статус морального лидера в рамках международной системы и могут получить большую легитимность на переговорах с возможными нарушителями режима ядерного нераспространения.

Полное устранение ядерного потенциала США не является ни разумным, ни выполнимым предприятием (мнение, с которым президент Барак Обама согласен, несмотря на его заявления о безъядерном мире в начале его первого президентского срока). Перевод этого оружия на роль исключительно сдерживания может, тем не менее, сподвигнуть другие государства пойти на те же шаги и делегитимизировать попытки обзавестись этим оружием со стороны других государств.

Никто не хочет представлять себе мир, в котором США в очередной раз применили бы ядерное оружие против своего противника, однако доктрина о первом ударе может дать США и их союзникам определенные преимущества. Перевесят ли эти преимущества издержки на поддерживание этой доктрины, зависит от того, верят ли в США, что ядерная угроза является эффективным сдерживающим фактором для противников США, и считают ли они, что ядерное оружие может быть применено ограниченным образом.

Если считать, что корейский сценарий разумен — превентивный удар против ядерной инфраструктуры КНДР для предотвращения применения его Пхеньяном в случае нападения на Южную Корею, — то тогда сохранение этой доктрины имеет смысл. Если США считают, с другой стороны, что любая угроза или действительное использование ядерного оружия — даже в рамках ограниченного применения против слабого противника, такого как КНДР — может привести к эскалации до катастрофических ответных ядерных ударов, тогда отказ от превентивного ядерного удара является желательным развитием событий.

Сложно поверить, считает автор, что союзники США не посчитали бы отказ от доктрины превентивного удара угрозой для своих интересов. Также не ясно, как США стали бы усиливать свои неядерные силы сдерживания с учетом негативного отношения общественности США к затратам на вооруженные силы и того факта, что силы США перегружены и истощены 15 годами войны. До тех пор пока не сократится объем интересов США или пока общественность страны не будет готова пожертвовать деньгами или людьми для укрепления обязательств Вашингтона за рубежом, лучшим способом защиты интересов США может быть сохранение этой возможности с надежной на то, что она никогда не будет использована.