Флаг Китая в процессе пересоздания

История: «Китай когда-то был самым светским государством в мире, но в последние три с половиной десятилетия, во время быстрой модернизации, многие религии в стране начали поднимать голову. С 1966 по 1979 год, во время господства атеистической идеологии, коммунистическая партия закрыла все церкви, храмы и мечети. Единственной страной, которая также ликвидировала все религии, была Албания. (На самом деле, албанское коммунистическое руководство было вдохновлено именно китайскими коммунистами и ринулось осуществлять свою собственную политику искоренения с еще большим энтузиазмом). Советский Союз оставил несколько сотен церквей, даже во время самых суровых периодов антирелигиозных кампаний. Но не Китай.

После смерти председателя Мао Цзэдуна в 1976 году, Коммунистическая партия Китая (КПК) установила новый курс экономических реформ и начала открываться внешнему миру. Для того, чтобы консолидировать все слои общества для центральной задачи (экономического развития), начиная с 1979 года пяти религиям: буддизму, даосизму, исламу, католицизму и христианству (протестантизму) разрешено было вновь открыть ограниченное количество мест для проведения религиозных служб и пока находиться под контролем «патриотических» ассоциаций. Лидеры КПК, вообще, считали, что религия «вымрет» вместе с поколением, родившемся до 1949 года. Они были уверены в том, что коммунисты — образованные молодые люди — более не нуждаются в ней.

С конца 1970-х годов религии начали процветать, причем, не только среди пожилых, но и среди поколения пост-1949. Причем, многие религиозные люди предпочитали находится подальше от «патриотических» ассоциаций. Это удивляло безбожных коммунистов и озадачивало ученых.

Цифры: Именно протестантское христианство стало самой быстрорастущей религией в Китае. Когда КПК пришла к власти на материке в 1949 году, в стране насчитывалось не более одного миллиона протестантов. После десятилетий подавления и искоренения КПК признала в официальном документе, опубликованном в 1982 году, что их количество выросло до трех миллионов. С тех пор оценки варьировались. Партия настаивала на цифре около 23 миллионов в 2010 году; другие, в том числе миссионерские организаций за пределами Китая, сообщали о цифре от 100 до 130 миллионов в 2010 году. Исследовательский отчет Центра глобального христианства после тщательного сравнения различных оценок и рассуждений сообщает, что адекватная цифра — около 58 миллионов протестантов и 9 миллионов католиков на 2010 год.

Прогноз: 1. Китай будет продолжать свой текущий режим устойчивого экономического роста и политической стабильности, без существенных изменений в своей религиозной политике. 2. В то время как экономический рост и политическая стабильность будет продолжаться, ограничение христианства будет увеличиваться. 3. Социально-политические потрясения, такие как революция и войны, сделают религиозную политику не имеющей значения. Все три сценария правдоподобны; они все, в той или иной степени, имели место в недавнем прошлом», — пишет социолог Фенганг Янг на страницах издания Slate.

С 1979 года (несмотря на жесткий контроль) темпы роста числа протестантских христиан выросли более чем на 10% (с 3 млн в 1980 году до 58 млн в 2010 году). Если Китай не будет испытывать каких-либо серьезных социальных потрясений и сохранит нынешний темп устойчивого экономического роста и социальных изменений, а давление на религию не увеличится, средний годовой темп роста, вероятно, останется на уровне примерно 10%. И число протестантских христиан в Китае может достичь 171 млн к 2021 году и 255 миллионов к 2025. «Центр глобального христианства» сообщает, что в 2010 году в Соединенных Штатах насчитывалось 160 миллионов протестантов и 247 миллионов христиан в целом (в том числе протестанты, католики, православные христиане, и другие). Примечательно, что недавние исследования показали, что доля христиан в населении США переживает медленный спад в последние годы. Но даже если предположить, что число христиан в США остается неизменным в течение нескольких лет, то, вполне возможно, что Китай может стать крупнейшей протестантской страной к 2021 году и крупнейшей христианской — к 2025 году.

Цифры могут разниться в зависимости от сценария развития. Из этих трех сценариев я склонен принять второй из осторожности и скромности. Если мы добавим число китайских католиков, которые, согласно отчету, составили 9 млн в 2010 году, Китай станет крупнейшей христианской страной в мире к 2030 году», — пишет социолог в Slate.

Демографы прогнозирует, что население Китая достигнет своего пика в 2030 году — 1,4 млрд. К тому времени христиане составят 16,1% населения. Если рост продолжится на уровне 7%, христиане могут составить 32,5% населения Китая к 2040 году и 66,7% к 2050 году, что будет иметь важные социальные и политические последствия в Китае и за его пределами.

Почему и как: «Вера вписывается в современные научные технологии». Социологи считают, что значительное увеличение числа христиан в Китае обусловлено «эволюцией» более образованных людей, которые испытывают «культурную несовместимость» с традиционной азиатской культурой и производственно-технологической современностью, что приводит к духовной депривации, на которую только христианство в состоянии ответить.

Интеллектуалы Китая, говорит социолог Старк, «убеждены, что должны повернуться к Западу, чтобы понять мир, в котором живут… а восточные религии не вписываются в современный мир, который их окружает, и только на Западе они находят подходящую философию и религию. Это довольно удивительно».

Восточные религии (даосизм, конфуцианство и буддизм) — все против прогресса; все они провозглашают, что мир катится вниз по склону от славного прошлого, и что мы должны смотреть назад, а не вперед. Никто из них не признает, что мы в состоянии понять что-то о вселенной — ведь это то, над чем мы должны медитировать, а не что-то, что мы можем опробовать и теоретизировать, как это делают физики и химики. И это не вписывается в картину мира, которую современные китайцы наблюдают за окном.

«Индустриальное общество и все науки, на которых оно основано, не очень хорошо согласуются с такого рода религиозными взглядами», — пишет Старк. «Но вопрос о том, что значит этот мир и как мы в нем живем, сохраняется — это крупный двигатель христианизации Китая, и это объясняет, почему наиболее образованные китайцы наиболее склонны принимать христианство».

По словам Старка, религиозное обращение происходит, в основном, через живые социальные связи, и поэтому они невидимы для правительственных чиновников. Он считает, что китайцы, проживающие в сельской местности, более вероятно принимают христианство, чем городские жители, потому что их социальные связи сильнее, и, таким образом, христианство распространяется там проще. «Это не палаточные встречи» — говорит Старк, — «люди присоединяются к вере гораздо интимней, гораздо тише».

4 августа 2015 года священник Джозеф Чжан Йинлин был назначен епископом — самые важные новости из Китая для католиков за последние годы. Епископ Чжан был утвержден китайским правительством и Святым Престолом — назначение епископа стало важным событием для двух стран после 60 лет раздора.

«Протестантизм преуспевает гораздо больше, чем католицизм, потому что он работает без иерархии… Насильственные догматы коммунизма, волны угнетения и кровопролития оставили мало доверия в душах людей, появился широкий запрос для замены идеологии и фундамента, на котором стоит строить жизнь. Коренные даосизм и народные религии плохо «оборудованы» для динамизма XXI века. Конфуцианство — это скорее философия, чем религия, ее почитаемое наследие коммунисты пытались уничтожить, но теперь они отчаянно пытаются скомпилировать из нее эрзац-версию идеологии.

Райт Дойл, доктор философии, из научного центра «Global China» говорит: «Китай нуждается в четких и авторитетных этических стандартах, которые выражаются в доступных канонах из литературы с реалистичной концепцией добра и зла в человеческой природе, которая обеспечит место для личного мира и нравственности в отравленном обществе, сможет вылечить нечистые умы. Стоит учитывать еще и то, что теперь Китай имеет и «всемирный охват». Райт утверждает, что и буддизм, и конфуцианство предлагают некоторые из этих вещей, но только «христианство в одиночку обладает всеми необходимыми качествами».

Старк предположил, что после соглашения между Пекином и Римом о выдвижении епископа Чжана «не осталось никаких причин для того, чтобы католики находились в подполье; они все теперь могут быть частью Церкви». «Во всех пресс-релизах подчеркивалось, что епископ был предварительно одобрен Папой. Это нарушает часть правил, и правительство допускает это, что означает, в некотором смысле, конец контроля правительством «нестандартного католицизма». Это происходит прямо под «открытым небом», и я думаю, что это очень важно», — пишет Старк.

«Дело еще и в том, что Коммунистическая партия Китая довольно глубоко вовлечена в христианство — в деревнях многие из местных коммунистических лидеров очень открыто его исповедуют, держа даже кресты на двери. В городах люди более сдержанны, но огромное число сыновей и дочерей коммунистических чиновников — христиане, они учатся в их элитных университетах, и это шокирует, такого вы не увидите даже в американских христианских колледжах. Вы не увидите столько христиан в Нотр-Даме или в Техасе, сколько увидите возле Пекинского университета», — говорит Старк.

Он отмечает, что много христиан и среди профессоров, и что христианство сильнее всего в университетах, где обучаются многие будущие члены коммунистической партии страны. «Это то, что происходит за кулисами, но становится уже неудобно не замечать и выдавливать идеи христианства», — говорит социолог. Некоторые из этих «подпольных» церквей в четыре этажа и на всех кресты. Они подпольны только тем, что у них нет официального разрешения, но они точно не прячутся.

Старк, все же, замечает, что не везде процветает толерантность, и в одной из провинций, Чжэцзян, недавно с церквей было приказано снять кресты, а несколько из них даже были разрушены. Семь христиан были задержаны в этой провинции. С 2014 года коммунистический режим снес более 200 церквей и снял более 2000 крестов в провинции Чжэцзян в попытке ограничить влияние христианства в регионе.

«Мы чрезвычайно рады тому, что Господь уже сделал с Китаем», — говорит вице-президент организации христианской миссии, в интервью The Christian Post, — «но это не значит, что задача решена».

«Ни мертвая рука коммунизма, ни циничная имитация конфуцианства, ни капитализм, ни демократия, ни другие земные вещи не будут определять судьбу моей земли. Христианство — это будущее моей страны», — пишет Ю Цзе, китайский христианин и активист демократического движения, в статье, опубликованной в The First Things.

«После событий на площади Тяньаньмэнь (когда много невинных жертв погибло и люди перестали верить в марксизм-ленинизм и маоистскую идеологию) Дэн Сяопин подумал, что ключом к сохранению режима у власти станет простой рецепт — сделать людей богатыми. Он осуществил их экономическую мечту — разбогатеть, и принес в жертву мечту политическую — жить в свободном обществе. Как наркотики, деньги держали людей до поры. Человек не может жить хлебом единым. Помимо материальных потребностей есть и духовные. Правительственные лидеры почувствовали кризис, они начали «рыться» в конфуцианстве и буддизме в надежде вернуть себе и партии прежний моральный авторитет.

Конфуцианство выстраивает характер человека, его интеллект, подчеркивает необходимость обуздать желания и умеренность, воспитывает доброжелательность: «Уважайте любого старейшину, ухаживайте за любым ребенком, как за своим». В качестве политического инструмента конфуцианство на протяжении всей истории Китая обеспечивало абсолютную власть, апеллируя к «мандату с небес».

Коммунисты приняли Конфуция в качестве модели. Отсюда возникла ненависть к интеллигенции. Сегодня партийные чиновники хватаются за Конфуция, как утопающий хватается за соломинку. Но сохранение их власти не может стать источником для культурного обновления страны. Если бы коммунисты откопали его могилу, Конфуций бы там вертелся.

В Китае столкновение цивилизаций в разгаре. Си Цзиньпин в апреле 2016 года заявил, что религия должна приспосабливаться к существующему социальному порядку Китая и принять руководство партии. Он в принципе с подозрением относится к гражданскому обществу и видит в христианстве угрозу. Ведь это самая большая сила в Китае за пределами коммунистической партии.

К сожалению, администрация Обамы сидит и смотрит, не желая оказывать давление на китайское правительство и добиваться реформ, несмотря на угнетение христиан. А Си, конечно, хочет положить конец «чрезмерности» религиозных объектов и «чрезмерной популярности» религиозной деятельности.

Похоже, именно христианам предстоит ведущая роль в развитии китайского независимого гражданского общества вне государственного контроля. У них есть веб-сайты, места сбора, списки рассылки. Городские церкви Китая станут главной силой его демократизации, свободного, гражданского общества, способного противостоять тирании и злоупотреблению властью. Необходима политическая теология, которая подчеркнет правильность закона Божьего, а не разделение церкви и государства.

Церкви в Китае — рассадник гражданской активности. Многие из этих церквей пресвитерианские и кальвинистские (где лидер паствы выбирается) — традиция, которая сыграла такую важную роль в становлении демократии на Западе. Церкви уже участвуют в благотворительности, образовании, культуре и других общественных секторах, расширяя общественное пространство Китая», — пишет Ю Цзе на страницах американского религиозного журнала The First Things.

«Все религии и конфессии в Китае должны быть независимы от иностранного влияния. Мы должны управлять религиозными делами в соответствии с законом и придерживаться принципа независимости в руководстве религиозными группами», — недавно заявил китайский лидер Си Цзиньпин.

По материалам The First Things, The Slate, The Christian Post, Get Religion, The Christian Daily, The Catholic News Agency.