Президент Турции сделал сильный ход. В записи шахматной партии такой бы сопроводили восклицательным знаком. Достигнув нового пика в нагнетании конфронтации с Москвой, увидев дно двухсторонних турецко-российских отношений, он обратился к президенту России с выдержанным в подчеркнуто примирительном тоне посланием, способным переломить негативное развитие ситуации, дать импульс для налаживания диалога. Не станем ставить во главу угла вопрос о том, насколько ход Эрдогана искренен и «государственен» с точки зрения его мотивов, а насколько продиктован соображениями практического толка, связанными с бизнесом, с интересами — как политическими, так и экономическими (в частности, нефтяными самого Эрдогана) — в сирийском кризисе и с рядом других тем. В большой политике, где мало места для эмоций, искренность намерений ценится гораздо меньше, чем их твердость и последовательность. Оставим в стороне и сомнения по поводу того, следует ли считать письмо принесением турецкой стороной извинений России или только выражением «сожаления» о трагическом инциденте и сочувствия семье погибшего летчика. Независимо от тонкостей перевода с турецкого на русский, стилистических и прочих тонкостей, одна из интерпретаций текста предполагает его трактовку именно как принесение извинений, которого ждали в Кремле. Если читать письмо по-русски, то Р. Т. Эрдоган, пусть позже, чем хотелось бы В. Путину, пусть уклончиво, пусть слишком уж «своими словами», но — извинился. Раз так, то это означает, что процесс нормализации может быть сдвинут с мертвой точки, и путь к восстановлению сотрудничества и партнерства открыт.

Флаг Украины

Был ли такой шаг предсказуем? Был ли он легок и прост для Эрдогана? Ответы на эти вопросы, как мне кажется, ясны: не был предсказуем, не был ни легок, ни прост. Варианты были возможны, причем самые разные. В непростой ситуации победили не амбиции, а здравый смысл и холодный расчет. У турецкого лидера сейчас весьма шаткая позиция по целому комплексу проблем как внутренней, так и внешней политики. А по некоторым из этих проблем — не только шаткая, а уязвимая. В подобном положении заявленный новым турецким правительством принцип: «меньше врагов, больше друзей», — звучит для президента Турции как любимая мелодия, которую давно хотелось услышать. Включение же в круг потенциальных «друзей» России выглядит как хорошо продуманный тактический ход с далеко идущими стратегическими намерениями и целями. Как решительный шаг, способный реально изменить соотношение друзей и врагов Анкары в нужном для нее в настоящий момент направлении.

Украинско-российские отношения находятся сегодня примерно в таком же критическом состоянии, как отношения российско-турецкие до 27 июня и до письма Эрдогана. Общее положение дел требует решительных действий, направленных на незамедлительное исправление ситуации, не в меньшей степени, чем в случае с Турцией и Россией. Дружественная Россия важна для Украины не меньше, чем для Турции, а больше, куда больше, чем для нее. Конструктивно-примирительное письмо Путину из Киева могло бы сыграть значимую, принципиально важную роль не только для двух стран, но и для всего региона Восточной, Центральной Европы, для всей системы международных отношений в целом. Способен ли Порошенко встать на предложенный Эрдоганом путь примирения с Россией? По силам ли ему рывок от политики реализации указаний со стороны, собственных амбиций и устремлений части государственно-политической элиты и крупного бизнеса к политике, базирующейся на национальных интересах Украины? Мой ответ — нет, не способен. Никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах.

Впрочем, никогда не говори — никогда. Порошенко менялся не раз и не два, причем кардинально. Он успел побывать и истовым комсомольцем, отличником боевой и политической подготовки, и нагловатым при (х)ватизатором бывшей социалистической собственности, и ярым социал-демократом объединенным, и лауреатом Государственной премии в области науки и техники, и близким партнером-любимцем Н. Азарова, и «любым другом» В. Ющенко, и министром В. Януковича. После стольких изменений поменяться еще раз вряд ли составило бы для него особую проблему. Было бы желание, было бы позволение. Да вот незадача: ни первого, ни второго как не было, так и нет. Президент «майданной» Украины продолжает гнуть линию на дистанцирование от России и на конфронтацию с ней. Зайдя в этом так далеко, что отыгрывать назад и делать шаги навстречу России ему в сложившейся ситуации было бы практически невозможно. Не соглашусь с теми, кто полагает, что после Крыма и Донбасса Украина и Россия уже никогда не смогут стать добрыми соседями и партнерами, а украинцы и русские — братьями. Смогут, еще как смогут! Без смены власти в Киеве, однако, ни о каком восстановлении доверия и связей речь не идет.

Обращает на себя внимание один очень характерный и показательный, на мой взгляд, факт. Путин последовательно называет Порошенко и других киевских руководителей «партнерами», не допуская по отношению ни к одному из них ни неуважительных, ни тем более оскорбительных высказываний. В выступлении на Петербургском экономическом форуме он пошел на беспрецедентный по теперешним временам шаг, назвав своего украинского коллегу по фамилии, имени, отчеству — Петр Алексеевич Порошенко! — и сказав, что готов с ним согласиться в вопросе усиления миссии ОБСЕ в Донбассе. Что еще надо сделать, чтобы показать, что почва для получения аналогичного по содержанию турецкому письма из Киева в Москве готова? Окно возможностей открыто едва ли не нараспашку. Увы, воспользоваться предоставляемым шансом на Украине сегодня некому. Вопрос о том, какова вероятность того, что Порошенко назовет по имени отчеству Путина и согласится с ним, звучит сегодня как стопроцентно риторический. Такой возможности не существует даже в теории. Украинский патриот должен рефлекторно изрыгать проклятия при одном упоминании имени, топонима, реалии, связанной с «агрессором». Особенно если он — патриот — облечен чиновничьими регалиями. В Киеве теперь, если кто-то и готов писать письмо в Москву, то исключительно в духе и стиле известного письма запорожцев турецкому султану. То есть не для того, чтобы получить ответ и услышать, что тебе ответили, а чтобы подразнить адресата, задеть его, потешив собственное тщеславие и самолюбие.

Письма от Порошенко Путину не дождаться. Киев предпочитает строить свое поведение в отношении Москвы на выдвижении ультимативных требований, основанных на заведомо искаженном представлении о происходящем, его движущих силах, мотивах, последствиях. В отличие от Эрдогана, Порошенко намерен не извиняться, а требовать извинений. Такая позиция, естественно, загоняет ситуацию в тупик. Официальный Киев следом за США и НАТО обвиняет Россию в «агрессии», квалифицируя собственные действия как ответные. На самом же деле с самого первого момента украинского кризиса первые конфронтационные шаги делались именно украинской прозападной стороной с благословения американцев и при их непосредственном участии. Москва на некоторые из этих шагов только отвечала, причем всякий раз сдержанно, осторожно, без сжигания мостов и излишнего нагнетания ситуации. Полная аналогия с вероломно сбитым турками СУ-24 и с реакцией России на эту провокацию!

Несмотря ни на что и ни на кого, Россия не отворачивается от Украины. Целью Москвы на украинском направлении продолжает оставаться не «агрессия», а восстановление взаимовыгодного сотрудничества и добрососедства. Ради этого Кремль теоретически мог бы в той или иной форме даже извиниться за Крым (извиниться, а не вернуть!) или хотя бы выразить Банковой сочувствие по поводу его — Крыма — потери. В таком случае Банковой, со своей стороны, пришлось бы, следуя правилам хорошего дипломатического тона, приносить извинения Кремлю за февральский госперево…, пардон, за несколько, мягко говоря, необычную замену четвертого президента пятым. Кремль мог бы принести извинения за то, что взялся помогать ДНР-ЛНР, но тогда Банковая была бы поставлена перед необходимостью извиняться за начало «АТО» или, по крайней мере, сожалеть о том, что она — «операция» — была начата (кем?!). Пойти по такому пути в Киеве не захотят и вряд ли смогут ни сегодня, ни завтра. По крайней мере до того момента, пока не грянет… нет, не новый «майдан», о котором так любят судить-рядить в некоторых кругах на Украине, а «бунт второго поколения» «Евромайдана», пока не придет пора свергать, арестовывать, отдавать под суд турчиновых, парубиев, пашинских, ярошей. Только тогда мог бы явиться украинский Эрдоган, пишущий Путину.