Главы России, Турции и Азербайджана Владимир Путин, Реджеп Тайип Эрдоган и Ильхам Алиев. Фото: mir24.tv

В нефтегазовой дипломатии не сразу улавливается взаимосвязь между вроде бы техническими решениями рутинного свойства и событиями большой политики. Как правило, между этими двумя факторами существует некий временной зазор, который часто заполняется аксиоматичными суждениями, за которыми скрывается новая интрига. Ещё совсем недавно София, как комментировало «Радио Болгария», пожертвовала во имя европейских правил и третьего энергетического пакета выгодой от строительства «Южного потока» и транзитом газа по нему. А сейчас, сообщил министр энергетики России Александр Новак, Болгария предложила Москве построить на своей территории газовый хаб для «Турецкого потока». При этом Новак подчеркнул, что речь идёт о строительстве узла не на границе, а на территории самой Болгарии.

Напомним, в феврале премьер-министр этой страны Бойко Борисов заявлял, что «когда пройдет время эмоций, мы вместе с нашими соседями из Турции при ведущей роли Еврокомиссии начнём искать прагматическую возможность, чтобы оставаться транзитером газа и с этим газовым хабом». При этом Борисов отмечал, что «президент России Владимир Путин указывал на Болгарию как на основного виновника прекращения «Южного потока». Затем в марте София заявляла, что собирается построить газовый хаб за счёт азербайджанского газа, который будет доставляться по интерконнектору в Греции, а также месторождений в Болгарии. В настоящее время потребности Болгарии в природном газе удовлетворяет Россия — он поступает туда в объеме 2,5 млрд кубометров транзитом через Украину и Румынию. Поставки азербайджанского газа могут сократить российский импорт Болгарии на 1 млрд кубометров в год. Кстати, получать газ из Азербайджана Болгария и так сможет, поскольку граничит с Турцией — для этого необходимо проложить небольшую трубу до своих границ и затем подключить её к газовой инфраструктуре.

Однако многие эксперты рассматривают нынешнюю идею строительства хаба на территории Болгарии как попытку противодействия планам реализации нового газового маршрута Россия — Турция — ЕС. ИА REGNUM уже сообщало, что болгарская сторона пытается убедить Москву в том, что «ситуация в Турции осложнилась после неубедительной победы партии президента Реджепа Тайипа Эрдогана на парламентских выборах». Действительно, Анкара пока не подписала ни одного обязывающего соглашения, кроме меморандума между «Газпромом» и компанией Botas. Как подметило в этой связи издание Natural Gas Europe, «в российско-турецкой газовой формуле поменялись базовые принципы: раньше суть определенных разногласий Турции с Россией лежала в экономической плоскости, теперь она сместилась в сторону политики». В Турции формируется новое коалиционное правительство, которое, по замечанию турецкой центристской газеты Hurriyet Daily News, может «втянуться в сложную игру, если возьмет на вооружение тезис о том, что реально спасти Европу от российского газа может Азербайджан, который осуществляет проект «Южный газовый коридор» (ЮГК)». Но как? Если речь идёт всего о 10 млрд кубометрах в год, из-за которых нет смысла создавать дорогостоящую газотранспортную инфраструктуру. Не случайно председатель «Газпрома» Алексей Миллер по поводу газопровода для поставок газа из Азербайджана в Европу с иронией говорил, что «4 года тому назад участники проекта планировали начать поставки в 2017 году», «сейчас говорят про 2021 год, и каждый год в течение 4 лет по годику всё прибавляется».

Другое дело, если ЕС в рамках ЮГК добьётся поставок газа из Туркменистана и Ирана, превращая Азербайджан одновременно и в поставщика, и в транзитёра газа. Но эксперты уже отмечали, что, несмотря на активизацию усилий по привлечения Туркменистана к ЮГК, осуществить такой сценарий сложно из-за неурегулированности правового статуса Каспия. В этой связи Баку, Анкара и Брюссель, учитывая желание Ашхабада продавать газ только на своей границе, пытаются через механизмы Европейской комиссии создать каспийский консорциум из ведущих европейских газовых компаний, который будет заниматься и строительством газопровода, и закупкой туркменского газа. Эти вопросы будут обсуждаться на июльской четырехсторонней встрече ЕС, Турции, Азербайджана и Туркменистана, хотя существует договоренность о том, что «вопрос прокладки трубопроводов по дну Каспия относится к сфере экономической деятельности прикаспийских стран, обладающих соответствующими суверенными правами».

Политический аспект присутствует и в выборе энергетической стратегии Ирана, который на данном этапе не заинтересован в превращении Турции в главный региональный энергетический хаб и не воспринимает Азербайджан как страну-транзитёра. В сложившейся региональной геополитической конъюнктуре Тегеран, скорее всего, может через Армению присоединиться к «Турецкому потоку». В результате Азербайджан остаётся в гордом энергетическом одиночестве со своими ограниченными ресурсами и будет вынужден заниматься поисками нового «прикрытия». На днях вице-президент ГНКАР по маркетингу и инвестициям Эльшад Насиров заявил, что «Турецкий поток» не составляет конкуренции «Южному газовому коридору» и если «Турецкий поток» будет построен быстрее, чем «Южный газовый коридор», это не вызовет проблем, поскольку «Азербайджан в будущем рассчитывает использовать газотранспортные мощности в продолжение «Турецкого потока» на территории Европы для поставок дополнительных объемов газа со своих месторождений».

Интрига «Турецкого потока» в том и заключается, что Анкара может принять российский газ в договоренном объеме более 63 млрд кубометров, а затем продавать его Греции и Болгарии. В реальности же сейчас, как сообщил министр энергетики и природных ресурсов Турции Танер Йылдыз, «обсуждаются детали, связанные со строительством одной из четырех ниток газопровода, мощность которой составит 16 млрд кубометров», что не требует согласования с третьими странами, в том числе и с Евросоюзом, так как этот газ предназначен только для Турции. В перспективе она может получать газ и из Азербайджана по газопроводу TANAP, но вряд ли в тех объемах, которые позволили бы ей стать ближневосточным энергетическим хабом. Поэтому в случае, если новое правительство Турции станет затягивать или вообще откажется от подписания межправительственного соглашения с Россией, ситуация вокруг поставок газа в Европу может стать ещё более интригующей.

«Газпром» на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме подписал меморандум с рядом немецких компаний по возведению «Северного потока-2» с пропускной способностью в 55 млрд кубометров. По мнению некоторых экспертов, это будет стимулировать Анкару «решать газовые проблемы с Россией», так как реализация расписанных только на бумаге масштабных ближневосточных энергетических проектов связана с серьезными изменениями и ограниченностью ресурсов для принятия быстрых решений. Проблема ещё состоит в том, что Анкара, как и Баку, чрезмерно перенасытили свою газовую политику политической составляющей. Делать Турцию транзитной страной для каспийского, российского или ближневосточного газа в Европу означает вывод в сферу реальной политики вопроса принятия Турции в ЕС. А превращение Азербайджана в закавказский энергетический хаб может означать предоставление Баку дополнительных козырей в долгом процессе карабахского урегулирования. В первом и во втором случаях Запад ведёт промежуточную игру: сначала стимулируют рост вроде бы «самодостаточных геополитических амбиций», затем разными приёмами нейтрализует этот сценарий. В Турции удалось осуществить такую операцию через парламентские выборы, итоги которых подорвали ведущие позиции Партии справедливости и развития. Теперь дело за внедрением политики, которая могла бы создать в Азербайджане политические проблемы с выходом на осложнение в проведении энергетических маневров, чтобы в итоге вывести из «энергетического сценария» сразу двух тюркских союзников. Что касается России, то у неё не должно быть поводов для беспокойства. Она может занять наблюдательную позицию, сохраняя при этом нынешний расклад сил на европейском рынке потребления газа. 27−29 июня представители России и Евросоюза обсудят строительство наземной части газопровода «Турецкий поток». Так что процесс, но уже на другом уровне, продолжается.