США не уходят с Ближнего Востока: ошибки политиков сгладит оружейный поток в регион

12 января 2014

Время чтения 6 мин

Иракское правительство обратилось к США с запросом об экстренной военной помощи. Речь идёт об оперативной поставке некоторых видов вооружений и военной техники для борьбы с мятежом на прилегающей к иракской Эль-Фаллудже территории. Уже несколько дней подразделения ВС Ирака с переменным успехом пытаются подавить вооружённое сопротивление в одном из наиболее враждебно настроенных к правительству Нури аль-Малики городов страны. В Эль-Фаллудже сконцентрировались боевики радикальных исламистских группировок, тесно связанных с "Аль-Каидой" и составляющих ударную мощь антиасадовского "кулака" в Сирии. Перед иракской армией поставлена задача превратить Эль-Фаллуджу в "каменный мешок" для экстремистов, откуда у них будет только два пути - сдача в плен или физическое уничтожение.

В борьбе с террористической активностью в своей крупнейшей западной провинции иракские власти поддержали США и Россия. Но Багдад нуждается в реальной военной помощи, которую ныне в состоянии оказать только американцы. У них для этого накопилась серьёзная мотивация, что объясняет готовность Белого дома и Пентагона в самые сжатые сроки удовлетворить оружейный запрос иракской стороны. Пресс-служба министерства обороны США 9 января оповестила о планируемой отгрузке в Ирак 10 беспилотников "ScanEagle". По ещё одному виду оружия, в котором Багдад остро нуждается для эффективной борьбы с терроризмом, Вашингтон уже удовлетворил запрос и выразил намерение увеличить объём поставок в будущем. Это противотанковые управляемые ракеты "Hellfire" класса "воздух - земля" (в середине прошлого декабря иракцы получили 75 таких ракет, ещё 100 планируется отправить в марте этого года).

Поставкой оружия в Ирак для подавления экстремистской фронды против правительства аль-Малики Вашингтон преследует несколько целей. В первую очередь - это фиксация несколько поблекшего в последнее время фактора невозможности решить ни одну принципиально важную задачу на Ближнем Востоке без прямого или косвенного участия США. Администрация Обамы столкнулась с обвинениями в провале своей ближневосточной политики. Большая часть данных обвинений имеет объективный характер. Американцы на самом деле не были готовы к такому одновременному напору на них ближневосточных проблем, требующих оперативного вмешательства. Вести в эффективном ключе сразу несколько актуальных региональных направлений сверхдержава оказалась не в состоянии.

"Конвульсии" внешнеполитического курса Обамы на Ближнем Востоке проступили с особенной рельефностью в ходе египетских событий. Для многих внешних партнёров американцев стала откровением их лёгкая "сдача" Хосни Мубарака в руки египетского правосудия и последовавшие затем метания от "Братьев-мусульман" к военным крупнейшей арабской страны. Приостановка военной помощи США египетской армии, сворачивание некоторых программ оказания финансовой подпитки Каиру после июльской "контрреволюции" военных летом прошлого года стало ещё одним свидетельством отсутствия у Белого дома чёткой модели поведения в Египте. Как, в принципе, и на всём Ближнем Востоке. В гуще ближневосточных событий экспертами стали забываться некоторые факты из прошлого, которые могли, в той или иной степени, оказать влияние на принятые ранее американцами решения в отношении Каира. В 2001 году Египет отказался от участия в операции США и НАТО в Афганистане, в 2003 году - не оказал США какой-либо реальной помощи в операции против саддамовского Ирака. И это несмотря на предыдущие годы тесного военно-политического партнёрства с США, одной из главных целей в котором американцы ставили обеспечение боевой совместимости египетских ВС с американскими войсками и армиями других стран НАТО, вовлечение египтян в коалиционные миссии под эгидой евроатлантистов.

Нечто подобное имело место и в отношениях Вашингтона с Багдадом. Примерно с 2012 года последний стал уверенно дрейфовать в сторону тесных политических и экономических связей с Ираном. Разрядить нарастающую напряжённость между администрацией Обамы с правительством аль-Малики помог визит иракского премьера в Вашингтон осенью 2013 года. По его итогам двусторонние отношения приобрели новую динамику, импульс которой был задан предоставленными Багдаду заверениями в поддержке и обещаниями расширить военное сотрудничество. В канун встречи Обамы и аль-Малики в Белом доме 1 ноября 2013 года, пресс-служба президента США выпустила подробный релиз по современному этапу американо-иракских отношений. На первом месте обзора значилась сфера "Оборона и безопасность". С 2005 года в рамках программы "Иностранные военные продажи" (Foreign Military Sales) США выделили Ираку вооружений и военной техники (ВВТ), оборудования, оказали услуг на сумму свыше $14 млрд. Крупными поставками продукции военного назначения стали 6 военно-транспортных самолётов C-130J, 27 вертолётов разведки и огневой поддержки сухопутных войск IA-407, 12 патрульных кораблей P-301 для защиты нефтяных платформ Ирака в Персидском заливе (1).

Оружейным поставкам в ближневосточный регион США вновь придают приоритетное значение. Для укрепления своих пошатнувшихся позиций в регионе им необходимо не сворачивание военно-технического сотрудничества (ВТС), а, напротив, его интенсификация и расширение. Приостановка оружейных связей с крупными государствами Ближнего Востока чревата внешнеполитическими последствиями для США. А также несёт в себе элемент переориентации бывших партнёров на "альтернативные" каналы обеспечения потребностей в ВВТ. Пусть даже носящей во многом демонстративный в адрес американцев характер, как это проглядывалось в 2012 - 2013 годы в отношениях Багдада и Каира с Москвой.

Статданные ближневосточного сегмента военного экспорта США свидетельствуют о преждевременности далеко идущих выводов о передислокации военно-политической мощи сверхдержавы из зоны Персидского залива в Азиатско-Тихоокеанский регион. По прогнозу российского Центра анализа мировой торговли оружием, в структуре военного экспорта США в 2013-2016 годы резко возрастёт доля стран Ближнего Востока − 49,52% (более $70 млрд.) от общего объёма прогнозируемых оружейных поставок американцев за указанный период. Для сравнения: в 2005-2008 годы доля стран Ближнего Востока в военном экспорте США составила 39,7%, в 2009-2012 годы - 36,25%. Доля стран АТР в структуре военного экспорта США в 2013-2016 годы изменится в меньшую сторону по сравнению с предыдущим 4-летним периодом и составит 30,32% ($42,907 млрд.). В рейтинге стран-импортёров ВВТ США по фактическому объёму импорта в 2005-2012 годы седьмое место занял Ирак ($6,663 млрд.). Согласно имеющемуся портфелю заказов, в 2013-2013 годы США экспортируют в Ирак ВВТ на сумму $9,202 млрд.

События в Эль-Фаллудже пришлись на ответственный дипломатический этап подготовки к мирной конференции по Сирии "Женева - 2". Наложение интенсивных дипломатических встреч по сирийской теме, а также очередного всплеска активности госдепартамента в палестино-израильском процессе на военную эскалацию в Ираке сулит американцам свои дивиденды. Идёт настройка партнёров США на Ближнем Востоке к более доверительному ритму внешнеполитических контактов. На выходе такой настройки США ожидают возвращение своих ближневосточных партнёров к тесному политическому диалогу, обмену разведывательной информации и, безусловно, продвинутому уровню ВТС. Цели частых ближневосточных вояжей госсекретаря Джона Керри, недавних визитов в регион руководства Пентагона встраиваются в политику восстановления уз тесного сотрудничества. К примеру, будучи 5 января с визитом в Саудовской Аравии, Керри представил укрепление американо-саудовского партнёрства критически важным для безопасности и стабильности региона (публикация саудовской "Arab News" от 6 января под заголовком "Saudi-US ties critical to cement political transitions in Mideast').

Можно предположить, что в ближайшее время мы станем свидетелями также усиленных американо-египетских и американо-иракских контактов. Альтернатива ставки на три крупнейшие силы арабского мира (Саудовская Аравия, Египет, Ирак) для США не проглядывается. Значит, следует ожидать новых попыток восстановить до рабочего состояния прежний уровень доверительности с партнёрами.