Согласно сообщениям литовских и российских СМИ, глава МИД Литвы Линас Линкявичюс заявил о возможности блокирования российского транзита в Калининградскую область. Своё мнение по данному поводу высказал 8 октября в интервью ИА REGNUM старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Владимир Оленченко.

Литовское заявление в отношении Калининградского транзита нельзя отнести к распространенной в Прибалтике повседневной антироссийской риторике. Оно носит эстраординарный характер в силу ряда обстоятельств. Так заявление сделано не рядовым должностным лицом, а ключевой фигурой литовского правительства, которой, безусловно, является Линас Линкявичюс. Угроза прозвучала с позиций председательства Литвы в Евросоюзе во второй половине 2013 г. и она мотивирована политической подоплекой. Намерения Литвы по блокаде прямо направлены против российских гуманитарных, экономических и оборонных интересов, поскольку Калининградский транзит, как известно, распадается на три части: пассажирское сообщение, доставка грузов для снабжения жизнедеятельности Калининградской области, обеспечение оборонной деятельности России в полуанклаве. В целом литовское высказывание можно расценить как провокационное. В связи с этим, резонно было бы ожидать разъяснений литовского МИД, Еврокомиссии, штаб-квартиры НАТО в части того, высказывался ли Л.Линкявичюс только от лица Литвы или это был шаг, согласованный с названными организациями.

ИА REGNUM: Как Вы считаете, может ли Литва предпринять практические шаги по осуществлению своей угрозы?

Для начала я посмотрел бы на то, как это отразилось бы на литовской экономике, которая, судя по недавней оценке профильного еврокомиссара, нуждается еще в 3-4 годах для восстановления докризисного уровня (имеется в виду спад, вызванный глобальным кризисом 2008-2009 гг.). В структуре литовского ВВП на транспорт приходится 11%, а доход, приносимый Калининградским транзитом, формирует 40% прибыли, получаемой железнодорожным транспортом, занимающим около половины транспортных доходов страны. Приведенные цифры дают представление о том, сколько будет ежедневно терять Литва при блокаде Калининградского транзита, не говоря уже о необходимости продолжать выплачивать зарплату литовским железнодорожным служащим (около 11 тысяч человек).

Вместе с тем, надо иметь в виду, что экономические расчеты не всегда принимаются во внимание литовскими властями. В качестве примера, можно назвать состоявшееся летом с.г. присоединение Литвы вслед за Эстонией и Латвией к электроэнергетическому пулу североевропейских стран, которое было осуществлено в рамках кампании по ослаблению т.н. энергетической зависимости от России. Первые плоды сейчас пожинает Эстония в виде серьезного роста национальных энерготарифов.

ИА REGNUM: Считаете ли Вы адекватными вводимые российскими санитарными властями ограничительные меры на импорт литовской сельскохояйственной продукции?

Вводимые российскими властями ограничения на ввоз в Россию литовской сельскохозяйственной продукции носят предупредительный характер, демонстрирующий литовской стороне трудности, с которыми она столкнется, продолжая конфронтационную линию во взаимоотношениях с Россией. Одновременно ужесточение требований строгого соблюдения нормативов, установленных российскими санитарными властями, дисциплинирует иностранных, в данном случае литовских молочных производителей, а также способствует улучшению качества импортной продукции, поступающей для российский рынок. Кто знаком с повседневной практикой отношений России с другими странами, то знает, что сейчас следует ожидать обращения к Москве разного уровня ходатаев, стремящихся разжалобить и объяснить, что внешняя политика - это высокая материя, из-за которой не должны страдать производители, особенно мелкие.

Литовские и в целом западные политики склонны увязывать нынешнее очередное обострение российско-литовских отношений с предстоящим проведением в Вильнюсе саммита "Восточного партнерства" и очень ожидаемым в ЕС подписанием там соглашения о зоне свободной торговли с Украиной. Теперь же, если обратиться к ретроспективе, то становится понятным, что болевые точки двусторонних отношений остаются прежними, меняются лишь предлоги, выдвигаемы литовской стороной для их обострения.

В этом смысле, вводимые Россией ограничения не в полном объеме решают проблему формирования финансового ресурса для возмещения убытков от постоянных литовских покушений на российские экономические интересы или российскую собственность. Примеров предостаточно. Из наиболее ярких можно назвать продажу Мажейкяйского НПЗ, недавнее принудительное раздробление собственности "Газпрома". Ряд можно легко продолжать.

ИА REGNUM: Можно ли Вас понять так, что требуются инструменты более острого реагирования?

На мой взгляд, видимо подошло время ставить вопрос о политических рисках в экономических отношениях с Литвой. Представляется оправданным рассмотреть в Федеральном собрании Российской Федерации пакет законодательных мер по защите российских экономических интересов за рубежом от политических рисков. Закон давал бы президенту страны право без дополнительных согласований по мере необходимости, и не прибегая к "фиговым" листкам, вводить ответные меры в случае антироссийских политических акций, направленных на дискриминацию российских экономических интересов. В исполнение закона профильные министерства подготовили бы заблаговременно комплекс мер и механизм их применения, который оставалось бы только запустить. Одной из мер, которую можно было включить в этот комплекс, могло бы стать взимание страхового сбора по обеспечению убытков при политических провокациях. Конкретно в данном случае можно было бы взимать с литовских автоперевозчиков, литовских импортных товаров, транзитных товаров страховой сбор. Его размер следует рассчитать так, чтобы сумма сборов равнялась бы общему объему ущерба от возможной блокады транзита.

ИА REGNUM: Какой реакции следует ожидать от других стран в случае введения предлагаемой практики?

Мне кажется, что это нормализовало бы отношения России с теми странами, которые пытаются применять язык ультиматумов. В частности, предлагаемые меры видятся полезными для литовской стороны. Располагая информацией о том, какие могут быть российские ответные меры и главное то, что они неотвратимы, оценивая также их влияние на экономику своей страны, они смогут тем, кто их подталкивает к конфронтации с Россией, сразу выдвигать условие о предварительном возмещении убытков от обострения литовско-российских отношений.

ИА REGNUM: А как еще можно было гарантировать функционирование Калиниградского транзита?

Угроза о возможной блокаде Калининградского транзита высказана Л.Линкявичюсом в то время, когда Литва председательствует в ЕС, что дает веский повод поставить перед Еврокомиссией вопрос об изменении статуса транзита с двустороннего на европейский. Имеется в виду применение к нему принципов Третьего пакета, то есть отказ от монополии Литвы и обеспечение равноправного участия России в функционировании литовской части железнодорожного участка. Другой повод для перевода Калининградского транзита под эгиду российско-ЕСовского диалога - настойчивое приглашение России со стороны ЕС принять участие в проекте Rail Baltika, который летом с.г. пережил ребрендинг и перешел под кураторство Финляндии.

ИА REGNUM: А в каком тоне Литва ведет переговоры со странами - участницами "Восточного партнерства"?

Высказывание Л.Линкявичюса по Калиниградскому транзиту, равно как и недавнее выступление грузинского президента на ГА ООН, представляют полезный материал для обдумывания в странах "Восточного партнерства", принявших идею сближения с Евросоюзом. Очевидным для них должно быть то, что и от них ожидается в силу географического соседства с Россией аналогичное конфронтационное поведение. В случае же неприятия такой установки им придется забыть о пребывании у власти и вообще о политической карьере. Литовские и грузинские заявления в преддверии Вильнюсского саммита должны помочь странам "Восточного партнерства" усвоить тот повелительный язык, на котором с ними будут общаться после завершения процессов ассоциации. Да, и как может быть иначе, если процесс ассоциации означает не поиск точек совместимости, а замену национальных стереотипов правилами, которые действуют в ЕС. Другими словами политикам стран "Восточного партнерства" настоятельно советуют ориентироваться на литовский и грузинский образцы поведения.