То, что тема экстрадиции азербайджанского военнослужащего Рамиля Сафарова, осужденного за убийство, наиболее подробно разбирается в Венгрии, совершенно естественно. Еще до скандального оборота дела и сопутствующей ему мутной истории с "янычар-облигациями" страна находилась под угрозой серьезной внутриполитической дестабилизации с экономической подоплекой. Особое звучание дело Сафарова приобрело в связи с тюркистским и пантуранским креном, подхваченным у партии националистов Jobbik ("Йоббик") правящей партией Fidesz ("Фидес") Виктора Орбана. По той же причине, пристального анализа тема должна удостоиться еще в одной европейской столице - Анкаре. Смелая интерпретация официальным Баку таких понятий как гуманизм и этническая солидарность может иметь для турок необратимые политические последствия.

3-4 сентября предположительно совместная турецко-азербайджанская экономическая операция по возвращению на родину "убийцы с топором" обрела поистине поэтизированное звучание. Вдохновленные кодовым названием "Балтаджи" (тур. "Алебардщик" - ред. см. фото), протурански настроенные демонстранты-венгры использовали средневековую атрибутику на площадях Будапешта. Обычный топор, орудие убийства в феврале 2004 года в Будапеште спавшего однокашника с натовских курсов английского языка, преобразился в боевое оружие - рыцарскую алебарду. В интерпретации же бакинского официоза низкое, прямо скажем, преступление молодого офицера предстало героическим актом исторического отмщения за неудачи азербайджанской армии в войне 1992-1994 годов.

Смело можно предположить, что даже простую экстрадицию Сафарова, без помилования, в прикаспийской республике восприняли бы в качестве очередной победы курса президента Ильхама Алиева на укрепление позиций страны. Ничто не мешало обустроить тюремный быт "узника совести", каким его рисовала пропаганда, по высшему разряду и эксплуатировать тему пристрастной Европы еще энное количество лет. Вероятно, примерно такую перспективу имела в виду турецкая сторона в ходе посредничества в сделке по схеме "здоровая экономика за небольшое бесчестье" между младшими братьями в роду. Но, оказалось, что президент Алиев видел свой интерес чуть шире своих предвыборных задач.

Ряд аналитиков, среди них и председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль, отмечают связь венгерских событий с событиями вокруг Сирии. Можно согласиться с Гейдаром-эфенди относительно применения к Венгрии не только экономической компенсации, но и натовского принуждения. Так же верно, судя по всему, утверждение политолога о принуждении Турции к участию в операции "Балтаджи" со стороны Вашингтона. Налицо антироссийская по сути цель прорыва проасадовского фронта на армянском направлении в момент динамического равновесия сил внутри Сирии. Ведь Армения с относящимися к ней и разбросанными по всему Ближнему Востоку в античности эллинизированными, впоследствии христианскими и, отчасти, алавитскими общинами, наряду с Ираном, Россией и Китаем рассматривается как часть такого фронта. В таком случае и Вашингтон и Анкара должны были заручиться железными гарантиями Баку о неприкосновенности своих планов на Кавказском направлении. Основной элемент этих планов - т.н. "Цюрихские протоколы" о нормализации армяно-турецких отношений. Уязвленный готовящейся со стороны Баку провокацией, Ереван не должен был при этом получать великих козырей против планируемой реанимации замороженных протоколов. Между тем, из-за помилования Сафарова, безусловно уязвленная союзница России - Армения нежелательные козыри получила.

О вероятности прорыва Турции на Кавказ, в т.ч. Северный, через сближение с Арменией в случае ее успеха на сирийском "фронте" мы писали ранее. Но такая попытка оказывается столь же вероятной и в случае неуспеха турок в Сирии. В первом случае стоило ждать экспансии на Кавказ от эйфории, во втором - от безысходности. Причиной тому внутренняя обстановка в Турции. Замыкание турок в рамках внутриполитической жизни, практически ставит страну на грань тяжелого выбора. Это - либо очередное правление хунты генералов с ныне подследственным, 94-летним героем 1980-го Кенаном Эвреном на флаге, либо распад под ударами курдского и, возможно, алавитского движения. Возможность активизации потомков раннехристианских армян - турецких арабоязычных и курдоязычных алавитов не исключает аналитик Станислав Тарасов. Несмотря на приобретенный турецкими гражданами за годы кемалистской Республики наивысший в регионе уровень политической культуры, Турция, увы так и не приспособилась к сколь-нибудь длительному применению сугубо демократических процедур.

Именно в этой точке анализ ситуации вокруг Сирии возвращает нас к "алебардщику" Сафарову. Дело в том, что спасительная для турок и американской спирали хаосов перспектива реанимации армяно-турецкого процесса урегулирования категорически не устраивает администрацию Алиева. У последнего были все резоны в очередной раз расстроить армяно-турецкое сближение сразу по получении лавров тюрка-отца и покровителя воинов за экстрадицию Сафарова. Ведь процесс урегулирования, оформленный "Цюрихскими протоколами", если откинуть декоративные оборки, представляет собой не что иное, как фактический обмен по схеме "отказа за отказ". Изначально формула была по-англо-саксонски проста: отказ армян от немедленной компенсации за уничтожение, изгнание и ограбление населения турецкой части Армении в начале ХХ века и отторжение областей в русской части страны в обмен на отказ Турции от блокады Республики Армения и от поддержки требований Баку игнорировать послевоенные реалии и вернуть ситуацию в Западном Прикаспии ко временам Ленина-Сталина.

В результате давления Баку, Турция в 2010 году видоизменила формулу протоколов, превратив свое фактическое согласие с армянским Карабахом в диаметрально противоположное требование - вернуть область к статусу 20-х годов прошлого века, но с юрисдикцией не Москвы, а Баку. Армения отвергла нововведение и, вдогонку, символически вычеркнула обе свои уступки - по 1915 году и расположению границы 1921-го года. Процесс остановился из-за полного исчезновения предмета компромисса. После помилования Сафарова Ильхамом Алиевым, вдобавок ко вскрытым фактам участия Турции в операции по экстрадиции, Ереван предсказуемо отверг свежую модификацию протоколов, предложенную недавно министром иностранных дел Ахметом Давутоглу. С армянской стороны не было выдвинуто никаких встречных предложений по "цюриху", на что и рассчитывал президент Алиев, милуя Сафарова. С другим ожиданием Алиева - заявлением о выходе Еревана из переговоров по Карабаху при посредничестве ОБСЕ, видимо, придется повременить. Это - уже преддверие региональной войны.

Образ действий Баку в 2010 году с цюрихскими протоколами и во время операции по передаче "алебардщика" в Будапеште в 2012-м практически идентичен - молчаливое согласие с Турцией относительно параметров процесса и, затем, резкий разворот с постановкой партнера перед свершившимся фактом и обретением бонусов, в основном, за турецкий счет. Трудно предположить, что Турция в обоих случаях не сознавала опасность наступить на горло собственной песне о "нуле проблем с соседями". Но отказ Анкары от участия в инициативах Вашингтона, связанных с Баку, означал бы полный отпуск прикаспийской страны на вольные хлеба. Тогда, учитывая экономические, в основном нефтяные, возможности Баку, отклонение от интересов Турции могло бы достигнуть не менее впечатляющих величин. Бакинская дилемма оказалась для Турции неразрешимой.

Политическая и экономическая зависимость Турции от бакинских властей, не главный повод для беспокойства в Анкаре. В конце концов, точно в такой же ситуации оказался и второй родитель тюркского государства в Западном Прикаспии - Москва. Но в отличие от Москвы, Анкара терпит от руководства Азербайджанской Республики также значительные моральные издержки. В постсоветской России огромное большинство активного населения увлечено материальными перспективами капиталистической перестройки и мало обременено этическими мотивами. Откосить от армии, к примеру, считается, мягко говоря, не зазорным. В республиканской Турции этическая мотивация, пусть и с густым националистическим оттенком, всегда играла значительную роль. В частности, понятие боевая доблесть там далеко не пустой звук и в пропагандистском "подогреве" не нуждается. Правда, в Турции любят побряцать оружием, но это в основном рассчитано на внешний мир. Турки не без оснований считают свой народ "ordu halki" (тур. народом армии, ср. "орда" в обозначении тюркского государства в рус. традиции - ред.). Примеры, от завоеваний Мехмета Фатиха и осады Вены до обороны Стамбула в Первую мировую, общеизвестны.

И вот на таком фоне к туркам в прямом эфире из Баку, прямо с Шехидляр Хиябаны от военнослужащего, некоего Сафарова, отрубившего 16-ю ударами топора голову спящего однокурсника, приходят горячие воздушные поцелуи и слова благодарности в том смысле, что всему, что умеет героическому он научился в Турции в военной академии. Добавим, однокурсник Сафарова был армянином и за это, собственно, был им убит. Напомним также, что население Турции около ста лет находится под неослабевающим прессингом армянских и не только армянских обвинений в совершении геноцида христианского населения в восточных и юго-восточных Анатолийских провинциях страны. Названия армянонаселенных до 1915 года городов Диярбакыр, Адана, Урфа и Айнтап, в современных турецких версиях Шанлыурфа и Газиантеп, хорошо знакомы российскому читателю по сегодняшним военным сводкам с сирийско-турецкой границы. На наших глазах происходит драматическая встреча истории с географией. В предельно накаленной обстановке туркам не достает только поцелуев от помилованного соплеменника Сафарова со свежей кровью на топоре. Простите, алебарде. Дальнейшие комментарии по турецкой составляющей дела Сафарова, видимо, излишни. Но волны этического дискомфорта от скандала стараниями официального Баку, к сожалению, расходятся гораздо шире.

По случаю помилования Сафарова официальное слово признательности было направленно и в Будапешт, постепенно отказывающийся от роли лидера в угро-финском мире в пользу рядового членства в тюркском. В приветах из Баку читается откровенная попытка, образно выражаясь, замазать кровью и сородичей в обширном тюркском мире в надежде на солидарную поддержку в дальнейшем. Основанная исключительно на этнической тюркской общности связка Баку-Стамбул-Будапешт, активно пропагандируется претендующим на роль лидера тюркского мира Ильхамом Алиевым. Такая этническая увязка уже находится в диссонансе с его же курсом на продолжение строительства азербайджанской надэтнической нации, начатого Сталиным в 1938 году. Захотят ли представители многоцветной нетюркской этнической палитры прикаспийского края приобщиться к национальной конструкции не только с монохромной этнической идентификацией, но и со специфической славой "сафаровых"? Да и годится ли деяние "героя-алебардщика" в качестве примера для подражания самим тюркам Западного Прикаспия? Вряд ли официальная героизация убийцы спящего человека способна сплотить людей даже в рамках одной этнической группы.

Стоит заметить, что искусственно накрученный на сомнительных примерах моральный дух, обычно, улетучивается при первой же неудаче на поле боя. А встретиться в открытом бою с имеющими очевидный вкус к ратному делу армянами - не топором замахиваться над спящим курсантом. Деморализованное в случае начала новой войны общество будет представлять серьезную опасность не столько для окружающих народов, сколько для себя самого. Уязвленное в результате поражения 1994 года национальное самолюбие вещь, безусловно, серьезная и требующая коррекции. Но постоянное присыпание раны солью, тщательное вытравливание из памяти народа важных обстоятельств территориального разрастания той войны, вряд ли может служить задаче психологической коррекции. Случай Сафарова далеко не единственный. Длительная эксплуатация патриотических чувств далеко за границей этических установлений, органически присущих народу, способна исказить его лицо до неузнаваемости. Ряд оппозиционных стамбульских и бакинских СМИ уже публикует материалы против помилования и героизации Сафарова, указывая на катастрофические моральные последствия такого шага для нации, как и любая другая, знающей настоящие примеры героизма.

Экстраординарность ситуации заставляет закончить статью вопросом, необычным для аналитического материала. Низкое преступление совершил человек, считающий себя азербайджанцем. Причем это был человек в форме офицера регулярной армии страны. Ильхам Гейдарович, Вы всерьез полагаете, что "герой-балтаджи" Рамиль Сафаров (или светлый образ его) встанет когда-нибудь вровень с другими героями, скажем, с великим везирем Балтаджи Мехмед-пашой, выигравшим решающее сражение при реке Прут у непобедимой до этого армии Петра Великого?