Программная статья кандидата в президенты Владимира Путина "Россия: национальный вопрос" вызвала живой интерес общества и сейчас обсуждается на самых разных площадках. Национальный вопрос в полиэтнической России имеет фундаментальное значение, поскольку от состояния межэтнических отношений во многом зависит политическая стабильность и успешность развития российского государства. Фактически данная статья главы правительства стала первым концептуальным документом, где власть новой России выражает свое отношение к этой проблеме, раскрывает причины обострения этнической напряженности и предлагает пути укрепления межнационального мира в обществе. Можно сказать, что после Иосифа Сталина Владимир Путин оказался следующим руководителем российского государства, открыто выступившим с программными предложениями по национальному вопросу. И такой подход не может оставить общество без внимания, особенно в предвыборный период. В чем же суть перемен в сфере национальной политики?

Трудно не согласиться с Путиным, который считает развал Советского Союза разрушением большой России. Иными словами, СССР был той же Россией, просто с другими границами, и этот Союз сплотила, к сожалению не на веки, Великая Русь. Русский народ и в СССР являлся государствообразующим, нёс главную тяжесть экономического и научного развития, оставался ответственным за обеспечение безопасности и обороны государства. Просто СССР назывался не по национальному, а по институциональному (советы) и идеологическому (социалистическая) принципам. И, естественно, разрушение Советского Союза стало не просто большим геополитическим потрясением в мировом масштабе, а, прежде всего, очередным, после развала Российской Империи, ударом по геополитическим интересам русского государства и русского народа. Поэтому исчезновение СССР с политической карты нельзя не рассматривать как большое сожаление для России, русских и всех других народов, объединившихся на разных этапах истории в единое и мощное государство.

Многие проблемы в сфере межнациональных отношений в России и постсоветском пространстве в целом порождены самой историей советской власти и развалом СССР. Так, для армянского народа актуальной политической проблемой остается несправедливый территориальный раздел Армении между Турцией, Азербайджаном и Грузией, состоявшийся при решающем участии и давлении большевистского правительства В.И. Ленина в 1921 г. (в частности, решения Московского договора от 16 марта 1921 г. и Пленума регионального партийного органа Кавбюро РКПб от 5 июля 1921 г.), когда исконные армянские территории Нагорного Карабаха и Нахичевана были переданы Азербайджанской ССР, Джавахка - Грузинской ССР, а вся Западная Армения и часть Восточной Армении (то есть Карс, Артвин, Ардаган, Сурмалинский уезд с Большим и Малым Араратом - символ армянского народа) - кемалистской Турции.

Для армянского народа соглашения большевиков 1921 г. аналогичны пакту Риббентропа - Молотова 1939 г. Но если в случае с Германией была мотивация советской стороны в плане продления мирного периода для развития индустриализации и оборонной промышленности в частности, а также как вынужденная мера в ответ на англо-франко-турецкую коалицию, то события 1921 г. в отношении Армении оказались сплошной уступкой Советской России давлению фактически поверженной Турции, политическими похоронами Армянского вопроса, с помощью которого русская геополитика еще в 1914-1917 гг. планировала штурмовать Малую Азию и выходить к берегам Средиземного моря.

Внутренние административные границы в СССР нередко проводились вопреки исторической, географической, этнической и экономической логике. Те же осетины и лезгины оказались почему-то разделенными на северную (российскую) и южную (грузинскую и азербайджанскую) части. Абхазия то получала союзный, то есть федеральный статус, то теряла его в пользу Грузии. Да и вся Средняя Азия оказалась в плену этнических и пограничных споров. До сих пор между субъектами новой Центральной Азии тлеют острые территориальные противоречия: Кыргызстаном и Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном, Казахстаном и Узбекистаном, Узбекистаном и Таджикистаном. По какому принципу русское казачество Петропавловска оказалось частью Северного Казахстана, а русский Крым в составе братской Украины - трудно дать справедливый и исчерпывающий ответ.

Одни эксперты считают, что все эти нарушения советской национальной политики были связаны с временными уступками национальных интересов России и русского народа властью большевиков на начальном этапе своего правления; другие полагают, что путем подобного разграничения и хозяйственной кооперации, сплочение на веки советских республик становилось реальностью жизни, то есть "без центра - никуда"; третьи во всем видят происки внешнего заговора и жидо-масонских сил. Как бы ни было, но ситуация по-прежнему остается напряженной, локальные конфликты продолжают сохранять свою актуальность, что позволяет некоторым западным политологам небезосновательно утверждать, что процесс распада советской империи продолжается. События в той же Южной Осетии и Абхазии - это наглядные признаки развивающегося распада. На очереди Нагорный Карабах и Приднестровье, не совсем ясно сохранится ли Кыргызстан как национальное государство в современных границах.

Есть ли в статье Путина ответ на эти проблемы, где Россия в различном статусе и форме сохраняет свое геополитическое присутствие, мы не увидели. Однако это не означает, что Путин или любой другой руководитель новой России сможет в одночасье решить множество проблем, доставшихся от прошлого исторического наследия и переросших из межэтнических в серьезные международные. Но Россия не сможет остаться и в стороне от их обсуждения и решения, как в случае с Абхазией и Южной Осетией, так и в других подобных прецедентах. Тем не менее, Путин предлагает новую геополитическую модель евразийской интеграции постсоветского пространства при стержневой и интегрирующей роли России - Таможенный союз и Евразийский союз. И в этом есть, несомненно, политическая перспектива, если данная идея не окажется очередной предвыборной декларацией и не завершится тем, что "мы предлагали, но они не захотели".

Другое опасение настоящего проекта - чрезмерное информационное увлечение евразийством и выхолащивание русского (российского) содержания возможного геополитического и геоэкономического союза на постсоветском пространстве. Евразия - гораздо обширное географическое пространство, чем предполагаемый альянс республик СНГ. Благодаря России все субъекты бывшего СССР приобрели независимость, во многом благодаря России сохраняется хрупкий мир на постсоветском пространстве, благодаря российскому рынку труда и товаров происходит великая миграция из стран СНГ. Так почему же Россия должна оказаться "одной из", а не скрепляющей силой нового сообщества?

Геополитическая стратегия великого государства может сочетаться и не всегда соответствовать национальным интересам отдельных субъектов. Так было в истории. Ведь, согласитесь, что те же осколки золотоордынского ханства - Казань, Астрахань, Урал, Сибирь, Крым - вряд ли желали подчинения Московской Руси. Те же народы Горского Кавказа встречали идею политического подчинения Российской Империи газаватом. Но на пути укрепления и континентального расширения русской державы объединение (подчинение) данных субъектов становилось актуальной задачей русских правителей. И она решалась с течением времени, необыкновенной концентрацией энергии нации и волей власти. Вместе тем, Московская Русь и Российская Империя, расширяя границы русского государства, не занимались геноцидом малых и пришлых народов Империи, а сохраняли их самобытность, право на развитие национальной культуры, веры и языка. Освоение огромных территорий России становилось совместным делом многих народов, в государственное и культурное строительство вовлекались лучшие представители всех народов единой страны. Но при этом в царской России не было национальных административно-территориальных единиц.

С развалом СССР образовались четырнадцать новых независимых национальных государств, что во многом есть историческая заслуга России и русского народа. Но почему же тогда Россия не может считаться национальным государством русского народа? Данная идея вовсе не противоречит содержанию России, ее многонациональному составу, вовсе не говорит о необходимости строительства моноэтнического государства, то есть "Россия только для русских". И прав Путин, когда говорит, что "Русский народ является государствообразующим - по факту существования России". Но если русские государствообразующий народ, то и государство Россия есть, прежде всего, государство русских, за существование, развитие, безопасность и оборону которого несет ответственность русский народ. Русский язык, русское образование, русская культура, русская власть объединяют многонациональный состав России, создают возможность сохранения и развития многообразия национальных культур народов единой страны.

Сегодня даже в маленькой и преимущественно моноэтнической Армении проживают наряду с армянами и представители других народов (русские, греки, курды, айсоры, евреи и др.), но никто не говорит, что Армения не является национальным государством армян. Словосочетания "национальное государство", "государственная безопасность", "Российская Империя" становятся у нас не популярными, чуть ли не ругательными. Но если кого-то пугает это, так может заменить "национальное государство" на "национальную державу"? Возможно это всего лишь политическая игра слов, но за этой игрой стоят судьбы людей.

Проблема в сохранении межнационального согласия и гражданского мира в полиэтнической России, и эта материя не может стать раз и на века застывшей картиной. И Путин прав, когда говорит о необходимости постоянной динамики и диалога государства и общества (включая этнических объединений), проведения мудрой и взвешенной национальной политики с целью обеспечения "единства в многообразии". Здесь предложены достаточно эффективные механизмы и пути развития межэтнических отношений в России. В частности, единый национальный код через развитие русского образования, культуры и истории; уважение традиционных религий, национально-культурной самобытности, гражданских прав и свобод народов единой страны; воспитание гражданского патриотизма; решение системных проблем общества в сфере социально-экономического развития; совершенствование прозрачности власти; повышение ответственности правоохранительных органов, судебной системы и СМИ; борьба с коррупцией; исключение из политической практики этнического сепаратизма, беспорядков и насилия на национальной почве. Я бы добавил к данному перечню необходимость проведения ответственной национальной кадровой политики в органах власти, в правоохранительной и судебной системе.

Важнейшей политической проблемой в сфере межнациональных отношений в современной России, на мой взгляд, остается тема национально-территориальных административных единиц. В Московской Руси и Российской Империи не было этнических образований, но сохранились все ее народы и многообразие культур. В Советском Союзе появились национально-территориальные единицы, и национальный вопрос стал одним из крестов, на котором был распят СССР. Мы живем в ХХI в., к чему внутренние национальные границы? Мотивация федеративным устройством государства вряд ли состоятельна, поскольку те же Соединенные Штаты имеют национальное многообразие, но не имеют национальных единиц. Да, природа становления США в корне отлична от России. Туда приехали эмигранты из разных стран, загнали коренных индейцев в гетто и создали новое свободное государство. У нас было иначе. В самой России наряду с русскими проживают многочисленные коренные народы - татары, башкиры, чеченцы, аварцы и др. Но все они участвуют в политической, экономической и культурной жизни единого государства, имеют возможность развиваться как граждане единой страны и сохранять свою этническую самобытность и идентичность. К чему же национальные образования с элементами суверенитета (конституция, президент, внешняя политика)? В нашей стране может быть только один суверенитет - суверенитет России, одна конституция - Конституция России, один президент - Президент России, все остальные - это части единого государства, высшие чиновники.

Возьмем пример Дагестана, в котором проживают десятки коренных горских народов, исповедующих ислам. Ведь не создаются же в пределах этой маленькой республики десятки этнических районов и анклавов, но всему миру демонстрируется пример малой федерации и межнациональное согласие при всех имеющихся противоречиях.

Другой пример с Еврейской автономией на границе с Китаем. Это этническое образование стало очередным искусственным экспериментом сталинской национальной политики. Чем мотивировался данный проект в те годы? Наличием значительного числа евреев в России и отсутствием у них национального образования; или благодарностью большевиков за роль евреев в революции (чем, конечно, Сталин не отличался); или отказом в предоставлении евреям автономии в благодатном Крыму и их ссылкой в далекий Биробиджан; или желанием Сталина показать еврейской политической элите преимущества страны Советов перед Западом (но евреи - умный народ и достаточно хорошо разбирались в достоинствах и недостатках двух политических систем); или же политическим расчетом на лояльность новосозданного Государства Израиль Советскому Союзу; или особыми сырьевыми ресурсами данной территории для предприимчивых евреев? Очевидно, здесь присутствовали многие из этих соображений. Но в действительности, к чему евреям национальная автономия в России, то есть не на этнической территории, тем более на Дальнем Востоке? Еврейский народ занимает достойное место в истории России, продолжает играть видную роль в ее современном развитии, имеет прочное национальное Государство Израиль и многомиллионную диаспору в различных странах мира. Однако не создаются же по всему миру еврейские автономии (например, в тех же США и странах Европы). Почему же Россия должна в этом отличаться? Да и суровый край Биробиджана вряд ли соответствует природно-климатическим предпочтениям большинства евреев, которых в этой автономии не такое уж большинство. Сама же автономия не стала барьером на пути антисемитизма. Армяне тоже живут в России с незапамятных времен, имеют здесь самую многочисленную диаспору (более 2,5 млн человек), внесли немалый вклад в развитие российского государства, лишены значительной части исторических территорий, но не создавать же армянскую автономию в пределах, например, того же Краснодарского или Ставропольского края. И евреи, и армяне остаются благодарными русскому государству и народу за право проживать и развиваться в России. По какому же принципу создавались национально-территориальные единицы - коренные народы, этнические территории, количественный состав, национальные образования большинству народов кроме русских? Нет понимания логики данного политического проекта. Так зачем же в рамках России внутренние этнические границы? Отсюда возникают множество проблем, нередко переходящих в стадию национального конфликта.

Россия, Православие и русские если до сих пор не допустили искусственной ассимиляции, христианизации и геноцида малых народов, то не допустят этого и впредь. Россия - не плавильный котел, в котором могут раствориться целые культуры. Россия - не международное союзное образование различных национальных государств. Нельзя насильно заставить народы жить вместе, также как и по расчету. Народы России живут вместе веками, вместе прошли испытания смутных времен и внешних агрессий, вместе осваивали огромное пространство, вместе развивали дружбу и укрепляли страну. Вместе им суждено жить и дальше. Географические административно-территориальные деления (губернии, края и области) будут скреплять наше единство, стимулировать гражданский мир и согласие в обществе. Так думают не только политики и интеллектуалы, но и значительная часть общества независимо от национальности. И с этим политическим фактом нужно считаться. Путин не затронул в своей статье столь чувствительной темы не потому, что не имеет собственной позиции, а скорее из соображений сохранения политической стабильности и безопасности, того обстоятельства, что общество еще не готово к таким кардинальным переменам, пока не время. Еще свежи в памяти хаос гражданской войны на Северном Кавказе, ценой больших жертв Путину удалось остановить очаг этнического сепаратизма. Тем более, накануне президентских выборов, когда в национальных республиках рейтинг и авторитет Путина практически вне конкуренции. Но выборами не завершается политическая жизнь, а национальный вопрос будет сохранять свою актуальность. Быть может отдельные читатели скажут, что автор слишком легко рассуждает по теме национальных образований в России в то время, как Армения и другие республики бывшего СССР получили национальную независимость. Почему же одним народам можно иметь независимое государство, а другим - нет. Действительно, так распорядилась историческая судьба армянского и других народов Советского Союза, а история сослагательно не пишется. Большая часть из новообразованных республик на постсоветском пространстве в прошлом вообще не имели национального государства. Армения же, как и Грузия, получила возможность возрождения государственности спустя много веков на малой части своей исторической родины.

Что касается армян, то они на разных этапах исторического развития русского народа и русского государства сыграли значительную роль в их развитии. Так было с историей Крещения Руси от Византии, когда в Константинополе управляла армянская императорская династия Македонян, а в самой Киевской Руси большую роль в христианском просвещении сыграло армянское движение павликиан; так было с историей укрепления Московской Руси, когда армяне помогали развитию торговли и расширению границ русского государства; так было в период становления и развития Российской Империи, когда армяне были опорой русской геополитики на Юге; так было и в Советском Союзе, когда армяне внесли значительный вклад в развитие экономики и культуры, в укрепление обороноспособности и безопасности государства. После Туркманчайского мира 1828 г. и до 1840 г. в составе Российской Империи армяне в Закавказье имели национальное образование под названием "Армянская область", видимо, в благодарность за активную роль в борьбе с Персией и освобождение Кавказа, а также за преданность интересам русского государства. Затем армяне потеряли статус национального образования в Империи, но сохранили свою роль в развитии государства.

Вклад армян и их мудрая взвешенная позиция по многим вопросам развития современной России продолжает историческую традицию дружбы и стратегического союза наших народов и государств. И сегодня независимая Армения остается в тесной связи с Россией, ее стратегическим партнером на Южном Кавказе, экономическое развитие данной республики невозможно предположить без российских инвестиций, обороноспособность - без военно-политического и военно-технического союза с РФ. Армяне же России считают себя частью единого государства. Большая Армения могла бы остаться частью Великой России, если бы не октябрь 1917 г. и март 1921 г. Все в руках новых русских и армянских политиков, но для более тесного союза Россия все же могла бы пересмотреть решения 1921 г. по Армянскому вопросу.

Еще об одном важном аспекте статьи Путина следует отметить - это вопрос о новой федеральной специальной структуре, отвечающей за развитие национальной политики. На разных этапах советской и демократической истории у нас то появлялся подобный орган, то исчезал: Наркомат по делам национальностей, Совет национальностей, Министерство по делам национальностей, Министерство регионального развития. Конечно, в сложившихся условиях целесообразно образование некого коллегиального органа (например, Комиссии по делам национальностей при Президенте России), который будет наделен властными полномочиями, взаимодействовать с президентом, правительством и парламентом страны. Важно, чтобы в нем оказались не просто чиновники, занятые собственной карьерой, а люди известные и уважаемые, не рафинированные ученые-социологи, а эксперты, имеющие практику и понимание совокупности проблем в данной сфере, представители гражданского общества и бизнеса. И не надо бояться новых имен. В каретах прошлого, как говорил Максим Горький, далеко не уедешь.

Национальная политика В.В. Путина находит понимание и поддержку в обществе, что не означает отказ от других идей и предложений, проникнутых ответственным отношением к судьбе России и интересам ее народов.

Александр Сваранц - доктор политических наук