«Случай Тайры» — когда молчание не золото, а позор

Вот уже больше недели продолжается информационно-общественный кризис вокруг обмена так называемого «парамедика Тайры». Оба слова в кавычках, так как, согласно паспорту, сие существо зовут Юлия Паевская, а «парамедик» — это политкорректное наименование рода занятий, которым Вася Кроликов в «Ширли-мырли» объяснял найденные у него часы некоего доктора: «Хирургия — моё хобби! Я немного практикую. Ампутирую там что-нибудь, если попросят. Могу пришить при случае».

А суть кризиса в следующем. «Парамедик Тайра», подвизавшаяся в группировке «Азов» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), была после взятия в плен обвинена в леденящем душу преступлении уровня классических бандеровцев времен самого Бандеры. По словам известного военкора Дмитрия Стешина, она вместе с неким подельником убила семейную пару, чтобы выдать себя за убитых и под прикрытием их детей выбраться из окружения. А телеканал НТВ выпустил фильм «Женщина по прозвищу Зверь», окончательно раскрывший «Тайру» как исчадие ада — она, как выясняется, в связке с ближним кругом Зеленского была причастна к «черной трансплантологии» и торговле органами. Фраза про «ампутирую что-нибудь, если попросят» заиграла новыми, совсем не комедийными красками.

Разумеется, обмен такого рода фигуры, о котором торжественно сообщил в пятницу вечером Зеленский, не мог не вызвать ликования украинского общества и тягостного недоумения общества российского. Помочь могло либо опровержение самого факта обмена либо сообщение, на кого именно такого ценного обменяли «Тайру». Опровержения, как и подтверждения, от федерального официоза не было, да и сейчас с этим негусто. Насчет того, кто именно освобожден, разные околовластные и лоялистские каналы начали вбрасывать версии, которые легче всего описать цитатой из другой великой отечественной комедии: «Алло! Вава? Ты сейчас упадёшь!» Разброс вероятностей и невероятностей был от Виктора Бута, Медведчука и Ассанжа до безымянных офицеров, летчиков и разведчиков.

Однако совсем грандиозного уровня скандал достиг после вмешательства Ирины Куксенковой, замечательного военкора и кавалера ордена Мужества. Сначала она, обратившись к своим источникам, опровергла сам факт обмена. Но затем, перепроверив, подтвердила, и с такими подробностями, от которых натурально может отвалиться голова или какой-нибудь еще орган, на радость «черным трансплантологам». По словам Куксенковой, «Тайру» обменяли на некоего Адама Саидова-Гриценко, сына влиятельного деятеля чеченской диаспоры, занимающегося сейчас решением разных вопросов на освобожденных территориях. Этот Адам находился в Киеве, не имел никакого гражданства, окромя украинского, и российского тем более, еще недавно публично призывал российских соплеменников не участвовать в «неправедной путинской войне» и вообще неизвестно, чувствовал ли себя находящимся в неприятельском плену. Кроме того, за молодого человека доплатили 25 миллионов рублей.

В следующие несколько суток российская политическая система продемонстрировала ряд присущих ей отрицательных черт, вредоносных в любое время, но в период спецоперации особенно.

1. Неготовность и, я бы сказал, принципиальное нежелание серьезно говорить с обществом и объяснять ему какие-то поступки, решения, инциденты. Собственно, комментариев из Москвы и от Москвы как не было, так, по сути, и нет.

2. Готовность всё-таки поговорить устами отдельных представителей своего среднего звена и рьяно провластных блогеров, но исключительно при помощи брани и угроз. Половина угроз и брани вылилась на Ирину Куксенкову; например, пресс-секретарь Россотрудничества Надана Фридрихсон решила поиронизировать насчет честности получения ею ордена Мужества, что, вообще-то, тянет на статью УК РФ «клевета» и заодно бьет по самой власти, этот орден вручившей.

Вторая половина досталась обществу, задающему тяжелые вопросы, но готовому поверить альтернативной версии, если она хотя бы будет предоставлена. Здесь особенно отличился Сергей Карнаухов (не знаю, как точно охарактеризовать его род занятий, лезут, конечно, в голову разные определения, но остановимся на нейтральном «медиаспециалист»). Я, признаться, основательно подзабыл об этом человеке, некогда прославившемся участием в одном из эпизодов эпопеи с Навальным, а когда полез в поисковик освежить память, то по первой фотографии спутал его с рэпером Хвойным, исполнившим некогда с безвременно умершим рэпером Сашей Скулом хит «Кто не сидел, тот не русский». Г-н Карнаухов обозвал всех недоумевающих агентами Госдепа и призвал молчать в тряпочку, дабы не нарваться на физическую расправу или длительное тюремное заключение.

Весьма колоритно выступил и Telegram-канал «Мадам Секретарь». Там был опубликован пост, начинающийся со слов: «Вообще, очень удивляет волна возмущений вокруг Тайры. Не посоветовались, не проинформировали. А с чего вы решили, что с вами должны коммуницировать и что-то объяснять?» Далее рассказывалось, что сильное государство несовместимо с сильным обществом, возможно только что-то одно, а как пример слабого, подотчетного обществу государства приводились США. Американская политическая система чрезвычайно несовершенна, местами архаична, и большой вопрос, когда она действительно подотчетна обществу, а когда — рядящемуся под него «глубинному государству». Но приводить здесь и сейчас «слабые США» как антитезу «сильной РФ» — прямо скажем, неочевидный полемический ход.

3. То ли искренняя, то ли театральная расколотость сознания и «рыбья память», разлившаяся на разных уровнях. Например, Дмитрий Стешин, первым «популяризовавший» «Тайру», после первых раскатов скандала написал: «Зачем нужно было вбрасывать изначально, что она обвиняется в убийстве родителей двух мариупольских детишек? Чтобы что? Чтобы был скандал при обмене?» (далее тезис «Тайра обычный военмедик, с непонятными целями окрашенный в те цвета, в который его окрасили» подхватили разные «мадам секретари» и «мсье охранители». Я лично, пусть и шапочно, знаю Дмитрия и отношусь к нему с симпатией, несмотря на многие его былые неоднозначные высказывания и мысли. В таких случаях я воздерживаюсь от нелестных характеристик, обвинений и т.д., только если не принял решения идти на разрыв. Собственно, и сейчас у меня нет характеристик и обвинений. Лишь повторю вслед за Дмитрием: «Зачем? Чтобы что?»

4. Непонимание колоссальных угроз и рисков, связанных с межнациональными отношениями в России — опять же, непонимание то ли искреннее, то ли театральное. До последнего времени существовал очень хрупкий баланс положительных моментов, связанных с участием полусуверенных чеченских подразделений в СВО, и разного рода сложностей и противоречий: от навязывания лозунга «Ахмат — сила» всем видимой, широкой и подчеркнутой медийности, коей обделены другие подразделения, до рассказов вполголоса о напряженных взаимоотношениях с этими самыми подразделениями, о приоритетности вызволения представителей Чеченской Республики при любых обменах, о многом другом. История с обменом «Тайра — Саидов» очень сильно ударила по этому балансу. Как и по репутации Р. А. Кадырова, зарекомендовавшего себя «ястребом», противником кремлевской «партии капитуляции» и чуть ли не русским национал-патриотом.

В прошлые воскресенье–понедельник произошли события, повернувшие скандал в чуть новое русло. Сначала Ирина Куксенкова написала в своем Telegram-канале: «Лютый кипиш сейчас в ДНР. Большие разборки там будут в понедельник из-за преступной передачи Тайры на Украину. И да, если бы я вчера не начала дергаться и надоедать большим людям звонками, то так бы они и думали, что ничего не произошло. Я говорила — Зеленский заявил, что они «освободили Тайру». Мне сказали «успокойся, он и своих офицеров на Змеином похоронил, а мы их в плен взяли. Тайра как сидела, так и сидит. Никаких обменов не было». А потом когда проверять начали, оказалось, что я не зря тревогу подняла».

Затем пост в Telegram написал уже Кадыров: «Я со всей ответственностью заявляю, что сообщения о том, что украинскую националистку Юлию Паевскую по кличке «Тайра» якобы обменяли на сына заместителя моего представителя в Крыму и Севастополе Мурада Саидова — Адама Гриценко, не соответствуют действительности. Адам Гриценко является гражданином Украины и, по свидетельствам его же отца, он до сих пор находится в плену в собственной стране. Менять украинских граждан на украинских нацистов — не моя прерогатива, и такие вопросы не входят в мою компетенцию. А всяким недобросовестным журналистам, которые пиарятся на этой теме, я бы рекомендовал проявить хоть немного профессиональной этики и подкреплять тиражируемую информацию конкретными фактами. Распространяя недоказанные и абсолютно лживые версии, вы рискуете».

И, наконец, Куксенкова на все той же площадке рассказала, что ей позвонил министр информации Чечни Ахмед Дудаев и, попутно обвинив в «провокациях и подрыве авторитета всей Чеченской Республики», тем не менее с «полной ответственностью заявил» о надуманности «чеченского следа» в обмене.

Допустим. Поверим. Неплохо. И огромное достижение, что Чечня и лично ее глава не оправдывается, но хотя бы объясняется с российским обществом, пусть и в традиционно агрессивном стиле. Это реальный плюс сам по себе. Но ведь все остальные вопросы не сняты: если не на Саидова-Гриценко, то на кого? Как? Зачем? Почему? И почему с нежеланием объясняться, своей агрессивностью превосходящим готовность Кадырова всё-таки объясниться.

Мне кажется глубоко неслучайной и весьма символичной хронологическая близость, вплоть до слияния, трех событий: скандала с «Тайрой», срыва встречи президента с ведущими военкорами на полях ПМЭФ и череды хамских выступлений казахстанского президента Токаева там же. Наша политическая система брезгует разговаривать с обществом, обретающим в ходе СВО свой голос, разум и субъектность, и нарождающейся военной элитой этого общества; военной в широком смысле — включая журналистов, волонтеров, передовиков тыла, активистов. Государство, презирающее, подавляющее и отказывающее обществу в диалоге, в определенном смысле и на определенных этапах может считаться сильным, прежде всего с точки зрения узкоклассовой задачи самосохранения. Но сейчас требуется совсем другое. А демарши Токаева показали, считают ли Российскую Федерацию сильным государством хотя бы ее ближайшие соседи и формальные союзники.