Си Цзиньпин ставит крест на планах «великой перезагрузки»?

Председатель КНР и генеральный секретарь правящей Компартии Китая Си Цзиньпин выступил на Всемирном экономическом форуме (ВЭФ), который обычно в это время ежегодно проводится в Давосе, но в нынешнем году из-за эпидемии переведен в онлайн-режим. Поэтому китайский лидер выступал из своей резиденции в Пекине, и его речь не могла не привлечь особого внимания по ряду причин. И потому, что Китай в прошлом году, первым столкнувшись с проблемой коронавируса, раньше других ее успешно преодолел и не допустил масштабной «второй волны», поразившей остальные страны, прежде всего США. И в силу того, что КНР оказалась единственной из крупнейших мировых экономик, которая не спасовала перед вирусной депрессией и сохранила пусть и минимальный за последние десятилетия, но рост в 2,3%, а не упадок. И по причине недавней смены власти в США, которая в условиях развязанной прежней администрацией против Китая торгово-тарифной войны создает предпосылки для поиска новых решений в том тупике, в который она зашла. И, наконец, потому, что сам форум Давоса в этом году привлекает особое внимание из-за шумихи, поднятой вокруг выпущенной прошлым летом книжки его основателя и президента Клауса Шваба о «великой перезагрузке». В двух словах — об установлении режима глобальной экологической («зеленой») и цифровой диктатуры в духе концепции «устойчивого развития».

Официально организаторы Давоса-2021 назвали его «встречей» по «Давосской повестке дня». Без выступления Си Цзиньпина обойтись они никак не могли, и его ждали с нетерпением. В условиях кризиса лидеры западного бизнеса вынуждены признать Китай драйвером роста и надеждой глобальной экономики, а также сильную зависимость от него всех остальных игроков. Кроме того, ряд кругов на Западе, несмотря на усиливающуюся конкуренцию Китая с США, рассчитывал на поддержку Пекином общей концепции глобализации по западному варианту, учитывая его стремление к глобальному продвижению высокотехнологичных достижений (пример сетей 5G) и «зеленой» тематики.

Сразу скажем, что надежд коллективного Запада китайский лидер не оправдал, сделав упор на принципе равноправия в международных отношениях, отвергающем всякий диктат. Кроме того, цифровая и «зеленая» темы в его выступлении были затронуты лишь по касательной, без акцента на них. И это как бы «между строчек» сообщило любителям вольных интерпретаций китайской политики, в том числе сторонникам глобализма, что у Поднебесной совсем иное видение перспектив и, главное, содержания глобализации, нежели у Запада. Поскольку Давос — это именно тот формат, где эти вопросы всегда выводятся на передний план, правомерно сделать из выступления Си Цзиньпина вполне определенные выводы о том, чем же принципиально отличается видение «единого мира» из Пекина и, скажем, из Вашингтона, Лондона или Брюсселя. Суть глобализации по-американски очень хорошо передается основной идеей второго доклада Римскому клубу «Человечество на перепутье» (1974 г.); речь в нем идет о мировом районировании, то есть о закреплении сложившейся экономической специализации в рамках модели десяти регионов, которое узаконило бы западное экономическое и технологическое лидерство. Девять регионов по специализации дифференцированы, а десятый — Запад — в себе соединяет все их достижения и, как безоговорочный мировой лидер, наделяет себя правом эту дифференциацию регулировать, корректировать и «оптимизировать». О том, как представляют себе глобализационные процессы в Китае, как раз и говорил Си Цзиньпин, каждым своим тезисом опровергая представленную выше «римскую» модель.

Прежде всего китайский лидер связал исторические и культурные различия, как и своеобразие свойственных разным странам социальных систем, с результатами их естественно-исторического развития, а также с поддержкой своих народов, а не глобальных элит. «Без разнообразия не будет человеческой цивилизации, и такое разнообразие будет существовать столько, сколько мы можем себе это представить. Различное историческое прошлое, культуры и социальные системы — такие же древние, как и человеческие общества, и они являются неотъемлемыми чертами человеческой цивилизации… В мире нет двух одинаковых листьев, и нет абсолютно одинаковых историй, культур и социальных систем. Лучшими критериями являются показатели того, соответствует ли история, культура и общественный строй страны ее конкретной ситуации, пользуются ли они поддержкой народа, служат ли обеспечению политической стабильности, общественного прогресса и улучшения уровня жизни людей, а также способствуют ли прогрессу человечества…».

Иначе говоря, в переводе с политического языка на человеческий, китайским лидером утверждено безоговорочное равноправие всех стран и народов в их своеобразии, и напрочь отметены любые претензии на «исключительность», от кого бы они ни исходили и чем бы ни прикрывались. Прекрасно понимая, что мотивацией этих устремлений являются корпоративные интересы определенных групп, которые контролируются их бенефициарами, а также то, что Давос представляет собой средоточие этих интересов, Си Цзиньпин отказывает этим бенефициарам в сохранении их доминирования, то есть бросает им вызов, причем в их собственном логове. И сопровождает этот отказ весьма прозрачным намеком на западную неэффективность и отсутствие у олигархической системы капиталистического правления, которая и так, по его словам, не имеет права на монополию, еще и поддержки собственных народов, что наглядно демонстрируется недавними событиями в США.

Хорошо осознавая, какое недовольство это вызовет, китайский лидер не останавливается перед тем, чтобы к позиции морального превосходства, с которой он выступает, добавить еще и более понятные, видимо, адресатам его послания рациональные аргументы, способные убедить их в бесперспективности противодействия новым тенденциям. И склонить к тому, чтобы договариваться «по-хорошему». «Ни одна страна не может решить глобальную проблему в одиночку, здесь необходимы глобальные действия, глобальное реагирование и глобальное сотрудничество. Международному сообществу следует обратить взор на долгосрочную перспективу и выполнять свои обязательства, оказывая необходимую поддержку развивающимся странам и защищая их законные интересы в области развития. Должны быть обеспечены равные права, равные возможности и равные правила, чтобы все страны могли воспользоваться возможностями и результатами развития. Мы должны выступать за честную конкуренцию, например, соревноваться друг с другом за превосходство на гоночном поле, а не избивать друг друга на борцовской арене», — завершает лидер КПК и КНР завуалированной мыслью о том, что если кому-то очень захочется подраться, то чтобы потом сильно об этом не пожалели. А также о безусловных преимуществах социализма, намекая, что они неминуемо проявят себя еще более ярко, чем сейчас, стоит только начать действовать по единым правилам, лишив Запад возможности «играть в одни ворота», приобретаемой с помощью двойных стандартов.

На первый взгляд, Си Цзиньпин «стучится в открытую дверь»: все это и так давно записано в международных документах и составляет стержень «устойчивого развития». Но на самом деле китайский лидер, перефразируя знаменитый ленинский афоризм «по форме все верно, по существу — издевательство», во всеуслышанье заявляет внимательно слушающим его «хозяевам правил игры», что время, когда, по Николо Макиавелли, можно было прикрываться «провозглашением добродетелей, им не следуя», безвозвратно прошло. И придется эти «добродетели» ставить во главу угла не на словах, а на деле. Не добром, так по принуждению. «Провозгласили? — как бы спрашивает он упомянутых «хозяев». — Ну, так выполняйте». Именно поэтому китайский лидер не упоминает «зеленую» тематику, что для его выступлений, с нее обычно начинающего и ею заканчивающего, вообще-то, беспрецедентно. И понимая, что «хозяевам» это, мягко говоря, совсем не нравится, Си Цзиньпин предупреждает, что «формирование узких кругов или развязывание новой холодной войны подтолкнут мир к расколу и даже конфронтации». При этом он предостерегает «хозяев» от «практики бойкота, угроз и запугивания, произвольного разрыва связей, прекращения поставок и наложения санкций, искусственной изоляции и отчуждения». И чтобы его мысль была понятна не только «хозяевам», но и тем, кого они притесняют — развивающимся странам, подавая им сигнал о китайской поддержке, без обиняков припечатывает: «Международное управление должно основываться на правилах и консенсусе…, а не на распоряжениях одной или нескольких стран». Давая тем самым понять, что практика одностороннего диктата является продуктом не только государственной политики США, но и консенсусом западных элит, апеллируя тем самым к стоящей за этими элитами «концептуальной» власти олигархата. «Мир претерпевает изменения, невиданные за столетие, и сейчас самое время для прорывного развития и трансформаций», — бьет Си Цзиньпин в «солнечное сплетение» «хозяев», не заинтересованных ни в каких прорывах и трансформациях. Ибо они ликвидируют их монопольное положение в глобальной системе, перераспределяя в ней «вершки и корешки» в пользу совсем других — куда более широких интересов, чем олигархические. «Научно-технический прогресс должен приносить пользу всему человечеству, а не использоваться для сдерживания и ограничения развития других стран», — в этом тезисе от Пекина заключена не только констатация неправомерности спекуляций на конъюнктурно понимаемой Западом теме авторского права, которое он подверг коммерциализации отнюдь не в народных интересах. Но и намек на те гигантские возможности, которые откроются перед человечеством, когда из-под сукна будут извлечены добытые по всему миру и спрятанные под сукно Западом инновационные разработки, способные решить множество застарелых проблем, прежде всего энергетических. Возвращаясь к не упоминанию Си Цзиньпином «зеленой» темы, следует подчеркнуть, что тем самым он доводит до тех, кто его слушает и понимает, подлинную суть сказанного: что нынешняя «альтернативная энергетика» — дорогая, неэффективная и экологически грязная в производстве и утилизации, — отнюдь не решение вопроса. А его сокрытие. И что продвигается она, опять-таки, в интересах не человечества, а элит, попутно обеспечивая им баснословные прибыли (упомянем здесь, что ежегодный доход одного только европейского экопрома приближается к 1 трлн долларов).

«Нет никаких сомнений, что человечество одолеет вирус и выйдет из этой катастрофы еще более сильным. Пандемия еще далека от завершения… И все же мы твердо убеждены, что зима не в силах остановить приход весны, ночная тьма не сможет скрыть свет утренней зари», — заявляет Си Цзиньпин. И становится понятно, что «зима» и «тьма» в данном случае наделены не только прямым, но и иносказательным смыслом. Особенно имея в виду распространенное в Китае понятие «политического вируса», которое еще со времен вспышки заболевания в Ухане связывается с позицией и деятельностью вполне определенных глобальных интересов, сил и структур. Учитывая образность и символизм, свойственные китайской культуре, в том числе политической, самое время вспомнить пословицу, имеющую в народном фольклоре этой страны куда более широкое толкование, чем отражение простой смены времени суток. «Даже после самой темной ночи обязательно наступает утро».

И последнее, что из всего этого вытекает. Представители глобальной элиты и подыгрывающие им вольно или невольно журналистское и экспертное сообщества, конечно, могут и дальше эксплуатировать идею давосской так называемой «великой перезагрузки». Но совершенно ясно, что практическая реализация проекта этой «зелено-цифровой» диктатуры силами одного Запада и тем более без Китая, а также без России — уже невозможна. Выступление Си Цзиньпина с указанным кругом программных тезисов, раскрывающих содержание и идеологическое наполнение современной политики КНР, убедительно доказывает, что у «перезагрузки», по крайней мере сегодня, при нынешних раскладах, нет никаких шансов. И ее появление поэтому следует рассматривать как крайнюю степень раздражения и растерянности элит, у которых из-под ног уходит почва, а из-под носа, обнуляясь, планы строительства миропорядка «нового рабовладельческого уклада», который они лелеяли и взращивали десятилетиями, возможно, столетиями. Очень важно, что зарубить это на носу следует и той части российской «элиты», что вслед за Чубайсом и Грефом ангажирована и увлечена цифровыми и «углеродными» играми, которые несовместимы с национальными интересами страны и выживанием народа.