Для повышения рождаемости в России города нужно расселять

Естественный прирост населения в России снова падает, показывает отрицательную динамику. Эту ситуацию фиксируют четвертый год подряд. Свои мнения о сложившейся ситуации высказали читатели ИА REGNUM, принявшие участие в опросе.

Причина — комплексная, и решение этого вопроса должно быть комплексным. Не стоит бояться сказать, что одной из самых весомых причин падения рождаемости (не только в России) являются, пожалуй, «равные права и возможности», то есть «достижение европейской цивилизации» в эпоху еще модернизации, потребовавшее привлечения в производство большего числа рабочих рук. В прежние времена мужчина был «кормильцем» в семье, то есть основным источником дохода. На плечах женщины же оставалось все домовое хозяйство, «ключи и печати», то есть реализация этих семейных доходов. Такая малая социальная единица естественным образом обеспечивала приплод населения, ибо дети тоже констатировали материальный достаток в семье, гарантируя и дальнейший экономический рост.

Человек является ценностью не только лишь в представлениях идеалистических, не лишь с точки зрения гуманизма, но и с экономической стороны — «человек дороже золота». Человек производит материальные ценности, но и духовные тоже, стимулирующие на производство материальных. И вот эти ценности из семьи, из дома перетянул на себя капитал, при поддержке, конечно, тогда государства. Процесс этот, скорее всего, невозвратный, как и все социальные процессы такого масштаба. Может ли государство теперь создать компенсационные механизмы, позволявшие бы иным образом стимулировать семью рожать детей?

Начнем по порядку. Сможет ли государство создать такие условия, что женщине станет выгодней заниматься домашним хозяйством, воспитывать детей, при том что дохода мужа хватит на полное обеспечение семьи? Ответ отрицательный. При хронической нехватке людей освободить еще и женщину от труда никакие механизмы не способны. Потом: даже в тех семьях, где доход мужа столь значителен, что жене можно и не работать, рожать детей, кто может гарантировать, что завтра жена не подаст на развод и не развалит семью? Патриархальный строй далеко позади, женщина стала «свободна», и ей может в таких условиях выгодней показаться не быть, как некоторые считают, «служанкой у мужа», а просто иметь стабильное обеспечение с алиментов, ибо суды известно чью сторону принимают в бракоразводных процессах. Конечно, это настораживает даже мужчин достаточно обеспеченных, так что и этот узкий слой населения сильный прирост дать особенно-то и не способен.

В основном же доходы мужчин и женщин сегодня не слишком разнятся у подавляющей части населения, порою женщина зарабатывает и больше мужа. В таких условиях нагрузка на обеспечение и воспитание детей должна бы лежать на обоих супругах, но этому сильно препятствуют инстинкты, которые у людей изменяются не так быстро, как стремительно меняются социальные отношения. По «биологической» задаче мужчина — кормилец, по социальным современным условиям он — «равный член семьи». И многим мужчинам непросто дается такое совмещение. Как, впрочем, и женщине. По этой причине конфликты разваливают семьи еще прежде, чем она успела размножиться. Да и сложность с разделением обязанностей внутри семьи при постоянной нехватке средств и пригодного для содержания трех и более детей жилья никак не способствуют желанию завести еще одного или более детей.

Религии, настойчиво требуя (вербально, конечно) от общества возврата к их ценностям, заявляют, что религиозный ренессанс в этом деле поможет. Об исламе пусть выскажутся те, кто в нем разбирается. Относительно же православного христианства, численно доминирующей религии в России, положительный ответ на вопрос «является ли православное мировоззрение реальным стимулом к увеличению рождаемости» мы вряд ли получим. В том виде, в каком оно сейчас находится, — нет, не является. Невзирая на то, что православные любят себя позиционировать как защитники семейных ценностей. И на поверхности христианство, не только православное, резко отрицательно относится к абортам, очень неодобрительно к контрацепции, а некоторые православные семьи, в особенности у белого духовенства, могут похвастаться многодетностью.

Но вся эта благодать сполна нивелируется агрессивной идеологией — иначе не назовешь — «аскетического идеала», буквально принуждающего порою не только мужчин, но и женщин «искать спасения от мира». То есть в первую очередь «бороться» с «блудом», чем в православии, с точки зрения многих духовников и исповедников, является сам инстинкт размножения. «Брак есть узаконенный блуд» — вполне «нормальное» и нередко звучащее выражение не только из уст «старцев», то есть водителей и волителей дезориентированной православной молодежи, но и многих самих исповедников, получивших такое вот специфическое от своих духовников окормление и, главное, продолжающие его транслировать дальше. Тема для православия крайне острая, случалось слышать, что беременную кошку православная ревнительница называла презрительно и на полном серьезе «блудницей». И на практике распад православной семьи по причине что кого-то из супругов вдруг резко потянуло к тому, «чтобы быть ближе к Богу», не столь уж и редки.

Настолько идеология настраивает человека на борьбу с инстинктом, обеспечивающим продолжение рода. Так что и наши книжники, с одной стороны, расписывают все прелести поверхностно усвоенного паламизма (учения об «обожении», достигаемом путем изнурительных и бескомпромиссных аскетических упражнений), а в перерывах призывают возвращаться к идеалу православной многодетной семьи, и подобное раздвоение ими даже не замечается. Приложили они руку, начиная с XIX века, к тому, что семья стала восприниматься как некий дефект, попускаемый по человеческой немощи и неспособности быть на острие истинного пути. Поэтому если Церковь пожелает компенсационные механизмы, затормозившие рождаемость в России, обществу предложить, ей придется еще поработать. Хотя бы для начала все эти «высшие идеалы» низвести туда, где они и должны находиться — в один из возможных путей, свидетельствующий о том, что социально неадаптированные люди могут находить себя в христианстве в стенах монастыря.

Что касается государства, то не так уж много на сегодня механизмов, позволяющих создать стимул к рождаемости. Один из них, не так давно еще имевший место быть, это налог на бездетность. Эффективность его не очень высока, хотя в комплексе с прочими мерами может и быть полезным. Как нам кажется, следовало бы добавить ума в механизмы бракоразводных процессов, сделать их более сложными. Человек на самом деле легко адаптируется к законам, это мы наблюдаем на примере религий. Если законодательно усложнить развод, да еще и сделать его невыгодным, то не сразу, но постепенно это тоже наверняка даст свои плоды. В конце концов, государство узаконивает брак не просто из благорасположения, а имея основание полагать, что от брака последуют плоды. Небрежное и легкомысленное отношение к социальным задачам, социальному доверию, оказываемому таким вот образом, может потребовать в ответ и компенсации.

Наконец, материальный стимул. Программа по «материнскому капиталу» показала, что эффект от материального стимула несомненно есть. И он, надо сказать, пропорционален самому стимулу. Материальная помощь от государства, как и гарантия на получение социального жилья для многодетных, могли бы компенсировать тот ущерб, который был нанесен традиционной семье, обеспечивавшей веками высокую рождаемость. И эта материальная помощь должна быть направлена также на создание комфортной, обеспеченной сельской жизни, требующей занятости многих рук. Она является самым, пожалуй, важным фактором для того, чтобы семьи в России были прочными, здоровыми и многодетными. Города надо как-то расселять. Государство должно найти очень надежные и действующие механизмы для реализации этой задачи.