Парламентская дипломатия России и Ирана расправляет крылья

Председатель Государственной думы России Вячеслав Володин посетил Иран. Хотя это и первый его официальный визит в эту страну в должности спикера парламента, к разряду ординарных отнести подобное нельзя. Прежде всего потому, что, как сам Володин отмечал на переговорах в Тегеране и в интервью иранскому телевидению (эта аналитическая программа выйдет в эфир в конце недели), речь идет о практической реализации законодателями договоренностей между президентами России Владимиром Путиным и Ирана Хасана Рухани о расширении торгово-экономического и политического сотрудничества. Проблема была в том, что до недавнего времени такое сотрудничество осуществлялось в формате межправительственных соглашений, в которых исключительная роль принадлежит исполнительной власти, прежде всего, министерствам иностранных дел.

Вот почему члены делегации под руководством Володина, а она состояла не только из руководителей профильных комитетов Госдумы, но и представителей регионов, комментируя в кулуарах и открыто ситуацию с российско-иранскими связями, оперировали данными правительственных ведомств, а не парламентскими. Сейчас вопрос поставлен иначе. Начинается разделение труда между различными ветвями власти, совершенствование объемов и механизмов компетенции за счет роста и расширения многофункциональной деятельности парламентов России и Ирана, наращивание политического присутствия в международной области, содействие реализации приоритетов внешней политики в пределах полномочий законодателей. Запланировано создание и работа межпарламентских организаций и объединений, их сотрудничество с уже существующими межгосударственными и межправительственными структурами, продвижение в жизнь внешнеполитических инициатив государств, защита интересов бизнес-сообщества и так далее.

С этой задачей Володин в Иране справился успешно, запустив механизм парламентской дипломатии, формируя в отношениях между двумя странами межпарламентское пространство с перспективой на особое практическое значение, становясь существенным дополнением «большой дипломатии» России. В Тегеране было подписано соглашение между спикером Госдумы и его коллегой Али Лариджани. Они оба возглавили российско-иранскую парламентскую комиссию по сотрудничеству высокого уровня. Заявлено, что такой орган предназначен для создания «дополнительных возможностей для обмена опытом законодательной деятельности; координации межпарламентской деятельности в рамках международных организаций и конференций, в том числе по вопросам интеграционного сотрудничества на евразийском пространстве, обеспечения региональной безопасности, противодействия терроризму и незаконному обороту наркотических веществ». Предполагается, что комиссия будет проводить свои заседания раз в год и поочередно на территории России и Ирана.

Теперь важно структурировать эту комиссию высокого уровня. У автора, который присутствовал на мероприятиях в Тегеране, связанных с визитом Володина в Иран (кроме его встречи и переговоров с президентом Хасаном Рухани) сложилось устойчивое впечатление о том, что пока профильные комитеты Госдумы сориентированы в большей степени на консультации и решение проблем, касающихся развития в первую очередь торгово-экономического сотрудничества между двумя странами с подключением регионов. Это, как подчеркнул председатель Госдумы, есть «ключевая задача», хотя на этом направлении предстоит непростая работа по концептуальному моделированию конкретной практики парламентской дипломатии. В то же время, как ни крути, но парламентский голос России должен стать более значимым в сотрудничестве по тематике региональной безопасности и обороны, иметь возможность самостоятельно и параллельно формулировать внешнеполитические инициативы, а не только дублировать МИД России. Конечно, с учетом своей специфики при выходе на определенные совместные с Тегераном инициативы или решения. Например, учитывая, что саммиты глав государств России, Ирана и Турции начинают приобретать устойчивый характер, по этому пути могла бы последовать и парламентская дипломатия, приобретая новые конфигурации с использованием альтернативной методологии воздействия или управления международными делами с целью усиления согласованности в деятельности трех государств.

В принципе эта идея не новая. Еще весной 2016 года Лариджани в интервью ТАСС по итогам участия в первом Совещании спикеров парламентов стран Евразии поддерживал идею придания этому органу официального статуса и механизмов его работы и отмечал, что «парламенты могут иметь определенное влияние на правительство, это играет позитивную роль, но все зависит от сильного парламента в той или иной стране». Лариджани — один из опытнейших иранских политиков, он не раз избирался на должность председателя Меджлиса и почти всегда позиционировал себя и парламент в качестве одного из «центров силы» в Иране. Что касается России, то тут Лариджани заявляет о заинтересованности «работать с ней в долгосрочной перспективе», указывая на необходимость того, чтобы «две страны проявляли больше решимости в решении региональных вопросов». Не случайно Володин на встрече с коллегой в иранском парламенте назвал его «своим другом», отмечая, что они лично встречаются уже в пятый раз. Но пока, на наш взгляд, можно говорить только о возможности появления уникального инструмента для создания между российскими и иранскими коллегами доверительных отношений.

Иран — партнер сложный. Тем не менее визит Володина в Тегеран позволяет расправить крылья парламентской дипломатии России, заметно расширяет ее международные горизонты и сферы взаимодействия двух стран — от экономики и военно-технического сотрудничества до создания системы региональной безопасности и общей борьбы с терроризмом.

Тегеран — Москва