Еженедельное издание Русского Института "Тема недели" в выпуске от 27 мая 2010 года "Россия между США и Европой: обновление Запада?" публикует интервью с известным историком Алексеем Миллером. Алексей Миллер - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) Российской академии наук, с 1993 года приглашенный профессор Центральноевропейского университета (Будапешт).

Уважаемый Алексей Ильич, насколько, на ваш взгляд, "раз рядка" с Польшей, тем более за трагивающая исторические темы, может в долгосрочной перспективе изменить позиционирование в Европе? Означает ли это снятие последних преград между российским пониманием истории и европейским пониманием истории ХХ века? Можно ли назвать это окончательной разрядкой?

Можно ли говорить о том, что разрядка отношений с Польшей - это надолго? Полагаю, что да. Хорошая иллюстрация этого тезиса - некоторые особенности президентской кампании Ярослава Качиньского. Со времени ее начала он дал всего лишь два интервью и выступил с одним заявлением. Фактически он скрывается. Но его единственное заявление - это было обращение к россиянам в связи с празднованием 9 Мая, выдержанное в примирительном духе. А ведь мы помним Ярослава Качиньского как человека, который всегда строил свою политику на конфронтационной риторике в отношении России. Сегодня же он счел необходимым как можно скорее "застолбить" примирительный тон. Это свидетельство принципиального перелома. Нет, Качиньский не стал относиться к России принципиально по-иному. Фигуры второго ряда из его партии попрежнему развивают весьма русофобские идеи. Изменился политический фон: Качиньский понимает, что эта тема не может быть выигрышной в президентской кампании. Эта тема - не для политического лидера современной Польши.

В любой европейской стране - и в Польше в том числе - есть люди, которые глубоко и искренне ненавидят Россию, боятся ее, не доверяют ей, есть и такие, кто полагает, что нашим странам нужно двигаться в сторону примирения, а есть колеблющиеся. Сегодня очевидно, что последняя категория людей заняла позицию сторонников примирения.

Тема России уходит из внутриполитической игры в Польше. И это означает, что разрядка - это надолго. Теперь стоит сказать о том, а что же, собственно, произошло. А произошло то, что Туск продемонстрировал: не обязательно соглашаться с Москвой в интерпретации исторических событий, но можно не превращать их в поле для битвы и конфронтации и на такой позиции можно выиграть политически. Это сильно изменило ситуацию внутри Польши и сильно помогло сдвинуть ситуацию внутри России.

Ведь на самом деле для российской внутренней политики разрядка в русско-польских отношениях значит не меньше, чем для самой Польши. Именно в польском контексте и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев произнесли те слова, которые мы ждали многие годы, - признание преступного характера сталинского режима. Причем в первую очередь именно Медведев. И это официальная позиция государства. Пусть люди думают, как им угодно, говорит Медведев, но официальная позиция страны такова, и она меняться не будет. Среди прочего это показывает, что и Путин, и Медведев осознали: существенные дивиденды во внешней политике можно получить не через этакую сталинградскую тактику "ни шагу назад", а напротив - через сближение позиций по каким-то вопросам. Вы хотите, чтобы мы признали, что Катынь - это преступление? Да, мы признаем, что Катынь - это преступление. Мы никогда не скажем, что это геноцид, но и вы перестаньте на этом настаивать. Дискурс власти меняется по подобной схеме по многим вопросам. Ведь это еще и вопрос определенного набора ценностей, приемлемых для страны. По этому вопросу в нашей стране до сих пор продолжается борьба.

Позиция заявлена, но это не означает, что она стала разделяться всеми и пора ставить точку. Однако для нынешнего момента уже не характерно ощущение, что мы находимся в осажденной крепости. Медведев посещает Мемориал жертвам голода 1930-х годов в Киеве, сооруженный Виктором Ющенко. Естественно, что он не поехал на открытие этого мемориала, когда его приглашал Ющенко. Но когда смысл мемориала меняется в дискурсе современной украинской власти, то ничто не препятствует возможности его посетить.

Да, мы отдаем дань памяти и сочувствуем погибшим в 1930-е годы. Но если нам говорят, что это геноцид украинского народа, то у нас возникает вопрос. Показательно, что и позиция Януковича - это результат некоторого внутриукраинского консенсуса: он идет на встречные шаги Москве не для того, чтобы понравиться России, а чтобы набрать очки внутри собственной страны. Очевидным образом степень конфликтности исторической проблематики существенно снизилась.

Получается, можно сказать, что это не "раз рядка", а действительно движение в сторону нормализации, которое имеет устойчивый характер?

Я считаю, что да. И все стороны готовы это приветствовать. У нас сейчас нет ни одного крупного игрока, которого бы это не устраивало. Германия очень рада, что поляки мирятся с русскими, Барак Обама в некотором смысле тоже рад, что его не беспокоят европейскими делами. На Западе нет никого, кто бы мог вознаградить политику, подобную той, которую проводит Михаил Саакашвили.

Может быть, такая ситуация сохранится только до прихода следующей американской администрации?

Приход новой американской администрации отделяется от нас годами. Не такая катастрофическая ситуация у Обамы, чтобы ожидать, что это произойдет через два года. Скорее всего, смена администрации в США случится через шесть лет. А для политики это очень длительный период.

Сегодня мы видим взаимное движение навстречу России и Европы, по крайней мере новой Европы. Но есть ли общая готовность двигаться дальше? И в чем может состоять суть этого процесса, его динамика?

Cама по себе разрядка - это завершение определенного процесса. На самом деле это некоторое подведение черты под историей взаимоотношений России с новой Европой, это история последних двадцати лет. Страны Восточной Европы вырвались из орбиты Советского Союза, и они реагировали на Россию очень бурно. В ресторанах Праги могли не принести еду, если люди делали заказ на русском языке.

Но в какой-то момент стало ясно, что нормализация отношений - это выгодно. Тема отношений с Россией перестала быть центральной во внутриполитических играх. И здесь можно говорить не только об Украине и Польше, но и, скажем, о Венгрии. Все. Точка. Эта тема исчерпала себя.