Политическая реальность, складывающаяся на сопредельных России территориях на протяжении последних нескольких месяцев, в очередной раз недвусмысленно указывает на реальную роль Москвы в современных политических и исторических процессах. Размышления на ряд известных тем очень быстро избавляют нас от затянувшихся пропагандистских иллюзий. Мы спрашиваем себя, к примеру, почему вышло так, что Запад в той или иной мере устраивают все будущие кандидаты в президенты Украины, а нас категорически не устраивает ни один, и, похоже, сами боимся найти ответ.

Некоторые проблемы, которыми задаётся отечественная политология, изначально не корректны, так как они формулируются в духе идеального, будучи фактически оторванными от действительности. К примеру, все измышления о том, какое молдавское руководство для нас лучше, либеральное или коммунистическое, или может ли Россия позволить себе сдать Молдавию румынам и признать Приднестровье (или же, наоборот, она должна изо всех сил держаться за молдавский "суверенитет", стремясь сохранить в своей "сфере влияния" и Приднестровье, и Бессарабию) изначально не имеют никакого смысла, так как современная РФ такие вопросы априори не решает - ибо она не в состоянии их решить.

Это правда. Положение дел таково, что Москва с тем же успехом могла бы озаботиться разрешением политических конфликтов где-нибудь в Латинской Америке или Океании. Для того чтобы осознать это, нам нужно просто повнимательнее присмотреться к происходящему внутри и вне нашего государства.

Между усилением и распадом

Россия - не просто самый крупный игрок на постсоветском пространстве. В разворачивающейся на наших глазах войне за советское наследство её изначальные позиции абсолютно, безусловно выигрышные. На "великой шахматной доске" Москва имеет даже не одного, а нескольких лишних ферзей, ибо географическая близость, культурная мощь и абсолютное экономическое доминирование в окружении соседей - это решающие преимущества. В идеале интеграционный потенциал России многократно превосходит общеизвестную привлекательность Европы и Запада в целом, не говоря уже о Китае и Турции. Более того, на постсоветском пространстве от России зависит в буквальном смысле слова всё - именно от России, а не от всемогущих "вашингтонского обкома" и "мировой закулисы". Тем не менее, единственной реальной победой Москвы с конца восьмидесятых годов стало то, что руководство РФ после долгих лет решилось-таки признать независимость Абхазии и Южной Осетии, для чего понадобилась гибель огромного множества людей.

Если твои глаза завязаны, и ты не знаешь, куда идти, тебе не помогут ни оружие, ни знание, ни ум. Россия "подвисла". Мировой кризис расставил всё на свои места - последние "семь тучных лет" мы не шли вперёд, а просто плыли по течению. Сначала плавание в силу абсолютно не зависящих от нас причин было лёгким и приятным. Однако и то, что течение вдруг несколько ускорилось, в воде стало попадаться всё больше камней, а впереди замаячило нечто, подозрительно напоминающее многометровый обрыв, от нас тоже никак не зависело.

Путинская "стабильность" обернулась отнюдь не стагнацией, как о том предупреждали в 2005-2006 годах. Ситуация внутри России недвусмысленно говорит о том, что мы всё быстрее приближаемся к точке, после которой будет лишь две дороги - либо определение с конкретными приоритетами (реальными, а не мнимыми) и, как следствие, закономерное быстрое усиление, либо скатывание в "новые восьмидесятые", смута и распад. И то, и другое, естественно, самым непосредственным образом отразится на судьбе окружающих Россию бывших республик бывшего СССР.

Здесь мы сталкиваемся с одним из самых главных парадоксов постсоветского пространства. Заключается он в том, что власти соседних стран постоянно словом и действием критикуют нынешнее руководство РФ, всерьёз считая его политику реальной угрозой собственной независимости. Более того, многие представители правящих кругов постсоветских государств от всей души желают ослабления и уничтожения России, считая, что от этого они приобретут что-то, чего им сейчас не достаёт - безопасность, влияние, признанность. На самом деле, чего им действительно не хватает, так это осознания того, почему они на самом деле до сих пор не канули в полное, беспросветное политическое небытие.

Крах постсоветских государств

Наши постсоветские соседи обречены. Исключение, возможно, будет сделано для среднеазиатских республик, менее вероятно - для государств Закавказья. Что касается Украины, Белоруссии и Молдавии, то им в среднесрочной перспективе не светит сохранить даже формальную независимость. Вопрос заключается в том, как именно и с какими издержками для собственного населения они покинут политическую карту мира. Возможные сценарии в данном случае удобно рассматривать на примере Украины - главного приза в постсоветской игре.

Усиление России, на данный момент лишь гипотетическое, изначально перечеркнёт саму возможность существования как самой независимой Украины, так и всех остальных украин. Вне зависимости от того, будет ли данный подъём имперским или сугубо национальным (других вариантов нет), функционирование враждебного, демонстративно антирусского государства закончится. Вместе с осознанием Россией своих настоящих целей придёт и понимание того, что независимая Украина по своей природе не может быть иной, ибо "хорошая" Украина - это чистый миф. Появится и иная, позитивная мотивация, учитывая, какое место в русском историческом сознании играют Киев, Полтава и Крым, и насколько Украина необходима России как государству и русским как народу. Возможно, именно на этой территории находится судьба будущего русского проекта, путь к истинному национальному возрождению.

Вне зависимости от того, какое начало возобладает в усиливающейся России, имперское или национальное, для Украины и её жителей подобное развитие событий будет, по всей вероятности, лучшим вариантом будущего. Учитывая, какой статус Украина всегда имела внутри Российского государства, и какова степень потребности русских из России в воссоединении со своими собратьями с Украины, можно предполагать, что грядущая ирредента станет решением всех основных политических вопросов, стоящих перед нынешним украинским населением.

Существует, однако, и другой вариант, который выглядит намного занимательнее. Он будет реализован в том случае, если начнёт сбываться мечта множества горе-свидомитов, грезящих о развале "империи зла". Ситуация, к сожалению, сложилась так, что просто на некоторое время "ослабеть" мы не можем - любое реальное ослабление, даже по сравнению с нынешним, весьма незавидным положением дел, в кратчайшие сроки не оставит от эрэфовского "дома народов" камня на камне. Ничего невероятного в этом нет, ибо тревожных сигналов кругом всё больше, а свет в конце тоннеля как-то не брезжит. Однажды мне довелось наткнуться на одно весьма забавное рассуждение очередного гранда украинской политологии о том, как Украина в случае распада РФ будет отнимать у неё Белгородчину и Кубань. Оптимизм - это почти всегда похвально, однако, боюсь, в этот раз всё пойдёт несколько иным путём. Конец России будет означать полную аннигиляцию Украины и тотальный крах украинского национального проекта - любого, хоть нынешнего в стиле "Мазепа-Шухевич-голодомор", хоть более умеренного. Распад России автоматически превращает Украину из мощного оружия Запада (а никакой другой роли она не играет) против Москвы в чудовищную обузу (собственно, это происходит уже сейчас). Не надо чересчур дотошно знать историческую психологию западных элит, чтобы понять, чего именно требует Запад от вверившихся ему территорий - порядка и контроля. Средства осуществления этого контроля в разные времена выглядели по-разному, однако один аспект всегда оставался неизменным - Запад не терпит неуправляемости, особенно в Европе. Это неоднократно приводило к недоразумениям с далеко идущими историческими последствиями - в частности, западные элиты всегда считали и считают, что русские не обеспечивают достаточной степени контроля над собственной территорией и, соответственно, у них нет реального права на обладание ею. Протрезвление наступало лишь после очередного появления русских солдат на улицах очередной европейской столицы. Так вот, в глазах Запада современная Россия по сравнению с Украиной - это верх порядка и управляемости, что бы там кто не говорил про "демократию". К тому же, исчезновение общего врага моментально приведёт к активизации бесчисленных противоречий среди нынешних союзников. Часть из них просто захочет усилиться за счёт бесхозных территорий, оснащённых хоть старой, но всё ещё худо-бедно действующей советской инфраструктурой. Другие займутся реализацией собственных имперских проектов, предъявив и обосновав свои "исторические права" на "кресы". Украину получит тот, кто сможет удерживать и контролировать её, то есть кто угодно, кроме самих украинцев. Вот тогда местные державники, любящие рассуждать о том, сколь унизительным было положение Украины в составе России (особенно если учесть, какое значение и вес имел в Российской империи Киев и кто управлял Советским Союзом после смерти Сталина и до смерти Брежнева), вдруг поймут, что столь популярному в наши дни польскому слову "быдло" было возвращено его изначальное, историческое значение. Что ситуация с добровольной сдачей Румынии острова Змеиный и распространением румынских паспортов в Буковине так и не стала моментом пробуждения - а зря. Что тщательно вскормленные и выпестованные крымские татары вдруг отчего-то не пожелали выразить признательность украинской государственности и подались к османам, попутно перерезав энную часть славянского населения полуострова. Не исключено, что мечта о Днепре как о "восточной границе цивилизованного мира", однажды высказанная на страницах одного из галицийских интернет-журналов, станет явью - вот только цивилизация будет несколько не та, что изначально предполагалась.

Ещё хуже придётся в этом случае Белоруссии. Здесь может пойти речь о сознательной попытке в самые короткие сроки пересмотреть славянскую (русскую, белорусскую) идентичность населения. Насаждение "литвинства", несмотря на кажущуюся полную абсурдность такой политики сейчас, вполне может стать явью. Куда в таком случае отправится нынешний конструктор "связующего звена между Востоком и Западом" было сказано уже не раз.

Независимость не светит и Прибалтике: Литва - неотъемлемая часть Речи Посполитой, Латвия и Эстония - спорные территории. Возможно, им повезёт, и они окажутся под прямым управлением ЕС - конечно, если к этому времени он ещё будет существовать. О Молдавии, которая уже сейчас балансирует на грани десуверенизации, упоминаю исключительно из вежливости. Однако пока постсоветский "Титаник" плывёт. Попытаемся понять, почему откровенно слабые, почти безжизненные государственные образования не только существуют, но и достаточно эффективно действуют. Также подумаем о том, кому и чему они обязаны своим не слишком логичным бытием - подумаем, глядя на Россию.

Россия: антиимпериалистическая политика

Постоянные разговоры о российском "империализме" традиционно являются правилом хорошего тона для политических кругов известных восточноевропейских государств. Однако империализм - привилегия империй, или, по крайней мере, государств, всерьёз стремящихся утвердить свой имперский статус. Современная РФ не является ни тем, ни другим.

Наша беда в том, что мы никак не можем до конца оценить уникальность того образования, внутри которого живём. Нынешняя Россия не является ни империей, ни национальным государством, ни каким-то идеологическим проектом. Более того, она и не собирается становиться ни первым, ни вторым, ни третьим, о чём неоднократно заявлялось на самом высоком уровне. Я не могу вспомнить в российской истории ни одного примера, когда отечественная государственность на протяжении столь долгого срока пребывала в состоянии полнейшей стратегической неопределённости и абсолютного отсутствия каких-либо чётких ориентиров. Можно долго спорить, способно ли государство развиваться без идеологии, но без идей оно развиваться в любом случае не может. Всё наше идейное поле забито либо ни к чему не обязывающей говорильней, либо откровенными симулякрами. Наши политические цели не определены. Мы всё чаще слышим слово "империя", но может ли стать "империей" система, созданная для утилизации и обналичивания империи - реальной, а не мнимой? Путинская декада была потрачена на консервацию наследия Ельцина, в результате чего распад страны был отсрочен и, одновременно, были фактически отрезаны любые пути к мобилизации и усилению. Власть избрала принципиальную безыдейность; собственно, иначе и быть не могло, ибо любая государственная идея, даже самая карикатурная, типа позднесоветской, значительно сокращает коррупционные возможности. Эта безыдейность, изредка скрашиваемая возникновением "суверенных демократий" и "планов Путина", ещё могла как-то поддерживать видимость развития в "нулевые" из-за нефти, однако сейчас всё иначе. То, что волшебное слово "модернизация" представляет собой нечто из разряда вышеупомянутого "плана", сегодня не видит разве что слепой. Реальная модернизация означает крах безыдейной системы, и система прекрасно это осознаёт.

Во внешней политике руководство РФ стало осторожничать и своих предпочтений в открытую не проявлять. Однако этот, с одной стороны, вроде бы закономерный поворот, на деле обусловлен сознательным отказом от малейших попыток участвовать в происходящем. Москва, похоже, формулирует для себя в своей "зоне привилегированных интересов" лишь одну задачу - любыми средствами сохранить лицо. Это более-менее удалось в Киргизии - действия киргизских ханов, освоивших полмиллиарда кремлёвских долларов и открывших американскую базу под другим названием, просто не вызвали интереса у российской общественности. Это удалось в Азербайджане, где, как выясняется, уже вовсю работают две американских станции РЛО (http://www.regnum.ru/news/1207496.html) - и это при том, что отказ США от возможного размещения радара ПРО в Чехии преподносился российским официозом чуть ли не как грандиозная дипломатическая победа. Это пока удаётся в Молдавии, где новая власть, получившая официальный "одобрямс" от Кремля в лице Сергея Нарышкина, уже выразила ему свою признательность, попросив вон российских миротворцев из Приднестровья. И что-то подобное происходит повсеместно. Следует признать, что у современной РФ действительно нет средств для того, чтобы изменить ситуацию - они не то, что не задействованы, их просто нет. Руководство всерьёз полагает таковыми газопроводы и кредиты, несмотря на то, что эти "инструменты" каждый раз, без малейших исключений, оборачиваются против Кремля. Единственным реальным средством влияния являются идеи - но эрэфовская власть носит принципиально безыдейный характер, ибо иное для неё смерти подобно. Изголодавшиеся по идейным войнам российские гуманитарии год за годом требуют от власти создать информационные структуры по образцу американских, организовать соответствующие фонды, представить идеологию на экспорт. При этом они как будто отказываются понять, что мы можем делать всё это тысячу раз - и каждый раз будет выходить очередной "Русский мир", очередное "Россотрудничество" и очередная "суверенная демократия".

И единственное, что мы можем реально сделать для повышения своего влияния - это в очередной раз закрутить вентиль Украине, отменить поставки молока из Белоруссии и придержать кредит Молдавии. А потом наши дипломаты поедут в эти страны и вернутся в полном недоумении: почему же вновь не удалось договориться со старыми знакомцами, мы ведь знаем друг друга так много лет, ещё с первых курсов МГИМО! И не стоит ругать дипломатов, ибо система не может и не хочет предоставить им другие возможности.

Для того чтобы понять всю степень дисфункциональности внешнеполитической сферы РФ, не нужно вести хронику дипломатических провалов. Достаточно попытаться ответить на простой, казалось бы, вопрос: кто принимает решения в области российской внешней политики? Президент, как это прописано в Конституции? Всемогущий премьер-министр? Администрация? МИД? Главы профильных парламентских комитетов? Всё идёт к тому, что мы сталкиваемся с крайне сложным хитросплетением конфликтных интересов и противоречий, похожим на что угодно, кроме системы.

Постсоветские элиты боятся РФ. Они ругают "коллективного Путина", чувствуя в нём опасность. Однако именно нынешняя российская власть является, по сути, единственной реальной гарантией безопасности и территориальной целостности всех постсоветских государств. Именно такая РФ, затормозившая собственный распад и при этом полностью отказавшаяся от идейного развития, является надёжнейшим гарантом сохранения враждебных режимов по периметру своих границ. Именно нынешняя Москва, идейный базис которой по своему содержанию равен темам "Дома-2", гарантирует неминуемое приумножение многочисленных Ющенко, Саакашвили, Затлерсов, Алиевых и Ворониных, пусть и в новых ипостасях. Лишь по одной-единственной причине - по причине "подвисшего" статуса России, историческая Мать городов русских выдумывает всё новые и новые украинствующие сценарии, поднимает на щит фигуры маниакальных русофобов-убийц и делает очередной, чёрт знает какой по счёту, "европейский выбор". И в этом виноваты не высокопоставленные киевские марионетки, имена которых через сто лет будут помнить одни лишь историки. Ответственность за это несёт Кремль, сознательно превративший Россию в точно такое же постсоветское государство. Может быть, мы более привлекательны? Может быть, качество российских элит принципиально выше, чем качество элит украинских? Чем постсоветская Россия лучше постсоветской Украины?

А как же неминуемое обретение национальной идентичности, появление актуальных схем развития, модернизация и усиление, расцвет идей, который привлечёт к России внимание всего мира и автоматически сделает её одним из основных центров притяжения на планете, объединение общерусского пространства? Забудьте. Данная рекомендация в особенности касается тех, кто надеется, что нынешняя власть вот-вот "образумится" и всё станет "как должно". Для этого нужно нечто большее, чем новое повышение цен на нефть - не набившая оскомину "перезагрузка", но полное переформатирование. Это уже другая история. Это уже другое государство.

Именно поэтому первый из вышеприведённых сценариев выглядит куда менее реально, чем второй. Новый век империй

А что же происходит у наших соседей? Не у Вашингтона, Лондона и Берлина, а у других стран, которые на "великой шахматной доске" считаются более мелкими фигурами, и которые, тем не менее, проявляют закономерную готовность поучаствовать в дележе безхозного наследия СССР? Они со всем вниманием следят за разговорами о якобы неминуемом ослаблении США, только интерпретируют они это несколько по-иному, нежели российское руководство. Власти этих государств понимают, что смена парадигмы Единственной империи - от "мирового господства" к "глобальному лидерству" - предоставляет им поистине уникальный шанс для геополитического рывка. В материалах ИА REGNUM Новости уже говорилось о том, что на Востоке в наши дни актуализируется процесс регенерации двух исторических империй - Османской и Персидской. В другой публикации прямо указывается на постепенный отход Анкары от кемализма - национальной доктрины Мустафы Кемаля, носившей ярко выраженный антиимперский характер, и возрастание интереса к неоосманизму. Турция прямо ставит перед собой задачи форматирования пространства "Большого Кавказа" и Причерноморья, готовя под это соответствующую идейную базу. И не только идейную - достаточно посмотреть, насколько суммарная мощь турецкого военного флота на Чёрном море превосходит аналогичные показатели Черноморского флота России.

На западных рубежах, по всей видимости, подобные процессы себя также долго ждать не заставят. Вряд ли Польше понадобится много времени на окончательное осознание того, что в рамках ЕС, да и в общеевропейском контексте в целом, ей не удастся решить свои исторические задачи, связанные с полным доминированием на территории исторической Речи Посполитой. Будущее Польши - отход от своей нынешней доктрины в отношении постсоветских стран, подразумевающей главенство Варшавы в процессе отрыва Украины и Белоруссии от России и их интеграции в ЕС, и переход к "прямому действию", в конечном итоге - к экспансии. Отношение к Украине и украинцам в Польше уже меняется: если раньше в них видели объект помощи и союзничества, то теперь речь идёт о непосредственном влиянии и воздействии. Польша также усиливается в военном отношении - пока что из страха перед Россией, но это пока. Принятие Лиссабонского договора работает на ограничение влияния США на развитие Евросоюза; в связи с этим вполне логично предположить, что эскалация польского империализма получит полное одобрение в Вашингтоне, благо лоббистов польской великодержавности там хватает - по крайней мере, один из них известен очень хорошо.

В связи с перипетиями парламентской кампании в Кишинёве стали очень популярны дискуссии по поводу румынской экспансии в Молдавии. Опустив все прогнозы насчёт того, состоится в ближайшее время или нет поглощение "беднейшей страны Европы", во-первых, стоит отметить, что рычаги румынского влияния в Молдавии действительно очень сильны - если де-факто глава государства открыто объявляет себя сторонником объединения с западным соседом, то это, как минимум, повод задуматься. Во-вторых, есть все основания полагать, что европейские кулуарные разговоры о том, что Румынию приняли в ЕС "по ошибке" и "из милости", будут лишь подпитывать румынскую великодержавность, недостатка в которой нет уже сейчас.

Естественно, все эти процессы будут зависеть от массы внешних факторов, в частности, от того, в какую сторону качнётся "российский маятник" и насколько далеко зайдут США в своём поощрении империалистических устремлений нынешних сателлитов. Однако то, что ещё два-три года назад казалось невероятным, приобретает всё более отчётливые очертания. Имперская политика, которая ещё совсем недавно считалась привилегией одной-единственной страны, постепенно становится вполне актуальным трендом.

По иронии судьбы, всё это ни в коей мере не относится к стране, обвинения которой в империализме являются официальным правилом американского, европейского и постсоветского хорошего тона. Москва на данный момент не способна не только к реализации собственных имперских сценариев, но и к ответу на окружающие её империалистические вызовы. У РФ нет достаточного веса для того, чтобы ответить на инициативу Турции по поводу определения судеб "Большого Кавказа". У РФ нет сил и амбиций для того, чтобы начать обсуждать с Польшей будущий формат Украины и Прибалтики. У неё также нет влияния для того, чтобы, интегрировав в свой состав земли Новороссии, выйти на сухопутную границу с Приднестровьем и начать консультации с Румынией по поводу дальнейшего статуса Бессарабии.

Нынешний "подвешенный" статус РФ - это временное явление. С учётом скорости современных геополитических процессов можно утверждать, что в самом недалёком будущем ситуация разрешится - разрешится в ту или иную сторону. Тогда и станет ясно, кем будет Россия в новом веке империй - будет ли российское государство полностью переформатировано и усилено, или же оно отправится в политическое небытие по примеру своих постсоветских соседей.