Россия и Китай решительно сближаются в военной сфере

22 декабря самолеты дальней авиации России и Китая провели второе в истории совместное воздушное патрулирование над акваториями Японского и Восточно-Китайского морей, которое продолжалось более десяти часов. Первый раз такое же патрулирование проводилось в июле 2019 года и вызвало переполох в японских и южнокорейских военных штабах, которые бросились обвинять Москву и Пекин в некоем «нарушении» своих воздушных пространств и вторжении в специальную «опознавательную зону» ПВО Южной Кореи (KADIZ). После этого Сеул и Токио обменялись еще и взаимными претензиями, а официальный Вашингтон, для которого совместное российско-китайское патрулирование явилось неожиданностью, не стал нагнетать обстановку и по этому поводу решил отмолчаться, сделав вид, что ничего особенного не произошло. В этот раз с российской стороны в патрульном полете вновь приняли участие два стратегических бомбардировщика Ту-95 МС. Китайская сторона, которая год назад была представлена также двумя «стратегами» «Хун-6К», в этот раз удвоила свое представительство, доведя его до четырех боевых машин. Бомбардировщики сопровождались тринадцатью истребителями Су-35 российской стороны. В официальном заявлении министерств обороны России и Китая фигурирует термин «авиагруппа», что указывает на косвенное признание военными ведомствами двух стран их фактического военного союза. При этом российская и китайская стороны строго подчеркнули, что при патрулировании не допускали нарушений воздушного пространства никаких иностранных государств. Тем не менее Япония и Южная Корея вновь отреагировали нервно; особенно отличился Сеул, направивший свои истребители на перехват российских и китайских «стратегов», но, правда, в этом не преуспевший. В южнокорейском объединенном комитете начальников штабов пришли к выводу, что действия российской и китайской стратегической авиации говорят о проведении двумя странами военных учений, хотя и оговорились, что ситуация требует уточнения, по-видимому, путем консультаций с Пентагоном. Японские истребители F-15 на некоторых участках маршрута российско-китайского патрулирования сопровождали охраняемые российскими истребителями самолеты дальней авиации, но попыток приблизиться к ним не предпринимали.

По итогам патрулирования южнокорейская сторона вновь обвинила Россию и Китай в нарушении зоны KADIZ. Однако, как еще год назад разъясняли официальные военные и дипломатические представители Москвы и Пекина, эта «зона» в произвольном и одностороннем порядке установлена Сеулом, что не соответствует ни международному праву, ни практике его применения. Поэтому ни о каком ее соблюдении речи не идет и идти не может, и никаким международным документом это не предусмотрено и нарушением границ воздушного пространства не является. В международно-правовом плане нет даже понятия соответствующих «зон». И в случае с Южной Кореей названная «зона» существенно превосходит по площади воздушное пространство страны и, кроме того, нарушает сухопутную границу с КНДР, охватывая южную приграничную часть северной части Корейского полуострова.

Вскоре после совместного патрулирования состоялся продолжительный телефонный разговор глав дипломатических ведомств России и Китая Сергея Лаврова и Ван И. Обсуждался широкий спектр вопросов. В центр было помещено предстоящее празднование в двух странах двадцатилетнего юбилея двустороннего Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанного в 2001 году лидерами двух стран Владимиром Путиным и Цзян Цзэминем. Министры констатировали, что за два десятилетия стороны вышли на совершенно новый, беспрецедентно высокий уровень взаимного политического доверия и стратегического партнерства. Непосредственно о прошедшем воздушном патрулировании в официальных отчетах МИД двух стран не упоминалось. Однако намеки на это событие содержатся в прозвучавших в очередной раз формулировках об исключительной важности российско-китайских отношений для региональной и глобальной стабильности. И о том, что эти отношения обеспечивают мировую безопасность в условиях, когда в политике Вашингтона возобладали опасные тенденции по возрождению одностороннего доминирования, расширению санкционной войны, направляемой против России и Китая, давлению на наши страны, в том числе военно-политическому. В официальных документах США, принятых в последние годы, которыми эта страна руководствуется при формировании внешней политики, подобный курс находит оправдание в обвинениях наших стран в «ревизионизме» по отношению к мировому порядку, обеспечивающему так называемое «американское лидерство». С. Лавров, в частности, призвал «решительно противостоять попыткам США подорвать многополярность мира, оказывать сопротивление давлению на Россию и Китай, защищать международное право и общие интересы двух государств, а также поддерживать международную стабильность и сотрудничество». Ван И, согласившись с российским коллегой, подчеркнул, что «чем более хаотичным будет мир, тем стабильнее должны быть китайско-российские отношения, тем более ценным станет значение всеобъемлющего стратегического взаимодействия двух стран для них самих, а также для всего мира». Китайский министр также открыто заявил о том, что Россия и Китай служат друг для друга «стратегической опорой», а также представляют друг другу возможности для развития. И это очень показательная и очень важная отсылка к эксклюзивному характеру сотрудничества Москвы и Пекина, в том числе в военной сфере. Словом, совершенно очевидно, что телефонный разговор двух министров совсем не случайно был приурочен к совместному воздушному патрулированию, и это стало как новым этапом в развитии двусторонних отношений, всё более походящим не только на политический, но и на военный союз, так и новым сигналом окружающему миру, прежде всего США и их региональным союзникам.

О чем говорит это патрулирование? Во-первых, надо четко понимать, что любые совместные действия двух армий, если они осуществляются в национальных, а не международных интересах, то есть не являются частью миротворческой акции под эгидой ООН либо тех или иных региональных организаций, являются публичной демонстрацией союзнических отношений. Тем более, коль скоро речь идет о ядерной сфере; пусть патрулирование и осуществляется без ядерного оружия на борту, но месседж дается вполне прозрачный и понятный. Для того чтобы оценить тенденции в этом вопросе, следует подождать третьего патрулирования, и по тем срокам, в которые оно будет осуществлено, а также по задействованным в нем с двух сторон силам можно будет судить о многом, включая уровень координации штабов и порядок отработки боевого взаимодействия (напомним, что второе состоялось через 17 месяцев после первого). Во-вторых, Дальний Восток — очень чувствительный регион с точки зрения национальных интересов и России, и Китая. Обе страны сталкиваются с территориальными претензиями со стороны Японии, а также имеют совместные интересы в корейском ядерном урегулировании, ибо Москва и Пекин являются соавторами соответствующей «дорожной карты». Ясный и четкий сигнал, таким образом, дается новой администрации США во главе с Джозефом Байденом: попытки форсировать нажим на КНДР, подвергнув «замороженный» конфликт эскалации, не останутся без ответа со стороны России и Китая. И не только дипломатического, но и военного. Очень важным вопросом для Китая являются попытки укрепления военного союза с США, предпринимаемые тайваньским сепаратистским режимом. Не менее существенен и гонконгский вопрос: Пекин приступил к реформированию политической системы автономии, и это уже вызвало истерическую реакцию прозападной оппозиции и ее американских и британских покровителей. В-третьих, подчеркнута готовность России и Китая совместными усилиями отстаивать новую архитектуру в восточной Евразии, учитывая создание зоны свободной торговли (ЗСТ) с участием КНР и других стран, включая сателлитов США. Американцы давно и бесцеремонно оперируют в регионе крупными военно-морскими группировками, а также имеют военно-воздушные базы. Эти силы, как известно, угрожают морским торговым путям Китая, и демонстрация способности к объединению стратегических потенциалов Москвы и Пекина способна существенно умерить подобные амбиции американской стороны, установив надежный региональный баланс. Дополнительную уверенность в стабильности регионального порядка за счет совместных российско-китайских действий получают и страны АСЕАН, для которых дальнейшая эскалация антикитайских действий Вашингтоном равносильна превращению региона в театр военных действий. Для Японии и Южной Кореи с помощью ЗСТ ВРЭП (Всестороннего регионального экономического партнерства) расширяется пространство взаимодействия в регионе и ослабляется зависимость от США. В-четвертых, очень важный нюанс: совместные действия дальней авиации двух стран демонстрируют существенное расширение ее географии и боевых возможностей, в том числе путем сокращения подлетного времени к зонам решения потенциальных боевых задач; при таком характере взаимодействия создаются условия для использования обеими сторонами в случае необходимости аэродромов базирования друг друга. И в-пятых, с учетом расширения китайского участия в совместном патрулировании можно говорить о более масштабном формате передачи российской стороной исключительно важного для военных летчиков Поднебесной опыта, в избытке накопленного нашей стороной за годы Холодной войны, а также нынешнего раунда российско-американского стратегического противостояния.

Если суммировать, то факт совместного патрулирования стратегической авиации двух наших стран — важный аргумент на весах сохранения мира и стабильности в регионе, элемент регионального и глобального баланса, который существенно ограничивает гегемонистские амбиции Вашингтона. А также напоминает американским союзникам, что важнейшие политические решения принимаются не только в столице США, но и в Москве и Пекине. Военное сближение России и Китая, продемонстрированное прошедшими однодневными учениями, к тому же получило политическое подкрепление в виде подробного разговора глав МИД двух стран. Состоявшись в контексте юбилея двустороннего договора, он наглядно показал долгосрочный характер российско-китайского сближения, формирующего в мире новую реальность и новую расстановку глобальных сил.