The Hill: Величайшую загадку внешней политики США еще предстоит разгадать

Чем в конечном итоге закончится противостояние между Ираном и США — это одна из самых больших загадок внешней политики администрации президента США Дональда Трампа, пишет Аарон Дэвид Миллер в статье для издания The Hill.

Читайте также: Washington Post: Что может предопределить крах Трампа в 2020 году?

В чём заключается конечная цель? В подписании нового более выгодного ядерного соглашения, как заявил государственный секретарь США Майк Помпео, или в крахе иранского режима или его смещении, на которое намекнул советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон? Чего именно хочет президент Соединённых Штатов, который колеблется между угрозами в адрес Ирана и многочисленными предложениями о начале переговоров с иранским президентом?

Наиболее вероятный ответ заключается в том, что Трамп не знает, что ему делать с Ираном. Даже если он знает, чего именно он хочет от Ирана, политика его администрации до сих пор не предоставила чёткого ответа на данный вопрос. Трамп знает, что военный конфликт с Ираном или рискованные переговоры, в ходе которых Тегеран может потребовать от Вашингтона уступок, — это плохая политика, которая не годится для укрепления его поддержки со стороны электоральной базы или противодействия демократам на фоне приближающихся президентских выборов в 2020 году.

Во время предвыборной кампании 2016 года Трамп выступил против ядерного соглашения с Ираном, чтобы оказать противодействие кандидату в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон, сплотить свою электоральную базу и подготовить почву для последующего укрепления связей с Израилем и Саудовской Аравией, которые просто ненавидят иранское ядерное соглашение. Ранее Трамп неоднократно хвастался своим умением вести переговоры и заключать сделки. Трамп заявил, что он никогда не смирился бы с соглашением, которое, по его словам, является худшим соглашением в истории человечества.

Его первые советники были разумными людьми: бывшие министр обороны Джеймс Мэттис, государственный секретарь Рекс Тиллерсон и советник по национальной безопасности Герберт Макмастер. Они убедили его не выходить из ядерного соглашения. Однако в мае 2018 года, стремясь исполнить своё предвыборное обещание и подстрекаемый новыми советниками — Болтоном и Помпео, — Трамп в одностороннем порядке вышел из ядерного соглашения.

Проблема заключалась в том, что кроме кампании максимального давления на экономику Ирана у Трампа не было никакого плана «Б». На этой неделе Иран нарушил очередное положение ядерного соглашения, превысив лимит на запасы низкообогащённого урана. Теперь Иран угрожает через 60 дней поднять уровень обогащения урана.

Трамп знает о том, что ему нельзя начинать новую войну, особенно на фоне надвигающегося выборного периода, поскольку своим избирателям он обещал вывести американские войска из бесконечных военных конфликтов. Длительный военный конфликт с Ираном приведёт к росту цен на нефть и газ, а это определённо проигрышная экономическая карта для Трампа. Переговоры с Тегераном о новом ядерном соглашении также будут непростыми. Команда Трампа занимается самообманом, если считает, что она может вести переговоры с Ираном, не дав ничего взамен. К тому же Трамп не может вернуться к статусу-кво, поскольку назвал нынешнее ядерное соглашение худшим в истории.

Читайте также: Project Syndicate: США планируют взять под контроль свой интернет

Мне кажется, что Трамп хотел бы, чтобы иранская проблема просто испарилась в воздухе. Война с Ираном окажется дорогостоящей, а подписание нового соглашения кажется невозможным. Кроме того, Иран не вписывается в представление Трампа о большой победе. Глава Белого дома стремится достигнуть большую победу на переговорах с КНДР. Этот подвиг, вероятно, принёс бы ему Нобелевскую премию мира. Его достижение вошло бы во все учебники по истории и позволило бы Трампу затмить всех своих предшественников.

Вашингтон продолжит оказывать давление на Иран, возможно, даже попытается наладить канал связи с Тегераном. При этом Трамп будет всячески избегать военной конфронтации с Ираном. Станет ли Тегеран играть по его правилам, это ещё предстоит выяснить.