США могут получить легитимацию своего военного присутствия в Сирии

Министр иностранных дел России Сергей Лавров выступил с важными заявлениями. Первое было сделано во время пребывания в Москве главы французской дипломатии Жана-Ива Дриана. Слова Лаврова привлекли повышенное внимание ввиду небывалой откровенности и касались хода боевых действий на территории Сирии: «Там действительно очень тесно и на земле, и в воздухе. Там много участников боевых действий: это и сирийские вооруженные силы, и те силы, которые принято называть проправительственными, в том числе «Хизбалла», силы, которые поддерживают иранцы. Там же есть и вооруженная оппозиция, там же есть террористы. Там же есть и военные Турции, и спецназ целого ряда западных стран и региональных стран. Есть и авиация ВКС РФ и коалиция, которую возглавляют Соединенные Штаты».

Не надо быть военным экспертом для того, чтобы понять: распространенный лозунг «борьбы с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ)» не исключает того, что в Сирии существуют конфликты, различные по своему характеру и направленности, и это создает дополнительные особые элементы напряженности в регионе. Далее российский министр говорил, что «если удастся реализовать инициативу по зонам деэскалации в Сирии, то на территории Сирии впервые за всю историю сирийского кризиса произойдет размежевание между оппозицией и террористами». При этом он особо выделил «усилия, которые предпринимают Россия, Турция и Иран». Они «ставят своей целью полное прекращение боевых действий между правительством и вооруженной оппозицией, отмежевавшейся от террористов».

Слово «если» используется в русском языке и как союз, и как частица при выражении либо условия действия, либо выражение сильного желания. Это наводит на мысль о том, что реализация проекта по созданию зон деэскалации в Сирии сопряжена с определенными проблемами. Их российский министр обозначил уже на встрече с лидером Прогрессивно-социалистической партии Ливана Валидом Джумблатом. По его словам, «основные внешние игроки сирийского урегулирования поддерживают создание зон деэскалации в Сирии», но вновь при условии: «Если такая поддержка продолжится, можно будет консолидировать прекращение боевых действий между оппозицией и правительственными силами». Правда, Лавров не указал, кого конкретно он считает «основными внешними игроками сирийского урегулирования», кроме России, Турции и Ирана.

Некая ясность стала появляться, когда Анкара организовала «утечку» по итогам переговоров спецпредставителя президента России по Сирии Александра Лаврентьева по зонам деэскалации в Сирии. Представитель президента Турции Ибрагим Калын выступил с важным заявлением, его процитировало РИА «Новости»: «Разрабатывается механизм, в рамках которого, возможно, в провинции Идлиб будут наши военные и российские, в окрестностях Дамаска — российские и иранские, на юге в Дераа — иорданские и американские». При этом уже Лавров уточнил, что в целом конкретизация инициативы России, Турции и Ирана по созданию зон деэскалации в Сирии «будет обсуждаться буквально через пару недель в Астане». Но турки пошли дальше и глубже.

Со ссылкой на Калына в турецких СМИ появились сообщения и о том, что «существует также предложение со стороны России отправить в Сирию военных из Казахстана и Киргизии», что вызвало некоторое замешательство среди российских политиков. Так, зампред комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Франц Клинцевич в интервью «Эхо Москвы» заявил, что, во-первых, «необходимости в дополнительной комплектации российских войск на территории Сирии нет». И, во-вторых, комментируя потенциальную возможность переброски военных со стороны Киргизии и Казахстана, не исключил, что «такие вопросы могли обсуждаться в рамках ОДКБ, однако Россия вмешиваться в такие дела не может». В то же время есть и заявление главы комитета Государственной думы по обороне Владимира Шаманова о том, что Москва «ведет переговоры с властями Киргизии и Казахстана».

Отметим, что карта зон деэскалации в Сирии, обозначенная Калыном, целиком совпадает с той, которую демонстрировали в министерстве обороны России. Но без обозначения контроля над той или иной зоной со стороны России, Турции, Ирана или других участников сирийской «игры». Это требует специального анализа. Ведь по турецкой версии в приграничном сирийском южном районе Дераа могут появиться американцы и иорданцы. Однако зачем им это, если многими российскими военными экспертами и обозревателями бои в Дераа подавались как имеющие «чисто тактическое значение» и «не особенно влияющие на общий ход сирийской кампании»?

Еще один вопрос вызывает иранское присутствие. Ранее Израиль высказывал обеспокоенность возможностью появления иранских наблюдателей в районе сирийско-израильской границы в одной из зон деэскалации в южной Гуте. Также считается, что американцы руководствуются концепцией разрыва оси Тегеран — Багдад — Дамаск — «Хизбалла» (с 2013 года ее отряды закрепились в провинции Кунейтра в районе Голанских высот), что позволило бы Вашингтону взять сирийско-иракскую границу под свой контроль.

Но в сухом остатке остается следующее: проект по созданию зон деэскалации в Сирии еще теснее сплачивает Россию, Турцию и Иран, которые на данный момент выступают все же в роли главного центра принятия решений. В частности, обозначается появление России вместе с Турцией в провинции Идлиб, непосредственно примыкающей к турецким границам. Возможно, нечто такое может сложиться и с Ираном в Дейр-эз-Зоре. Легитимацию своего присутствия в Сирии получают США и Иордания, за пределами астанинского процесса пока остаются монархии Персидского залива.

Впереди много работы. Как подчеркивает Лавров, на очередном раунде переговоров по Сирии в Астане, запланированном на 4−5 июля, предстоит «завершить согласование конкретных параметров модальностей обеспечения того режима, который должен существовать в зонах деэскалации и по их периметру». Глава российской делегации на переговорах в Астане, спецпредставитель президента России Лаврентьев говорил, что Москва готова направить своих наблюдателей на периметры зон безопасности. По его словам, возможно участие и других стран, но только на основе консенсуса.

В свою очередь, официальный представитель иранского МИД Бахрам Касеми также подтвердил, что «Иран готов направить в Сирию наблюдателей, если будет достигнуто соответствующее соглашение». Похоже, что все участники сирийской геополитической мистерии начинают менять концепцию своей военной кампании в этой стране. Главные события еще впереди, когда встанет вопрос о том, кто и как будет контролировать ныне подконтрольную ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) часть Сирии, когда джихадисты будут оттуда выбиты. Пример соседнего Ирака показывает, что договориться будет непросто.