Когда Берлин и Варшава выведут Литву из Прибалтики?

Борьба с «русским влиянием» в Литве выглядит сегодня Idée fixe, на которой сходятся вожделения трех столиц — самого Вильнюса, а также Варшавы и Берлина. Однако при углубленном рассмотрении появляется впечатление, что «русским флагом» заинтересованные страны оборачивают собственные геополитические амбиции. В первую очередь, Польша и Литва. Между двумя республиками давно существует яблоко раздора — боевитое польское меньшинство. Его проблемы известны. Появившееся в 1990-х годах молодое литовское государство избрало путь построения этнократического режима, противоречащее идеологии Европейского союза, болезненно реагирующего на активизацию национализма в странах-членах ЕС. Для польского, да и других меньшинств, это означало проблемы в сфере реализации своих гуманитарных интересов. Спустя почти тридцать лет ничего особо в Литве не изменилось. Как был отменен в 2010 году либеральный закон «О национальных меньшинствах», как сменяющиеся правительства говорят о необходимости принятия его в новой редакции, как общины поляков, русских и белорусов проводят акции протеста против ущемления их прав, так все и остается на уровне словесной риторики.

После того, как осенью 2016 года на парламентских выборах в Литве победила партия «Союз Крестьян и «Зеленых» (LVŽS), Варшава провела несколько разведок боем, пытаясь надавить на новое правительство своей восточной соседки, с которой же вместе живет в Евросоюзе и НАТО. По итогам выборов координатор Секции безопасности и обороны Национального совета по развитию при президенте Польши и член политического кабинета министра иностранных дел историк Пшемыслав Журавский вель Граевский озвучил литовской редакции портала DELFI претензии Варшавы. «В 1991 году, как мы знаем, отношения между Польшей и Литвой были, мягко говоря, сложными, — заявил он изданию. — В 1994 году было подписано соглашение с ясными обязательствами сторон, которые до сих пор не выполнены. Польша придерживалась такого принципа: Польша более сильный партнер и большое государство, а литовцы пережили травмирующий советский период, значит, Польша должна проявить терпение и ждать. Но спустя 20 лет уже трудно убедить польских избирателей в том, что мы должны проявлять терпение».

В феврале этого года Журавский вель Граевский повторил свои тезисы в статье, опубликованной в Gazeta Polska, напомнив Литве, что пришло «время для действий». По его словам, российская «агрессия» на Украине, «мрачные сценарии конфликта на востоке» переводят польско-литовские отношения в разряд актуальных, но Вильнюс, получивший «более чем достаточно времени» для решения проблем, «не использовал его должным образом». Что интересно, историк посвятил пару абзацев полемике (с кем?) по проблеме, является ли нынешнее польское меньшинство в Литве порождением «польского господства над балтийскими литовцами». На этот вопрос он отвечает отрицательно. Но при этом вводит следующий дискурс: «Как Тюдоры, валлийские короли Англии, правящие в Лондоне, не делали его валлийским, хотя Уэльс был частью Английского королевства, так и Гедеминовичи и их ветвь — Ягелонны — правящие в Великом Княжестве Литовском (ВКЛ), не делают его государством балтийцев, хоть в состав ВКЛ и входили Жемайтия с Аукштайтией. Прежняя Литва не возродилась в 1918 году, но распалась на Литву Каунасскую, Срединную Литву и Белоруссию».

Уточним для читателя. В польской историографии под Литвой Каунасской подразумевается Литовская Республика, существовавшая в 1918—1940 годах со столицей в Каунасе. Под Срединной Литвой — частично признанное государство (октябрь 1920 — март 1922) с центром в Вильно на территориях современной Литвы и Белоруссии, занятых в октябре 1920 войсками генерала Люциана Желиговского, и позже вошедшее в состав Польской республики, существовавшей в 1918—1939 годах. Отсюда переход в современность. После того как Варшава, лоббировавшая на протяжении последних нескольких лет необходимость усиления войсками НАТО так называемого восточного фланга Альянса (Польши и Прибалтики), добилась своего, она открыла тем самым дверь для похода Германии в Прибалтику, а Берлин не замедлил этим воспользоваться. В феврале этого года в Литву, попавшую под немецкую компетенцию, на поездах из Графенвера прибыла военная техника механизированного батальона: танки Leopard, боевые машины пехоты Marder, инженерные машины Dachs, поступившие в распоряжение дислоцированного здесь батальона НАТО.

Описывая эти процессы, некоторые немецкие газеты делали акцент на том, что впервые после Второй мировой войны вооруженные силы Германии появляются в Прибалтике, что заставляет продолжить и спросить уже с нашей стороны — складывается новая геополитическая конфигурация или реанимируется старая, существовавшая в промежутке между Первой и Второй мировыми войнами? От ответа многое зависит. Далее. В конце февраля Литву посетил с визитом министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль, где, по сообщению немецкой газеты Berliner Morgenpost, «успокоил прибалтов», заверив их в том, что «безопасность Литвы, Латвии и Эстонии — наша собственная безопасность». Однако Латвию по линии усиления так называемого восточного фланга НАТО курирует Канада, а Эстонию — Великобритания. Поэтому когда немецкие политики и эксперты объединяют три республики в один регион, сегодня это выглядит немного искусственным, попыткой спрятать «литовское дерево» в «прибалтийском лесу».

В публицистике хорошее известен прием, когда через описание проблем одной страны на самом деле разговор по аналогии ведется о другой. На днях комментируя нежелание республик Прибалтики принимать беженцев из Ближнего Востока и Северной Африки политолог Кай-Олаф Ланг из берлинского фонда «Наука и политика», заметил: «Одним из аргументов является то, что — особенно в Эстонии и Латвии — существуют русские меньшинства, большие, которые до сих пор недостаточно интегрированы». Литву эксперт не упомянул. Но если этими глазами взглянуть на литовское общество, то в наличии в полной мере проблемы интеграции не только русского, но и польского меньшинства. После того как Германия окончательно укрепится в Литве, что она будет и будет ли делать с этим?

Оставим пока в покое русское меньшинство, посмотрим на польское. Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс в интервью Gazeta Polska Codziennie заявляет, что оно «пропутинское» и «преувеличивает свои проблемы». Варшава, соглашаясь с первой частью диагноза, на этом основании требует от Вильнюса обеспечить, чтобы литовские поляки могли смотреть польское телевидение и слушать польское радио, «поляки должны видеть современное польское телевидение вместо российского, поскольку литовское они смотреть не будут». Берлин устами официального представителя МИД ФРГ Мартина Шеффера заявляет о готовности помогать жителям Латвии, Литвы и Эстонии противостоять «фейковым новостям из России».

Так на Литве начинают завязываться интересы одновременно и Польши, и Германии, инструментом их оказывается польское меньшинство, которое, как отмечают варшавские эксперты, «является отдельным политическим субъектом — имеет собственные политические цели, собственных лидеров и не управляется из Варшавы». Вопрос в том, кто его подберет первым, Польша или Германия. Если Берлин решит использовать польское меньшинство в своих интересах, логичным будет с его стороны оказать давление на этнократический режим в Вильнюсе, потребовав от него принятия законодательных и исполнительных мер по облегчению положения различных меньшинств в Литве, и будет стимулировать развитие их с учетом немецких интересов.

В ответ Варшаве не останется ничего другого, как еще сильнее активизировать применение инструментария ее политики исторической памяти, что неизбежно вызовет перенос в современный дискурс вопросов геополитики промежутка 1918−1940 годов, реанимации темы Срединной Литвы и — как следствие — дискуссии о положении Литвы в контексте дихотомии наследия Великого Княжества Литовского и ее нынешнего пребывания как части Прибалтики. Не исключено, что, руководствуясь антагонистическими представлениями, Берлин и Варшава создадут синергетический эффект, «благодаря» которому Литва будет выведена из тихой гавани прибалтийской системы и отправлена в новое бурное плавание под крики о «русской угрозе».