Роскошь — бунт — революция — триумф — гангрена — нищета

23 января 1832 года в Париже, в семье представителей французской юридической элиты появился на свет Эдуард Мане (Édouard Manet (1832−1883)). Один из великих французских импрессионистов, с трудом признаваемый представителями официального искусства, Мане отличался бунтарским характером и уникальной волей к жизни. Признание его величия, как художника, пришло лишь после смерти: картины Мане хранятся в Лувре, музее Д’Орсе, а так в крупнейших музеях Старого Света и в США.

Смотрите галерею работ Эдуарда Мане

Эдуард Мане был старшим сыном в семье хранителя королевской печати (одного из высших чинов министерства юстиции) Огюста Мане и Эжени-Дезире Фурнье — дочери французского коммерсанта и дипломата Жозефа-Антуана-Эннемонда Фурнье (крестным ее стал шведский король Карл XIV (до коронации — маршал Бернадот)).

Эжени была на 14 лет младше мужа и очень любила бывать на светских мероприятиях, где в моду вошло увлечение астрологией. По некоторым сведениям, после рождения старшего сына Эжени озаботилась составлением его натальной карты, и ей сообщили, что в семье родился типичный Водолей — предвестник Эры Водолея, которая то ли уже началась, то ли вот-вот начнется. Мальчик будет склонен к бунтарству и революционным открытиям в разных областях.

Огюст Мане был выходцем из весьма успешной юридической династии, происходившей из Иль-де-Франс, должность хранителя печати, то есть, референдария, который ведал королевскими документами, оформлял акты, предписания короля, терпеть не мог. И когда он, наконец, был назначен судьей (для отца Мане это была вершина карьеры), с радостью вернулся к уединенному образу жизни в кругу семьи.

Стоит заметить, что как судья, Огюст Мане ценился при всех режимах, с незавидной регулярностью сменявшихся во Франции в XIX веке. На жизнь Огюста Мане пришлись две революции — 1830 и 1848 года, имевшие цель завоевание гражданских прав и свобод.

В одном доме с семейством Мане — на улице Пти Огюстен в Париже — жил его деверь — Эдмон-Эдуард Фурнье, артиллерийский офицер и адъютант герцога Монпансье и племянник Жюль до Жуи — известный адвокат. Огюст Мане не одобрял июльскую монархию (правление Луи-Филиппа Орлеанского), а Эдмон Фурнье, наоборот всячески ее приветствовал. Это не мешало им проводить вместе семейные вечера. Однако непоседливый и неугомонный Эдуард постоянно огорчал отца. В 1839 его отдали в пансион аббата Пуалу. Почти на всех уроках мальчик рисовал и уважал лишь занятия физической культурой.

В результате в 1844 Огюст Мане решил перевести старшего сына в колледж Роллен, где директором был его друг — французский писатель переводчик Вальтера Скотта господин Огюст Жан-Батист Дефоконпре. Не взирая на его покровительство, непоседливый Эдгар остался на второй год в пятом классе, и успевал хорошо, лишь по гимнастике и рисованию. По остальным предметам — плелся в хвосте.

В колледже, расположенном, в мрачном здании бывшего монастыря августинцев, Эдуард подружился с Антоненом Прустом. В будущем Пруст станет известным журналистом и писателем, а также — организатором художественных выставок. А пока добрый дядя Эдмон Фурнье с удовольствием водит мальчиков по воскресеньям в Лувр, где они знакомятся с полотнами старых мастеров и набираются знаний по классическому искусству.

В то время во Франции публика крайне интересовалась испанской живописью, но так как граверов в Испании не было, то и срисовывать картины было некому. В Лувре было всего 12 картин испанских мастеров. А потому в 1838 году, когда в Испании начались политические беспорядки и народные волнения, император Луи-Филипп дал поручение барону Тейлору — известному ценителю и дельцу от искусства, закупить как можно больше картин испанских мастеров. На это дело было выделено более миллиона франков.

Тейлор вывез морем около 400 картин, не равнозначных по своей художественной ценности. В 1842 году к ним присоединились еще и картины из коллекции английского искусствоведа и коллекционера Фрэнка Холла Стэндиша, жившего преимущественно в Севилье (Frank Hall Standish — родился 2 октября 1799 — 1840), завещанные им королю Луи-Филиппу. Таким образом, французы могли любоваться оригиналами Веласкеса, Гойи, Эль-Греко, Риберы, Мурильо и Сурбарана.

Фурнье видит, что живопись и рисунок — это единственное, что вызывает неподдельный интерес у племянника и пробует побеседовать о способностях мальчика с его отцом — Огюстом Мане, но тот считает это увлечение — мальчишеской блажью. Не встретив понимания, Фурнье сам оплачивает факультатив по рисованию, который ведется в колледже.

Увы, доброе дело, затеянное дядей, не принесло ожидаемых результатов. Преподавание шло в традиционной академической манере Эдуард откровенно скучает, изображая многочисленные гипсовые головы и тела, срисовывая бесчисленные гравюры, и пытается при любом удобном случае сбежать в гимнастический зал, расположенный на том же этаже. Способности к гимнастике у Эдуарда выдающиеся, но кто будет всерьез их развивать, если он должен стать судьей? Наконец, он придумывает выход: вместо скучной классики рисует портреты соучеников по студии, которые быстро становятся популярны.

Я — художник, а не морской волк!

В 1848 году Мане, наконец, окончил колледж, и у него начинаются конфликты с отцом по поводу выбора будущей профессии. Он ни за что не хочет становиться юристом. Отец и сам понимает, что неусидчивый и слишком эмоциональный отпрыск, который даже не любит читать, потерпит крах на любой юридической стезе. А потому он предлагает сыну выбрать другую профессию, среди тех, которые считаются приличными в его кругу. Эдуард заявляет, что намерен поступить в Мореходную школу, но с треском проваливается.

Смотрите продолжение галереи работ Эдуарда Мане

Однако есть правило: если абитуриент прошел практику юнгой на корабле, то он может поступать и позже, чем ему исполнится 16 лет. Некий судовладелец решает воспользоваться этим правилом, и предлагает детям богатых родителей пройти практику на корабле «Гавр и Гваделупа», отправляющемся в декабре 1848 в Рио-де-Жанейро.

Путешествие произвело на Мане неизгладимое впечатление: многочисленные бури, затяжные дожди и скучный штиль, прекрасные морские пейзажи, скука и рутина жизни моряков. А также — грубое обращение с юнгами на корабле, которых периодически колотили старшие по званию.

Перед прибытием в Рио капитан обнаруживает, что часть голландских сыров, которые он вез в трюме корабля на продажу, испорчены. К тому же они потеряли свой товарный вид и цвет. По версии Анри Перрюшо — автора биографического романа «Эдуард Мане», капитан попросил практиканта, известного своими морскими зарисовками, взять в руки краски и поправить сыры. Именно тогда художник якобы впервые взял в руки не карандаш, а кисть и краски. Они, кстати, содержали свинец, а потому у части жителей Рио, купивших этот искусно разрисованный сыр, случилось расстройство желудка, по симптомам напоминающее холеру.

Празднование нового 1849 года и необыкновенные праздничные краски Рио-де-Жанейро. Команде «Гавра и Гваделупы» удалось попасть туда незадолго до февральского масленичного карнавала. В Рио для Мане, привыкшего к серости парижских пейзажей, все было в новинку: и яркий свет неба, и цветущие гранаты, и разнообразие человеческих типажей, и контрастность архитектуры, когда на фоне позолоченных соборов вдоль улиц ютились жалкие лачуги.

Возмущался он и рабством, и «аморальными» бразильянками, которым в обычное время не разрешалось даже к окну дома подходить и прогуливаться по городу днем, зато в масленицу было можно вовсю целоваться с проходящими белыми мужчинами.

Практиканты попали не только на праздничное веселье, но и на экскурсию в тропический лес. Все путешествие он делал множество зарисовок с натуры и подробно описывал в письмах к матери и братьям свои впечатления — от самых негативных до позитивных. А вернувшись 13 июня 1849 года с многочисленными подарками для родных и близких, не пришел на экзамен, куда отец записал его заранее. В общем, «типичный Водолей» начисто игнорировал то, что не вызывало у него желания много работать.

Путешествие со всей очевидностью доказало Эдуарду, что он не приспособлен к морской жизни, хотя и не страдает морской болезнью. Он твердо заявил отцу, что его предназначение в этой жизни — живопись. И учиться он желает не в классическом колледже искусств, расположенном на их же улице, а в мастерской известного художника Тома Кутюр, прославившегося своей монументальной во всех отношениях картиной «Римляне времен упадка». 31-летний художник-самоучка Тома Кутюр получил за нее золотую медаль салона 1847 года. Картина была выкуплена государством за 20 тысяч франков и нашла свое место в Лувре. Вскоре Кутюр открыл свою художественную мастерскую, в которой рвались учиться самые одаренные ученики из Франции, Германии и США.

В 1850 году Мане поступает на учебу к Кутюру, где учится и творит много и плодотворно, желая завоевать расположение учителя. Кроме того, он посещает так называемые свободные мастерские, где с утра до вечера работают натурщики, но нет мастера, который будет исправлять зарисовки студентов. По привычке, натурщики подтягивают животы и принимают самые выгодные картинные позы. «Вы с таким же видом и редиску на рынке покупаете?» — возмущается Мане неестественностью одного из них. В мастерскую Кутюра он приводит и своего друга — Антонена Пруста, желавшего поучиться живописи для собственного удовольствия. Их детская дружба продолжается до самого финала. Ведь Водолей — знак дружбы, который дружить умеет лучше, чем любить. Однако острый на язык Эдуард хотя умудряется поссориться и с натурщиками, и раскритиковать собственного учителя. Кутюр очень ценил своего способного ученика, но помирить их удается лишь Огюсту Мане, от природы одаренному умением приводить к соглашению самых непримиримых «участников процесса». И взывать к примирению ученика и учителя отцу приходится регулярно.

Мане по-прежнему посещает Лувр и копирует работы испанских мастеров. Хотя к тому времени собрание испанцев в Париже становится куда беднее. Предприимчивый экс-монарх Луи-Филипп умудряется оформить коллекцию в собственность королевской семьи и успешно распродать ее большую часть.

В 1850 году в доме Мане появляется 20-летняя преподавательница музыки Сюзанна Левенхоф — дочь голландского органиста. Она учит младших братьев Эдуарда игре на фортепьяно. Сюзанной одновременно увлекаются и отец, и Эдуард. Вскоре между Сюзанной и Эдуардом завязываются близкие отношения. Их тщательно скрывают от Огюста Мане, но когда Сюзанна беременеет, Эдуард признается во всем матери — женщине мягкой, во всем старающейся быть другом своему сыну. Они решают пока не говорить обо всем отцу, но Сюзанне постараются помогать во всем.

29 января 1852 года у Сюзанны рождается сын. Приехавшая к ней незадолго до родов из Голландии мать и выдает новорожденного Эдуарда Левенхофа за своего младшего ребенка. На тот момент у нее растут двое детей постарше — 5 и 7 лет. Эдуард, боясь, что отец лишит его материальной поддержки, не решился записать сына на свою фамилию.

Вскоре Мане уезжает со средним братом в Италию — изучать творения итальянских мастеров. У него случаются мимолетные увлечения дамами, но все же он возвращается в семью.

На пути к свободе впечатления

По мере достижения успехов в живописи, Мане все более отдалялся от своего учителя Тома Кутюра. Если раньше Кутюр казался ему одаренным художником, сумевшим создать нечто новое и революционное в консервативном болоте французской классической живописи, то после 5 лет обучения, сопровождавшихся многочисленными конфликтами с Кутюром, он признает Кутюра плодовитым ремесленником, который не может оценить по достоинству работ Эдуарда. В 1855 году он покидает мастерскую.

Мане постоянно ищет свой путь в изображении света и тени, путешествует по Испании, Голландии, Италии. Копирует работу «Данте и Вергилия» Эжена Делакруа — великого романиста, воспевшего французскую революцию 1830 года (знаменитая картина «Свобода, ведущая народ»).

В 1859 году Мане с друзьями решают выставиться в Парижском художественном салоне, проходившем раз в 2 года. Картины в салон отбирало строгое жюри из художников классической школы. Мане представляет на суд свою новую и реалистичную картину «Любитель абсента». Делакруа одобрил ее, однако, члены жюри встали на дыбы. Как мог художник представить их взору портрет опустившегося пьяницы? Это — низкий жанр, если тут и есть любители абсента, то, скорее всего, это — сам автор. Мане оскорблен до глубины души, тем не менее, он жаждет официального признания и пишет новые картины.

Более благосклонным к художнику оказался состав жюри Салона 1861 года, куда он представил картины «Портрет родителей» и «Гитарреро», изображавшую испанского певца и гитариста. Мане получает почетный отзыв салона, что для него чрезвычайно важно, ведь он жаждет доказать отцу, что добился успеха на избранном пути. Отец его угасает, он почти парализован, но радуется успехам сына. Сам Мане считает, что совершенно незаслуженно принес родителю много горя, его гложет чувство вины.

На салоне он знакомится с поэтом Шарлем Бодлером, с художником Эдгаром Дега и критиком Дюранти, которого в 1870 ранит на дуэли. Вообще же окружению Эдуарда Мане можно позавидовать. Именно оно отражено в написанной в 1862 году картине «Музыка в саду Тюильри». Мане изображает не просто посетителей сада.

Это коллективный портрет близких ему людей. В центре — его брат Эжен Мане, справа от него — в почти карикатурной манере музыкант Жак Оффенбах. Слева — сам Эдуард Мане, наполовину заслоненный художником Альбером Бальроем. За ними можно видеть художника, скульптора, журналиста и критика Захарию Аструка, сидящего несколько слева от двух дам: мадам Жосне и мадам Оффенбах. На втором плане за Аструком усатый мужчина в шляпе — еще один журналист Орельен Шолль (известный французский хроникер, писавший на все темы — от политики и искусство до светской хроники), далее — неизвестная дама, перед деревом, лицом к зрителю — художник Анри Фантин-Латур (французский художник и литограф). Перед деревом — Шарль Бодлер в высокой шляпе, а справа от него — Теофиль Готье и барон Тэйлора.

В 1862 после тяжелой болезни году умирает Огюст Мане, оставив сыновьям богатое наследство. Эдуард, наконец, может жениться на Сюзанне Левенхоф. Свадьба состоялась в 1863 году. Тогда же он пишет картину, которые вызвала очередной скандал и была отвергнута жюри салона 1863 года. Это «Завтрак на траве», где изображены отдыхающие на лесной поляне: одетые в современные костюмы мужчины и обнаженные дамы. «И при этом выражение на лицах у героев картины такое, будто все происходящее — в порядке вещей!» — возмущаются критики. Картина реалистична до безобразия, не обусловлена никаким мифологическим сюжетом, который оправдывал бы появление дам «ню»!

В 1863 написана также «Олимпия», прообразом которой послужила картина Веласкеса. Но она была отвергнута официальным Парижским салоном 1865 года. Причина та же — Мане отходит от канонов! Салон играл очень важную роль в жизни художников: если картину одобряли, можно было получить и положительную критику, и признание, и заказчиков. На рамах непризнанных картин ставилась буква R (refusee — запрещено фр.), и порой за них приходилось действительно возвращать деньги покупателям. В 1863 на салон от каждого художника принималось не более трех работ. Художники возмущались, подавали петицию императору Наполеону Третьему.

Стоит заметить, что в 1863 году произошло еще одно важное для французского искусства событие: не дождавшиеся официального признания Парижским салоном художники, по решению Наполеона Третьего, организовали в другом конце Дворца Индустрии альтернативный салон — салон отверженных! Он открылся 15 мая 1863 года.

Салон отверженных стал первой выставкой работ отцов импрессионизма. Там же, кроме «Завтрака» (первоначальное название картины «Купальщицы») и «Олимпию», которая подвергалась столь агрессивным нападкам критиков и публики, что ее приходилось охранять. На выставке было всего 3 картины и 3 гравюры Мане, а также 3 картины Писарро, 3 — Йонкинда, а также картины Сезанна, Фелинса Баркмонда, Анри Фантен-Латура, Армана Готье, Альфонса Легро, и некоторых других художников, в том числе Огюста Ренуара и Фредерика Базиля, не вошедших в официальный каталог из-за нехватки времени.

Газетчики уделяли этому салону внимания куда больше, чем официальному. Не преминул туда явиться и Наполеон Третий с супругой. Однако картины вызвали его острое неприятие, а салон отверженных, по его распоряжению, больше не проводили. Зато выставлявшихся в салоне художников один из журналистов издевательски обозвал импрессионистами. Название удачно прижилось. Авторитет Мане, как художника, значительно возрос.

Тем не менее, на открытии салона происходит путаница. Так как картины, во избежание конфликтов, были развешаны строго по алфавиту — «Олимпия» и другие картины Моне оказались рядом с морскими пейзажами мало кому тогда известного художника Клода Моне (род. в 1840 в семье бакалейщика, до салона известен не был). Фамилии были написаны с ошибками, а Эдуарда Мане поздравляли с необычайными успехами в стиле маринизма. Тот пришел в ярость, разразился скандал. Клода Моне на вернисаже не было, но весть о путанице быстро дошла до его ушей.

После окончания салона Мане несколько месяцев не мог писать, уехал в Испанию, а вернувшись домой, отправился в гости к хорошим знакомым. Там он и встретил Клода Моне и мог лицезреть его картину «Дама в зеленом платье», изображавшем его жену Камиллу.

Между ними зародилась дружба, продолжавшаяся до самой смерти Эдуарда Мане — 30 апреля 1883 года. Он неоднократно помогал Клоду деньгами, покровительствовал ему. Впрочем, Мане вообще был щедр на помощь. После смерти Эдуарда Мане — Клод Моне решил исполнить мечту друга — выкупить у его вдовы картину «Олимпия» и подарить ее Лувру. От сомнительного предприятия отказались и Эмиль Золя, и Антонен Пруст, одно время занимавший должность министра культуры. И тогда Клод открыл подписку среди обычных парижан. В деле выкупа «Олимпии» поучаствовал и Тулуз Лотрек. Парижская администрация приняла картину и отправила ее… в Люксембургский музей. В Лувр картина попала лишь через 17 лет — в 1907 году благодаря другу Клода Моне.

Но все это будет потом, а пока молодые художники собираются вместе в знаменитом кафе «Гербуа» на парижском бульваре Клиши (тогда — на Гран Рю де Батиньоль, 11) по четвергам и воскресеньям и под председательством Мане обсуждают различные проблемы, связанные с искусством. Четверг — это приемный день четы Мане, так что на приеме в кафе присутствует и Сюзанна.

Среди участников дискуссии Эмиль Золя, пожелавший, чтобы Мане иллюстрировал его «Сказки Нинон» (позже Мане написал один из лучших портретов писателя). А также — Камиль Писсарро, Фредерик Базиль, Поль Сезанн, Луи-Эдмон Дюранти, Анри Фантен-Латур, Эдгар Дега, Клод Моне, Пьер-Огюст Ренуар и Альфред Сислей. Весь цвет французского импрессионизма, необыкновенно сблизившийся после «Салона отверженных». Вместе художники выходят и на берега Сены писать этюды. Так зарождается новое движение в изобразительном искусстве.

Все дальнейшее существование Мане состоит из поиска своего пути художника (в данной цели ему очень помогает поддержка друзей и художников-импрессионистов) и — достижению официального признания Парижским салоном художников. Одни картины отвергаются Салоном, другие принимаются. В 1969 году он знакомится с Эвой Гонсалес — своей единственной ученицей и постоянной моделью.

В 1870 начинается франко-прусская война. Художник записывается в национальную гвардию. В 1875 году он отказывается участвовать в выставке импрессионистов на бульваре Капуцинок и главой движения импрессионистов становится его друг — Клод Моне.

В 1880 году Моне еще полон сил, он выполняет многочисленные портреты своих друзей пастелью. Ставший министром культуры Антонен Пруст в 1981 году добивается, чтобы его друга наградили, наконец, Орденом Почетного Легиона. Здоровье художника постепенно ухудшается. Но у него еще хватает сил на иллюстрации к «Аннабель-Ли» Эдгара По, переведенную Малларме. Также он пишет картину «Бар в Фоли-Бержер», которую в 1882 выставляет в Салоне.

В 1883 году у Мане начинается гангрена ноги, сопровождаемая острыми болями, и он соглашается на операцию по ее ампутации. Наступает кратковременное улучшение. Но вскоре начинаются осложнения и Мане умирает. После смерти Мане его супруга оказывается в незавидном материальном положении и вынуждена продавать его картины одну за другой.

Смотрите окончание галереи работ Эдуарда Мане