В конце ноября мы встретим первую годовщину Вильнюсского саммита «Восточного партнерства» — события, которое при первоначальной заурядности в итоге привело к тектоническим сдвигам на постсоветском пространстве. Естественно, было бы неверным считать, что всему причиной именно Вильнюсский саммит: он послужил лишь катализатором для активизации проблем, копившихся годами и десятилетиями.

Напомним, что в ходе саммита Республика Молдова парафировала Соглашение об ассоциации с Европейским союзом, неотъемлемой частью которого являются нормы об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (УВЗСТ). В Брюсселе явно рассчитывали использовать фактор Соглашения об ассоциации для влияния на внутриполитическую ситуацию в Республике Молдова, пытаясь под различными предлогами оттянуть подписание соглашения до парламентских выборов 2014 года.

Однако украинский кризис, спровоцированный саммитом, заставил европейских чиновников изменить планы. Соглашение об ассоциации было подписано в июне 2014 года с оперативностью, не присущей европейской бюрократии, причем оказалось, что «технические проблемы» (к примеру, перевод текста на языки стран-членов ЕС) также могут быть с легкостью разрешены при правильной постановке задачи. С 1 сентября 2014 года соглашение, включая нормы об УВЗСТ, начало применяться досрочно (т.е. до окончательного вступления в силу).

Подписание и последовавшее начало применения соглашения вновь актуализировало вопрос о том, как данный документ, в особенности положения об УВЗСТ, повлияют на ситуацию вокруг Приднестровья. Мнения разделились даже в Брюсселе: политическое «крыло» европейских институтов выступало за более взвешенный и конструктивный диалог с приднестровской стороной, в то время как представители экономического «крыла», непосредственно отвечающие за УВЗСТ, были и остаются более радикальными в своих взглядах и подходах. Во многом благодаря усилиям представителей политического блока удалось снять одну из самых острых проблем — сохранить для приднестровских предприятий режим автономных торговых преференций до конца 2015 года, в то время как для Республики Молдова данный режим прекратит функционирование уже с 1 января 2015 года.

В то же время достигнутый компромисс стал техническим решением, паузой, которая нужна Брюсселю и Тирасполю для того, чтобы найти более широкий компромисс, связанный с влиянием УВЗСТ РМ — ЕС на приднестровскую экономику. В Приднестровье прекрасно понимают значение европейского рынка, умеют работать по европейским правилам и хотели бы сохранить имеющиеся хозяйственные связи. Другое дело, что для приднестровской стороны вряд ли может быть приемлемой ситуация, когда высокий удельный вес европейских потребителей в структуре приднестровского экспорта используется представителями ЕС в качестве инструмента давления, а зачастую и откровенного шантажа. Иными словами, Тирасполь готов к диалогу, но не готов платить любую цену за доступ на европейский рынок.

Позиция Евросоюза в принципе может считаться отражением внутренних противоречий, существующих в системе европейских институтов. Основная переговорная нагрузка в диалоге с приднестровской стороной возложена на экономический блок, представители которого, как отмечено выше, отличаются не всегда понятным радикализмом и склонностью к резким заявлениям и ультиматумам. Такой подход влияет на динамику диалога и его перспективы, тем более когда краеугольным камнем позиции Брюсселя становится то, что Тирасполю «некуда деваться», подкрепляемое поверхностными (а нередко и явно ангажированными) «изысканиями» некоторых «независимых аналитических центров».

Приходится констатировать, что представители ЕС нередко прибегают и к весьма вольной трактовке событий — в частности, когда говорят о том, что приднестровские представители имели возможность участвовать во всех переговорах по УВЗСТ. Это правда только отчасти, поскольку раздел об УВЗСТ является лишь частью Соглашения об ассоциации и тесно взаимосвязан с иными разделами, обсуждать которые представителей Приднестровья никто не приглашал. А обсуждение технических параметров, стандартов качества и товарных квот имеет, безусловно, значение, но лишь прикладного порядка, если приднестровская сторона не имеет возможности влиять на принятие общих решений в рамках режима УВЗСТ (такими полномочиями располагают лишь наднациональные структуры, создаваемые в рамках ассоциации РМ — ЕС).

Одна из фундаментальных ошибок представителей ЕС, ответственных за переговоры с приднестровской стороной, состоит в том, что они рассматривают проблему, игнорируя факт неурегулированного молдавско-приднестровского конфликта. Справедливости ради отметим, что фактор конфликта был проигнорирован еще на этапе подготовки проекта Соглашения об ассоциации, и лишь на финальных стадиях в него пришлось в «пожарном» порядке вносить норму об особенностях применения документа на территориях, «неконтролируемых законными властями Республики Молдова». Сейчас представителям ЕС приходится работать в таких достаточно узких рамках, не оставляющих особого пространства для маневра и нахождения компромисса. Очевидно, что игнорирование фактора конфликта приводит к попыткам навязать Тирасполю не европейские нормы и стандарты (соблюдение которых уже сейчас является обязательным условием для приднестровского экспорта в ЕС), а юрисдикцию Республики Молдова, что, в свою очередь, встречает предсказуемую реакцию приднестровской власти. То, что является нормальным для большинства других торговых партнеров ЕС, в ситуации с Приднестровьем просто не работает, а попытки навязывания чужих «рецептов» будут и в дальнейшем встречать противодействие приднестровской стороны.

Немаловажным является и то, что представители ЕС нередко исходят из безальтернативности УВЗСТ для Приднестровья, хотя соответствующий сигнал был послан «городу и миру» еще летом с.г., в день ратификации молдавским парламентом Соглашения об ассоциации. Напомним, что в тот же день в Москве состоялось подписание целого ряда межведомственных документов о сотрудничестве между профильными органами власти Приднестровья и Российской Федерации. Соответствующая работа продолжается и сейчас, подтверждением чему являются новые меморандумы, подписанные 11 ноября с.г. в Москве. Есть достаточно оснований полагать, что ведется диалог и о переориентации приднестровских товарных потоков на российский рынок, что, в сочетании с институциональным сотрудничеством, существенно укрепляет позиции приднестровской стороны в переговорах с Брюсселем.

Словом, многое в переговорных подходах Брюсселя напоминает обещание предоставить горячее питание и сохранить знаки различия в случае своевременной капитуляции Тирасполя. Конечно, сложная социально-экономическая ситуация в Приднестровье, непредсказуемость украинского фактора и многие другие обстоятельства осложняют развитие приднестровской экономики, но на них нельзя строить тезис о безальтернативности УВЗСТ ЕС — РМ для ПМР. Для Приднестровья европейский рынок, как и рынок Республики Молдова, доступ на который теперь, по-видимому, также будет осуществляться по правилам УВЗСТ, очень важен, но плата за доступ на данные рынки должна быть разумной и адекватной.

И переговоры с Приднестровьем, и иные региональные события, в особенности украинский кризис, показали, что способности Евросоюза как объединения государств на внешнем периметре пока еще не настолько развиты, чтобы можно было говорить об эффективной внешней деятельности институтов ЕС — как политических, так и экономических. Лиссабонский договор, ставший итогом сложнейшего поиска компромиссов, хотя и стал шагом вперед в деле укрепления международной субъектности ЕС, но всё же не явился основой для создания автономной внешнеполитической службы ЕС, которая могла бы координировать деятельность других евроинститутов на внешнем периметре.

Как следствие, куда более результативным может быть диалог с отдельными влиятельными странами-членами ЕС, нежели с институтами Евросоюза. Представляется, что ресурс двустороннего диалога с некоторыми государствами ЕС, в особенности Германией, мог бы быть весьма востребован на данном этапе и выступить локомотивом в продвижении переговоров Приднестровья и Евросоюза по проблематике УВЗСТ и по иным вопросам, представляющим взаимный интерес.

Владимир Ястребчак — экс-глава МИД Приднестровья, советник 1 класса дипломатической службы Приднестровской Молдавской Республики (в отставке) специально для ИА REGNUM.