Колониальные амбиции Второй Речи Посполитой

14 октября 1939 года в шотландский порт Росайт вошла подводная лодка de facto несуществующего государства - польская подводная лодка "Орел". Так закончился интересный этап истории Второй Речи Посполитой, достаточно малоизвестный, но важный для понимания логики событий декады, предшествовавшей началу Второй Мировой войны - этап создания морского флота и расцвета колониальных амбиций Польши.

Некоторые горячие головы в современной Польше зачастую огульно обвиняют своего восточного соседа в излишней имперскости и тяге "подмять под себя" соседей (в первую очередь Польшу), в общем - в излишней экспансии вовне. Однако "бацилла экспансии", в наличии которой так часто упрекают некоторые поляки русских, в 1920-е и 1930-е годы заразила и польское общество, заразила от низов до руководства страны.

К морю!

С самого начала своего существования, Вторая Речь Посполитая придерживалась на деле принципа если не "от моря до моря" (а некоторые добавляли "и по Днепр"), то ж точно "до моря". В октябре 1918 года, еще до начала великого польского восстания, в Варшаве несколькими поляками, имевшими отношение к речному и морскому транспорту, по инициативе российского контр-адмирала в отставке Казимира Порембского была основана организация "Bandera Polska" ("Польский флаг"), основной целью которой должна была стать пропаганда строительства флота для новой Польши. Пикантность ситуации придавал тот факт, что на тот момент никакого выхода к морю у пока еще несуществовавшей Польши не было (он появится в виде "версальского" "Польского коридора" в 1919 году). Тем не менее, организация приступила к работе (к примеру, она проводила осмотр речных судов, оставшихся в Варшаве после изгнания оттуда немцев), и, будучи поначалу немногочисленной (всего в ней на момент создания было 25 членов), получила стимул к развитию в 1919 году, когда К.Порембский был принят на службу в морскую секцию (чуть позже преобразованную в департамент) Министерства военных дел Польши в звании контр-адмирала теперь уже польского флота. В конце мая 1919 года, в уже независимой Польше, организация была переименована в Лигу польской навигации (Liga Zeglugi Polskiej), а в 1924 году организация поменяла название на Liga Morska i Rzeczna и стала выпускать журнал "Море", посвященный проблемам развития судоходства.

На тот момент Польша уже получила доступ к морю на небольшом отрезке балтийского побережья, при этом крупнейший порт Поморья, Гданьск, хоть и перестал быть германским, но и польским не стал, потому в 1921 году поляки начали расширение и модернизацию порта в соседствующей с Данцигом Гдыне. На то, чтобы "приручить" поляков к морю, тратилось много средств и времени, но для руководства страны становление Польши в ряду европейских великих держав (mocarstw) было невозможным без активного использования выхода к морю, и не только потому, что "это отнято у нас в 1793 году", но и по причинам вполне прозаичным - без этого польская экономика становилась зависимой от соседей в вопросах импорта и экспорта (а с соседями, как известно, у Польши не особо заладилось). Первые шаги на поприще становления на Балтике принесли первые результаты - если в 1924 году через Гдыню прошло чуть больше 10 тысяч тонн грузов, то в 1931-м - 5 миллионов 300 тысяч тонн (большинство на экспорт). Значительно увеличилась и доля, припадающая на оборот товаров через порты в общем количестве товарооборота (с 7,3% в 1924 году до 63,2% в 1931 году). В этой атмосфере подъема Лига занималась тем, что пропагандировала среди населения Польши повышения внимания к морю и ВМФ, к торговле с далеким зарубежьем, проводила регаты и подобные мероприятия. Но обретение одних черт великодержавия вызывало у некоторых желание обрести и другие черты.

В феврале 1928 года под предводительством бывшего польского консула в Куритибе (Бразилия) Казимира Глуховского был создан Союз колониальных пионеров (Zwiazek Pionerow Kolonialnych), главною целью которого была пропаганда обретения Польшей колоний за морем. В том же году, этот союз на правах отдельной секции вошел в Лигу, которая после проведения третьего всеобщего съезда в октябре 1930 года была переименована в Морскую и Колониальную Лигу (Liga Morska I Kolonialna) - МКЛ. Это было не простым переименованием, но и сменой курса - в программу организации первым съездом (проведенным в октябре 1928 года) уже были включены пункты о том, что организация будет бороться за обретение Польшей колоний, теперь же дело дошло до практической реализации программы. Одновременно МКЛ работала и над своей главной целью - помощи в укреплении польского флота, в первую очередь ВМФ. Возможность проявить себя в этом деле появилась в 1933-м году, когда правительство Польши наделило МКЛ полномочиями по администрированию т.н. "Фонда Морской Обороны", целью создания которого был сбор средств на укрепление польского ВМФ, в частности, на закупку подводных лодок (интересная деталь - военные должны были в обязательном порядке отчислять небольшой процент с жалования на эту цель). В течение следующих двух лет МКЛ смогла насобирать в Фонд порядка 8 миллионов 200 тысяч злотых, часть из которых были потрачены в 1936 году для оплаты по контракту с голландскими верфями - на эти средства и была построена подводная лодка "Орел", вставшая в строй в 1939 году. Однако, вернемся к вопросу колоний.

Колонизация по-польски - теория

Под "колониализмом" польская пресса и руководство МКЛ понимали несколько различных вещей.

Во-первых, это было переселение польских колонистов-осадников на новые земли, в том числе и за рубежом. Таким образом, организовано создавалась мощная диаспора на территориях, которые принадлежали зарубежным державам. Конечно же, это ничуть не делало такие территории владениями Польши, но могло позволить осваивать новые регионы на пользу польской экономике (т.к. осадники в обмен на кредиты для переселения, должны были рассчитываться сырьем). Такой "колониализм" практиковался очень большим количеством организаций в Польше, а также активно поддерживался правительством. Однако, существенных результатов принести он не мог по причине того, что осадники не способны были вести промышленную добычу сырья.

Во-вторых, это могло быть создание больших плантаций на основании концессий от правительств слаборазвитых держав. Такие концессии, управляемые централизованно польскими компаниями, должны были стать основой для масштабного импорта дешевого сырья в Польшу. Именно на такой род "колониализма" - крупные плантации - делала ставку МКЛ.

Третьей тактикой было создание именно классических колоний, т.е. политическое подчинение Польше определенных территорий. И такой подход также находил живейшую поддержку МКЛ.

Необходимо отметить, что независимый статус общественной организации, который имела МКЛ, не должен вводить читателя в заблуждение. На деле эта организация курировалась со стороны военных (все ее руководители были военными с высокими званиями), активно поддерживалась правительством, и выступала "застрельщиком" в щекотливых вопросах колониальной экспансии.

Поэтому вдвойне интересно читать о том, каково было мнение МКЛ по вопросам колоний, выраженной в журнале "Море". К примеру, в октябре 1935 года "Море" пишет: "Мы, поляки, как и итальянцы, стоим перед большой проблемой размещения и использования быстро увеличивающегося населения. Мы, поляки, как и итальянцы, имеем право требовать, чтобы для нас были открыты рынки экспорта и регионы для поселения, чтобы мы могли получать сырье, необходимое для национальной экономики на условиях, на которых это делают иные колониальные державы". В январе 1936 года на страницах "Моря" можно было прочесть статью апологета колониализма К.Езиоранского, суть которой сводилась к следующему - только тогда Польша станет великой державой, когда сможет поставлять через порты все необходимые ресурсы для производства, а это возможно только тогда, когда будет возможность контролировать добычу и перевозку сырья в Польшу, что ведет к необходимости получить колонии. В октябре 1936 года Я.Дебский писал, что Польша должна выйти из европейских границ, что поляки ничем не хуже немцев, итальянцев и японцев, требующих колоний. Но для этого полякам надо ломать подход к современному положению, надо пропитывать колониальной идеологией страну и общество. Это только одинокие примеры того, что писалось только в одном лишь "Море" в 1930-е годы.

Однако, не стоит думать, что мысли о том, что Польше нужны колонии, звучали исключительно со страниц прессы. Увлеченность идеями колонизации и получения рынков и концессий настолько пропитала польскую верхушку, что уже к 1936 году дело вышло на уровень государственный.

Так, в сентябре 1936 года на заседании Лиги Наций министр иностранных дел Польше Юзеф Бек зачитал обращение относительно проекта по расширению членства в комиссии по делам мандатов (т.е. отобранных у Германии и Оттоманской Империи колониальных территорий), для того, чтобы все заинтересованные в колониях нации могли получить свою долю. Аналогичное заявление прозвучало на заседании комитета по иностранным делам польского Сената. Германские дипломаты докладывали в Берлин, что польское руководство рассматривало вариант обращения в Лигу Наций с предложением передать Польше часть (до 9 процентов) германских колоний (в связи с тем, что Польша частично была "наследницей" Германии в плане территорий) - Того и Камерун, "которые и так никому не нужны". Результатом всей кампании 1936-37 года можно назвать изданные летом 1937 года МИД Польши "Колониальные тезисы Польши".

Зимой 1937 года во время визита министра иностранных дел Франции Ивона Дельбуа в Варшаву, польская сторона поднимала вопросы по поддержке Францией колониальных устремлений Польши. В ответ прозвучало дипломатичное хмыкание - мы не против, но и не за.

В то же время в самой Польше МКЛ начала проводить т.н. "неделю моря", которая проходила под патронатом влиятельнейших лиц - в 1937 году это был генерал Казимир Сосновский (стал Протектором Лиги), президент Польши Мосцицкий (чуть позже он стал почетным членом Лиги), маршал Рыдз-Смиглы, примас Польши Август Глонд. Неделя проходила в парадах и выставках, под девизом "Нам нужны сильный флот и колонии!".

В 1938 году кроме "недели моря" МКЛ стала проводить т.н. "Дни колоний", посвященные исключительно пропаганде среди населения идеи колониализма. Стоит отметить, что население и руководство Польши встречало такие идеи с пониманием - в начале 1938 года в МКЛ состояло ок.690 тысяч человек, к концу года (после колониальной кампании) - порядка 841 тысяч (а к началу сентября 1939 года - почти миллион). Интересно то, что среди мероприятий, проводившихся во время "Дней колоний", были поездки членов МКЛ в Италию для "обмена опытом" с итальянским коллегами (видимо, относительно администрирования Абиссинии и Ливии).

Несмотря на такую истерику в самой Польше, "мировая общественность" не спешила замечать польские требования, которые казались чересчур завышенными и несвоевременными. Основные печатные СМИ европейских стран и США не уделили большого внимания "Дням колоний", а Лига Наций не стала реагировать на предложения поляков передать им в управление часть бывших германских колоний.

Последнее слово в этом вопросе сказали британцы в лице лорда Галифакса (министра иностранных дел Великобритании) в марте 1939 года. Во время подготовки визита в Лондон полковника Бека, польское посольство передало список тем для обсуждения при визите. Одной из таких тем была тема колоний. В ответ 8 марта 1939 года Галифакс телеграфировал послу Великобритании в Варшаве просьбу передать полякам: "так как между Великобританией и Польшей нет колониальных проблем, на данный момент обсуждать нечего". Поляки были шокированы столько жестким ответом и даже хотели перенести визит Бека на позднее время.

Колонизация по-польски - практика

Кроме требований и пропаганды, польские организации и правительство (и, разумеется, МКЛ) пытались претворять в жизнь проекты по колонизации территории тех или иных стран. Я не буду вдаваться в подробности проектов в Перу, Боливии и Аргентине (скажу лишь, что в Боливию, к примеру, планировалось завозить колонистов из Западной Украины), а остановлюсь лишь на самых известных проектах, которые осуществлялись МКЛ либо правительством Польши.

Бразилия

Не случайно Союз колониальных пионеров был создан бывшим консулом в бразильской провинции Парана. Дело в том, что в южной части Бразилии в начале 20-го века проживала и работала достаточно большая польская диаспора - в провинции Парана пребывало порядка 150 тысяч в начале 1930-х годов, порядка 18 процентов населения.Бригадный генерал Стефан Стржеменский, представитель МКЛ, предложил грандиозный план - проложить силами польских компаний через штат Парану железную дорогу из Риозиньо до Гаурапави с целью соединения польских поселений и одновременно улучшения условий перевозки сельскохозяйственной и лесной продукции (которая должна была пойти в Польшу). Взамен МКЛ должна была получить 2 миллиона гектаров из территорий индейского резерва вокруг железной дороги. Но чрезмерные расходы, которые повлекло бы строительство (11 миллионов долларов по ценам того времени), повлекли за собою внесение существенных корректив в план. Вместо миллионов гектаров было приобретено порядка 7 тысяч гектаров земли для поселения, названного "Морская воля" (Morska Wolia). Чуть позже на средства МКЛ были приобретены дополнительные 20 тысяч гектаров для поселения "Орлич-Дрешер". В 1935 году началось заселение "колоний", однако о размахе проекта говорит уже то, что в "Морской Воле" поселилось порядка 350 человек - что не удивительно, так как затраты на переселение одной семьи составляли до 3 тысяч долларов США. Кроме того, громкая ура-колониальная кампания в польской прессе заставила бразильское правительство Жетулиу Варгаса несколько по-иному взглянуть на вопрос заселения земель - в результате в 1937-м году "Морская воля была заселена на 50 процентов от запланированного населения. В то же время, отношения бразильских властей, настроенных чрезвычайно националистически, к польским колонистам, вызвало появление рекомендаций со стороны польского МИД относительно того, что дальнейшее заселение поселений надо оставить, а сам проект свернуть.

Ангола

Сразу же после создания, Союз колониальных пионеров активно принялся за работу. Практически первым заданием, за которое взялся Союз, была попытка создать сеть польских плантаций в португальских колониях. Так, в 1928 году в Анголу отправилась экспедиция для осмотра и подыскания территорий, пригодных для создания сельскохозяйственных плантаций. В результате поездки была найдена подходящая земля и работа закипела - были учреждены две компании ("Полангола" для разрешения вопросов торговли и закупок, и "Альфа" для разрешения вопросов поселений), а польские поселенцы из числа членов СКП начали покупать участки (от 600 до 200 гектаров) под плантации. Однако планам по созданию плантаций в Анголе не суждено было сбыться - португальское правительство, обеспокоенное таким неожиданным развитием событий, усложнило процедуры иммиграции в колонии, а также стало уделять довольно много ненужного внимания польским поселенцам. В результате большая часть больших плантаторов вынуждена была покинуть Анголу после 1938 года.

Либерия

Ситуация в Либерии дала МКЛ дополнительные возможности, но и еще раз подчеркнула ее слабые стороны. В 1933 году правительство Либерии, видимо, исходя из экономических побуждений, заключило договор с МКЛ относительно создания на территории Либерии концессий в виде плантаций. Взамен на предоставленную для плантаций территорию, МЛК обязывалось взять на себя координацию действий польских плантаторов, каждый из которых должен был вложить в плантации по 10 тысяч долларов США. Дополнительно создавалось общество добычи ценных ископаемых в Либерии, а МКЛ бралась обучать в Польше до 20 молодых талантливых либерийцев в год. Кроме того, польским компаниям предоставлялся режим наибольшего благоприятствования - для развития торговли между странами. Торговля не заставила себя долго ждать - в Монровию прибыл корабль "Познань" с грузом в несколько десятков бочек цемента, немного соли и 500 эмалированных ночных горшков. В результате МКЛ начала завозить плантаторов, давать в долг им деньги, но отсутствие опыта ведения сельского хозяйства в условиях тропического климата привело к тому, что плантации просто не давали никакого дохода - предприятие обернулось финансовым крахом, отчасти по вине правительства США, ревниво относящегося к действиям поляков в своей полуколонии (Либерии).

Мадагаскар

В "Колониальных тезисах..." отдельное место было посвящено вопросу переселения евреев на Мадагаскар (по "желанию мирового еврейства"). В связи с этим в 1937 году французский министр заморских территорий Морис Моте высказался относительно теоретической возможности передачи Мадагаскара под опеку Польши. По заданию министра Ю.Бека и при согласии Моте, была создана комиссия по изучению приспособленности острова для заселения евреями из Польши. В комиссию входили директор еврейского эмиграционного общества в Варшаве Леон Альтер, агроном из Тель-Авива Соломон Дик (уроженец Галиции) и майор Мечислав Лепецкий. В мае 1937 комиссия прибыла в Париж, откуда убыла на Мадагаскар, где работала 10 недель и составила отчет относительно пригодности северной части острова к колонизации. Однако планам не было суждено реализоваться из-за начала мировой войны.

Мозамбик

МКЛ проявляла интерес и к Мозамбику, где планировалось осуществить план по строительству крупной плантации "Лацерда" площадью в 20 тысяч гектаров под 100 плантаторов. Стоимость проекта была колоссальной - порядка 15 тысяч фунтов только для покупки земли, не говоря уже о снаряжении поселенцев и субсидиях для начала работ. Как бы там ни было, чем закончился бы проект, мы не узнаем - в 1939 году до начала войны были проведены только подготовительные работы (геологоразведка, поездка агрономов).

Антарктида

Косвенным свидетельством того, что правительство Польши могло планировать акцию по "экспансии" в Антарктиде, может послужить тот факт, что в марте 1939 года посольства Польши в Лондоне и Вашингтоне получили поручения от МИД (перед визитом Бека в Лондон - см.выше) сделать запрос относительно того, на какие области континента распространяются формальные территориальные претензии этих держав.

*****

Так закончилась колониальная эпопея Польши - к сожалению, стремление обрести независимость и самодостаточность выродилось в жажду захвата и попытку "догнать соседа" по силе, чего Польша, будучи на самом деле страной не очень богатой, вынести не могла. Её правительство, питая колониальные амбиции, упустило тот момент, когда череда событий 1939 года превратила саму Польшу в колонию.

И.Гаврилов