Намерение президента России сдвинуть нагорно-карабахский конфликт с мертвой точки отныне не вызывает сомнений. Хотя при этом весьма сомнительной выглядит сама возможность достижения прогресса в этом нелегком деле.

После грузино-российской войны в августе 2008 года высшие руководители США и России пришли к выводу о необходимости координации действий в процессе урегулирования карабахской проблемы. Причем, осознавая комплексный ее характер, стороны приняли решение о разделении ролей в данной пока еще политико-дипломатической игре.

В свое время различными экспертами неоднократно отмечалось, что на Южном Кавказе есть две проблемы - российско-грузинская и армяно-турецкая. В случае разрешения проблем между Ереваном и Анкарой, карабахская проблема может быть либо законсервирована на длительный период времени, поскольку вероятность военного реванша для Азербайджана в этом случае будет практически исключена. Либо же урегулирована в каком-либо варианте, исключающем возможность военного сценария. Совокупность армяно-турецкой и нагорно-карабахской проблем можно условно назвать "армянской проблемой", решением которой и занялись Москва и Вашингтон. Исходя именно из этой логики, и был согласован американо-российский план действий. США брали на себя часть налаживания армяно-турецкого диалога, а Россия приняла на себя миссию "активизатора" переговоров между Ереваном и Баку.

Важно отметить, что разделение США и Россией ролей в урегулировании "армянской проблемы" стало ключевым элементом их диалога по Южному Кавказу после августовской войны. Более того, координация усилий по разрешению "армянской проблемы" стала, пожалуй, одним из немногочисленных практических пунктов плана так называемой "перезагрузки" американо-российских отношений.

Можно допустить, что мировые центры пришли к обоюдному согласию о невозможности дальнейшего поддержания статус-кво в карабахском вопросе и в целом на Южном Кавказе, исходя из объективных реалий. Вместе с тем, ясно, что карабахская проблема не может быть решена по формуле, резко дисгармонирующей с имеющимися прецедентами. Справедливое, соотносящееся с общей логикой и историей конфликта, не противоречащее при этом основным принципам международного права решение нагорно-карабахской проблемы могло бы внести некоторый баланс в международную обстановку, стать новым образцом цивилизованного решения такого рода споров без силовой развязки и жесткого диктата. Однако мы далеки от точки зрения, что именно этим руководствовались США и Россия, яростно конкурирующие за влияние на постсоветском пространстве. Скорее всего, речь идет лишь о следующем этапе этой конкуренции - более непубличной, более острожной, внешне схожей на сотрудничество, однако на деле не менее бескомпромиссной.

Несмотря на оптимистические выкладки различных комментаторов, констатирующих усиление позиций РФ на Южном Кавказе после военной победы над Грузией, на деле все обстояло и обстоит ровным счетом наоборот. Растеряв всяческие рычаги воздействия на Грузию, в том числе уже и военно-политические, Россия оказалась изолированной от региона, а ее военная база в Армении - лишенной возможности полноценного снабжения. Между тем, сама Армения, испытавшая во время войны острую нужду в сообщении с внешним миром (единственная транспортная артерия, проходящая через Грузию, была выведена из строя), была вынуждена действовать по формуле, ложащейся в основу американской части упомянутого "комплексного" процесса. Ереван после согласования ситуации с Москвой пошел на публичный диалог с Турцией, завершившийся подписанием армяно-турецких протоколов 10 октября 2009 года. Таким образом, промежуточная цель Вашингтона была фактически достигнута - отношения Еревана и Анкары поставлены на рельсы международного политического процесса и подвержены влиянию и управлению.

Между тем, совсем иначе обстоят дела на карабахском направлении. Здесь успехом российской миссии была призвана стать Майендорфская декларация, подписанная президентами Сержем Саргсяном и Ильхамом Алиевым при непосредственном участии российского лидера Дмитрия Медведева. Однако этот документ, призывающий стороны к политическому диалогу, был через некоторое время дезавуирован президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, в одном из своих интервью допустившим военный сценарий развития ситуации. Дальше - больше. Азербайджанский президент резко радикализировал свою позицию, привнеся в риторику новые элементы, например, об исторической принадлежности Азербайджану нынешней столицы Армении - Еревана, а также стратегической части армянского государства - Зангезура, представляющего собой южный регион Армении, связывающий ее с Ираном. Нельзя было не обратить внимания и на резкую степень радикализации риторики посла Азербайджана в России. Миролюбивый деятель культуры Полад Бюль-Бюль оглы, совсем недавно посещавший Нагорный Карабах с гуманитарными визитами вместе со своим армянским коллегой - послом Армении в Москве, - вдруг начал сыпать угрозами, договорившись до того, что в следующий раз приедет в Карабах с автоматом Калашникова. Подобная активизация азербайджанского посла именно в Москве - ответная реакция Баку на интенсификацию усилий Москвы в конфликтном регионе, а говоря еще проще - попытка подрыва миссии или шантажа Дмитрия Медведева, взявшего на себя вторую часть "комплексного процесса" - карабахское урегулирование.

Итак, два процесса, идущие, как об этом неоднократно говорили американские и российские дипломаты, параллельно, начали развиваться в совершенно разной динамике и отличной друг от друга атмосфере. Более того, Турция, которая, исходя из предварительных договоренностей при посредничестве США, должна была развивать диалог с Арменией без предусловий, приняла линию на плотную привязку обоих процессов. Официальные представители Турции сегодня прямо заявляют, что без сдвигов в карабахском направлении протоколы, подписанные с Арменией на уровне правительств, не будут ратифицированы турецким парламентом.

В общем приходится констатировать, что война августа 2008 года, получившая продолжение в виде разрушения статус-кво в треугольнике Армения-Азербайджан-Турция, дала импульс тектоническим сдвигам на всем пространстве от Кавказа до Ближнего Востока. Так, Турция, вес которой не позволяет ей быть объектом одностороннего давления, вполне ожидаемо начала развивать свой собственный сценарий. В частности, турецкое руководство ежедневно демонстрирует США весь арсенал имеющихся возможностей на случай, если американское руководство каким-либо образом переступит через турецкие интересы. За последний период Анкара резко активизировала диалог с Москвой и Тегераном, вполне умышленно обостряя отношения с Израилем (чего только стоят сериалы антиизраильского характера на государственном турецком телевидении).

В этой ситуации США действуют на редкость мягко, неустанно заверяя турецких политиков в стратегическом характере отношений между Вашингтоном и Анкарой. И действительно, если не принимать во внимание турецко-израильскую театрализованную перепалку, фрагментом которой стала полемика Эрдогана и Переса в Давосе, особого ущерба американским интересам Турция, во всяком случае пока, не нанесла. Наоборот, Анкара медленно, но верно возвращает доверие государств исламского мира, фактически наладила контакт с Ираном, в том числе и по перспективам поставок иранского газа на западные рынки. Что касается Южного Кавказа, то Турция успела за короткий период стать здесь одним из главных операторов, ослабив региональные позиции не только России, но и таких государств, как Франция и Германия, имеющих здесь свои собственные приоритеты.

Однако наиболее важным достижением турецкой политики, и здесь тактическая линия Анкары вполне перекликается с неуемной, а порой и просто необъяснимо жесткой позицией Баку, стало привнесение явственной угрозы срыва этого многосложного процесса, что, конечно же, чревато самыми серьезными последствиями, в том числе и военного характера. А эскалация ситуации в зоне карабахского конфликта может стать стартовой точкой для дестабилизации всего региона, в том числе и иллюзорно умиротворенной Грузии.

Необходимо констатировать, что развернувшаяся на Южном Кавказе послевоенная интрига состоит не в том, откроет Турция границу с Арменией или нет. Главная проблема - Карабах, и именно перспективы ее разрешения намерен уточнить российский президент Дмитрий Медведев в ходе новой трехсторонней встречи с Саргсяном и Алиевым, подготовка которой проходит в эти дни. А перспективы такие...

Косовский прецедент, продолженный в Абхазии и Южной Осетии, может миновать Нагорный Карабах только в результате силового подавления права народа НКР на самоопределение. Став свидетелями усилий США по суверенизации и признанию Косово, усилий России по защите прав и признанию Абхазии и Южной Осетии, Армения и Карабах рассчитывают, как минимум, на понимание международного сообщества, на недопущение нового, на этот раз "карабахского прецедента", подразумевающего силовое подавление прав коренного этноса под влиянием региональной силовой конъюнктуры. Однако надежды армян - не самый важный фактор в этой игре.

В настоящее время переговорный процесс развивается вокруг так называемых Мадридских или базовых принципов, которые должны лечь в основу всеобъемлющего документа, обязательного для исполнения. Даже поверхностный просмотр этих принципов выявляет ключевой риск - отвод армянских войск с линии соприкосновения, передачу пояса безопасности вокруг Карабаха Азербайджану. Речь идет о постепенном отводе войск сначала из 5 районов вокруг НКР, а затем и из оставшихся двух. При этом разработчики данной схемы предполагают введение в зону конфликта международного миротворческого контингента, возвращение азербайджанских беженцев в места их прежнего проживания, разблокирование коммуникаций, а также фиксацию промежуточного статуса самого Нагорного Карабаха. Что касается окончательного статуса НКР, то его предполагается определить в результате "всенародного волеизъявления" - процесса с пока еще непонятным форматом и сроками проведения.

Однако главное здесь состоит в том, что срыв всей этой сложной и многоходовой комбинации может наступить как раз на первом этапе, то есть при попытке властей Армении начать отвод войск с линии фронта. Стоит напомнить, что делать это им придется под несмолкающие угрозы из Баку и железобетонную позицию, заключающуюся в том, что Нагорный Карабах никогда не получит независимости.

Таким образом, подготавливаемая трехсторонняя встреча на уровне глав России, Армении и Азербайджана обещает стать еще одной попыткой "поиска черной кошки в темной комнате" при ее фактическом там отсутствии. Очевидно, что США, Азербайджан и Турция в среднесрочной перспективе будут продолжать оказывать тактический нажим на Москву, и при этом использовать ставшую универсальной карту армяно-турецкого примирения в целях интенсификации этого давления.

Армения в этих условиях надеется на то, что мировые центры силы действительно и рационально, не на словах, а на деле, с оценкой всех рисков, с пониманием абсолютной недостаточности кабинетных "гарантий", хотят избежать возобновления войны и стабилизировать регион.

Впрочем, верится в это с большим трудом.