«Она вошла в класс с дробовиком в руках». Вопросы к брянской трагедии
Утром 7 декабря 14-летняя ученица 8-го класса брянской гимназии № 5 принесла в школу отцовское помповое ружьё (по всей видимости, в тубусе для бумаг). Алина — как сообщается, так звали ученицу, — прошла в школу без помех, ведь рамка металлоискателя на входе, установленная одним из частных охранных предприятий, не работала.
В 9:15 в городской диспетчерской службе раздался звонок с сообщением о стрельбе в школе. Погибли два человека, в том числе сама стрелявшая, которая покончила с собой. Пятеро подростков были ранены, из них один — в тяжёлом состоянии.
Корреспонденты ИА Регнум, побеседовав с очевидцами, восстановили картину трагедии. «Алина специально опоздала на второй урок. Она вошла в класс уже с дробовиком в руках, — рассказал один из учителей. — Сделала выстрел вверх, а потом выстрелила в спину ближайшему ученику, который пытался убежать».
После школьница выстрелила в свою одноклассницу. Девочка была ещё жива после выстрела. Она умерла не сразу. У Алины в кармане были ещё патроны, но она ими не воспользовалась, рассказал собеседник ИА Регнум.
После начала стрельбы некоторые учителя продолжали вести уроки. «Мой первый класс находится на другом этаже, поэтому ни я, ни ученики ничего не слышали», — рассказала ИА Регнум одна из учительниц.
В школе не сработала сигнализация, никто не оповестил педагогов о происходящем буквально на соседнем этаже. «Я узнала о стрельбе только благодаря обеспокоенным родителям, — рассказала учительница. — Мне стали названивать на телефон родители учеников и говорить, что у нас в школе стрельба, что это уже по всем новостям».
Отцовское ружьё и «предсмертная записка»
В рамках возбуждённого по следам трагедиидела правоохранители задержали и привезли на допрос отца стрелявшей.
По данным ИА Регнум, 53-летний Дмитрий Афанаскин (так, как сообщается, зовут отца) в прошлом работал в ЧОП, а в последнее время пытался продать своё помповое ружьё на сайте оружейных объявлений.
Охотничий «ствол» был зарегистрирован по всем правилам и хранился дома. Формально к Дмитрию не может быть претензий — в придачу к лицензированному ружью на продажу был выставлен железный шкаф, в котором по закону должно храниться охотничье оружие.
Но Алина каким-то образом открыла шкаф и незаметно забрала ружьё и патроны. Накануне, 6 декабря, Дмитрий отмечал свой день рождения. Можно предположить, что дочь решилась воспользоваться этим обстоятельством.
Судя по тому, что рассказала одна из учениц 5-й гимназии, Алина не скрывала, что дома есть легальное оружие. Но в свои планы школьница не посвящала даже свою сестру-двойняшку Дашу, с которой она одновременно вошла в школу утром 7 декабря. Во всяком случае в этом заверила сама сестра, которая вбежала в соседний класс, когда началась стрельба. Такого же мнения о том, что план держался в строгой тайне, сейчас придерживаются и следователи.
В бумагах девочки нашли текст со словами «Мне нужно встретиться с другом», который ряд СМИ интерпретирует как предсмертную записку.
Впрочем, если присмотреться, то выше на листке тетради читается другое предложение: «Я буду рад (sic!) встретиться с другом». Рядом — схемы разбора предложений с указанием глагола «быть», а также сокращениями «к. с. + н. ф.» (т. е. компонент сказуемого и неопределенная форма глагола). Очевидно, это просто школьное задание по русскому языку.
Травля или неразделённая любовь?
Следователям еще предстоит выяснить, что же побудило девочку-подростка устроить расправу над одноклассниками.
Первой версией, появившейся в прессе и соцсетях, был буллинг, или, проще говоря, травля. Над Алиной издевались, и из-за этого она решила отомстить одноклассникам.
Косвенно это подтверждает рассказ одного из соседей. Хотя семья — хорошая, отец никогда не буянил, всегда был приветливым, но «мама девочек как раз необщительная и девочки тоже необщительные, ни с кем не дружили во дворе», рассказал сосед, пока в квартире Афанаскиных полицейские проводили обыск.
Вторая версия — дело было не в коллективной травле.
«РИА Новости» приводит слова одной из учениц, которая утверждает, что издевательств не было, Алину не травили в классе, не было проблем и дома. «Всё нормально, вчера у папы был день рождения».
Источник в правоохранительных органах сообщил RT, что между двумя ученицами произошёл конфликт: школьница, которая устроила стрельбу, не поделила с одноклассницей мальчика, который нравился обеим.
Впрочем, педагоги не подтверждают эту версию.
Одна из учителей, которую только что отпустили из школы после беседы со следователями, рассказала: действительно был конфликт между Алиной и девочкой по имени Маша.
«Алина с Машей поссорились не из-за парня. Это всё выдумки СМИ. У меня в этом же классе учатся два внука, с которыми я поговорила. Они рассказали реальную причину конфликта. Я её озвучить не имею права», — сообщила учительница корреспонденту ИА Регнум.
Но вне зависимости от того, что именно послужило триггером, серьёзная проблема в отношениях была, а учителя об этом могли не знать. И это вызывает один из главных вопросов к этой истории.
Норма по «шкале суицидальных мыслей»
Когда появились сообщения о трагедии в брянской гимназии, одной из первых реакций было: «Куда смотрели штатные психологи и есть ли они в этой школе?». Как выяснилось позже — были и не бездействовали.
Совсем недавно, 24 ноября, ученики восьмых классов — в том числе и Алина Афанаскина — прошли специальный тест «Шкала суицидальных мыслей Бека». Алина прошла тест успешно. В норме у девочки были все показатели, и с ней не стали проводить никаких дополнительных бесед.
За месяц до трагедии психологи провели занятия во всех классах на тему «Как не стать жертвой травли или буллинга». Сообщалось, что специалисты помогали детям наладить дружелюбную атмосферу в коллективе. Алина присутствовала.
Еще ранее 9 октября провели Всемирный день психического здоровья. Во всех классах, начиная с первого и заканчивая выпускными, говорили о важности атмосферы в коллективах. Смотрели лекции кандидата психологических наук, автора книг по детской психологии Ларисы Сурковой.
«Ребята получили знания о том, как наладить отношения в коллективе… как не стать жертвой «травли/буллинга», и самому не опуститься до «травли» других», — говорится в отчёте гимназии.
ИА Регнум обратилось к самой Ларисе Сурковой — московскому психологу, специалисту с 23-летним стажем и маме семерых детей — с вопросом: «Можно ли считать брянскую трагедию следствием недоработок местных коллег?».
«Психолог для школы — явление сиюминутное»
В школах психологи работают не так, как, возможно, нам хотелось бы, замечает Суркова.
«Лет шесть назад какой-то очередной из наших министров «рубанул», что у нас в школах не нужны психологи, — отмечает собеседница. — Ломать — не строить, их быстренько убрали. Теперь их возвращают. Но надо смотреть каждый конкретный регион».
Проблема в том, что зачастую бюджеты на психологическую работу со школьниками просто не выделяются. «Психолог для школы — явление «сиюминутное» — пришёл, провёл тренинг и ушёл, он не находится постоянно, не может чувствовать каждого ребёнка», — подчёркивает специалист.
«Наши дети сейчас рано взрослеют, находятся в очень широком информационном поле. Казалось бы, знание — сила. Но иногда оно приносит большой вред», — отмечает Суркова.
Ещё более существенную роль зачастую играет впечатлительность от общения с окружающими, отмечает психолог. По её мнению, независимо от того, к какому выводу придёт следствие именно в случае с «брянским» делом, современных школьников чаще всего угнетают вовсе не первые романтические неудачи, а пресловутый буллинг — травля, серьёзные обиды.
За последние даже не десятилетия, а годы в жизнь вошли явления, которые не проходили в советских и постсоветских университетах. Школьная травля — явление более чем известное, но вот травля, в ответ на которую следует стрельба — «раньше это видели только в американских фильмах и новостях».
Тень «Колумбайна»
Для подобного рода трагедий, нередких по всему миру и, увы, в том числе в России, придумано два международных англоязычных термина.
Это «скулшутинг», то есть школьная стрельба, и «колумбайнеры» — так называют подростков, устраивающих стрельбу (по названию американской школы Columbine, где в 1999 году двое учеников застрелили 13 школьников, двоих учителей, после чего покончили с собой). Субкультура «Колумбайн» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), распространившаяся по всему миру, признана террористическим движением в России.
В подавляющем большинстве «колумбайнерами» становятся юноши.
В российском случае придётся вспомнить убийства в 2017-м в школе № 1 в подмосковной Ивантеевке, в пермской школе № 127 в январе 2018-го, в Керченском политехническом колледже в октябре того же года, наконец, трагедию в 88-й школе Ижевска в сентябре прошлого года.
Во всех случаях преступники либо отождествляли себя с американскими «колумбайнерами», либо как-либо упоминали трагедию 1999 года.
Косвенно с «Колумбайном» как явлением связывали две расправы, потрясшие Россию в 2021 году: нападение на казанскую гимназию № 178 (32 убитых) и стрельбу в Пермском университете (24 жертвы).
Принадлежала ли к этой же субкультуре Алина Афанаскина — пока что открытый вопрос. Но в любом случае брянская трагедия — первый случай, когда стрелком оказалась девочка-подросток.
«История про способ отомстить «жестокому миру» и не жить самой в этом мире, — делает вывод психолог. — Хорошо осознавая последствия своих действий, ребёнок не рассматривал для себя возможности жить дальше».
Вопросы к семье
Само по себе явление «колумбайнеров» — нечто новое для современной психологии.
Такой способ сведения счётов с жизнью более свойственен взрослым мужчинам, отмечает Суркова. И маловероятно, что ребёнок мог сделать это в состоянии аффекта, замечает эксперт. Налицо признаки тщательной подготовки.
И это повод для серьёзного исследования отношений не только в классе, но и среди близких.
В семье параллельно могли протекать деструктивные процессы, приводившие к тяжёлым внутренним страданиям ребёнка.
«Конечно, родители будут себя винить, и им самим нужна сейчас психологическая помощь, — рассуждает эксперт. — А всем другим семьям это повод поговорить со своими детьми, и делать это не раз в год, а каждый день. Приходя вечером, телефончики свои откладывать в сторонку и смотреть на своих детей — в каком они настроении, в каком они состоянии, о чём они говорят, о чём думают».
Поэтому — при всех вопросах к объему и качеству школьной психологической работы — в авангарде борьбы за психику ребёнка всё равно должна находиться семья, резюмирует Суркова.
В случае с семьёй Афанаскиных, в детско-родительских и межличностных отношениях предстоит разбираться не только психологам, но и следователям.
«Не исключено, что отец обучал стрельбе»
В том числе как получилось, что школьница явно была знакома с огнестрельным оружием, отмечает в комментарии ИА Регнум подполковник запаса МВД, общественный деятель Олег Иванников.
«Не исключено, что отец в свободное время обучал её стрельбе, так как это оружие достаточно сложное, его нужно уметь зарядить-перезарядить, осуществить прицеливание, произвести выстрелы, — рассуждает полковник запаса. — Плюс ко всему нужно иметь железную волю, чтобы выстрелить в человека».
Наконец, отец — сам работник охранных структур — проявил явную халатность, из-за которой дочь получила доступ к оружейному шкафу, ключ от которого по закону об оружии должен храниться только у хозяина «ствола», без права передачи самым близким.
За соблюдением норм закона должен следить инспектор местного разрешительного отдела Росгвардии. Правда, как отметил Иванников, это должно происходить не чаще раза в год.
Вопросы к школе, безусловно, тоже остаются, в том числе у специалистов по безопасности.
«Можно было проехать даже на танке»
Как отмечалось выше, Алина беспрепятственно пронесла крупногабаритное огнестрельное оружие через рамку детектора, которая была когда-то установлена, но бездействовала.
Ученики гимназии рассказали ИА Регнум, что в здание «можно было проехать даже на танке», рамки бы всё равно не сработали.
Ответственность за это в первую очередь несёт директор самого учебного заведения, которого сейчас допрашивают, отмечает Иванников.
«Далее следует руководство частного охранного предприятия, которое обеспечивало охрану объекта и получало прямую финансовую выгоду», — рассуждает Иванников.
И, наконец, сам представитель ЧОПа, который обязан внимательнее и добросовестнее исполнять свои обязанности — не допустить на территорию образовательного объекта ученика с тубусом, не проверив содержимое. Тубус — это негабаритный предмет, а ружьё было спрятано именно в тубус.
В целом, отмечает эксперт, можно сделать вывод: трагедия стала следствием халатного отношения, которое проявил и отец девочки (не проследивший за тем, чтобы его оружие было надежно изолировано от посторонних) и которым отличились чоповцы, ответственные за охрану школы, и, вполне вероятно, контролирующие органы.
В равной мере это можно отнести и к тем, кто должен был бы обратить внимание на психологическое состояние ребенка в семье и школе. Расстрел в школе стал следствием стечения всех этих обстоятельств. Он мог бы быть предотвращен, если бы хотя бы в одном из звеньев цепи обстоятельств, приведшей к трагедии, нашелся человек, исполняющий свои обязанности не столь формально.