Новый газопровод из России в Китай через Казахстан столкнётся с трудностями

Во время визита Владимира Путина в Казахстан 27–28 ноября делегации обеих стран провели обсуждение проекта нового газопровода из России в Китай, маршрут которого может пройти через северо-восточные области Казахстана.

Инициатива пока находится на стадии разработки, переговоры носили закрытый характер, а китайская сторона на них представлена не была.

Вице-премьер правительства России Александр Новак заявил, что мощность нового газопровода составит 45 млрд куб. м. в год, из которых 10 млрд будут поставляться в северо-восточные области Казахстана, а 35 млрд — в Китай. Техническая сторона и тонкости маршрута находятся на согласовании.

Казахская сторона уже проявила к проекту сильный интерес. Незадолго до визита российского президента министр энергетики Казахстана Алмасадам Саткалиев на заседании Мажилиса (нижняя палата парламента) отметил, что при условии согласования цен его страна готова предоставить свою территорию для транзита газа.

Новый проект рассматривается как альтернатива «Силе Сибири — 2», которая должна была пройти по территории Монголии, однако переговоры о запуске этой ветки пока зашли в тупик.

Предложения о создании такого газопровода звучали в середине ноября и на форуме «Ростки: Россия и Китай — взаимовыгодное сотрудничество». Новак предлагал проект представителям КНР, причем он указывал тот же самый объём — 35 млрд кубометров.

Сейчас же обсуждение вышло на уровень глав государств, что свидетельствует о наличии определенных перспектив. Однако китайская сторона, которая, казалось бы, должна стать главным заинтересованным лицом, пока не дает никаких конкретных оценок.

Особый интерес Казахстана объясняется тем, что ему попросту не хватает ресурсов: на сегодняшний день республика сталкивается с острой нехваткой сжиженного газа. Министерство энергетики ежемесячно распределяет 130-140 тыс. тонн на внутренний рынок, однако потребность в нём составляет около 164 тыс. тонн.

Такой дефицит не связан с отсутствием газовых месторождений как таковых: в Казахстане сосредоточено 1,2% общемировых запасов газа, и промышленность республики ежегодно наращивает его добычу. Однако структура рынка и жесткий тарифный режим приводят к острым проблемам в энергетике.

Цена закупки газа у недропользователей в Казахстане — ниже себестоимости добычи, вся цепочка формирования стоимости утверждается министерством энергетики и комитетом по регулированию естественных монополий. В итоге добывающие компании не хотят увеличить объемы переработки попутного газа в товарный. Для удовлетворения потребностей внутреннего рынка также не хватает и газоперерабатывающих мощностей.

Весной 2022 г. министр энергетики Казахстана Болат Акчулаков утверждал, что потребление газа будет увеличиваться на 7% ежегодно, что неизбежно приведёт к дефициту в 2025 году.

А в начале 2023-го зампред правления QazaqGaz Арман Касенов предложил и вовсе прекратить экспорт газа. С его точки зрения, это могло бы разрешить проблемы энергетики на внутреннем рынке. Уже на тот момент Казахстан рассматривал необходимость сотрудничества с Россией для газификации именно восточных районов страны, на это же направлен и нынешний проект газопровода в КНР.

Вероятность реализации нового транзитного проекта отмечал ещё в мае этого года посол Казахстана в России Даурен Абаев, причём и в его словах фигурировал тот же самый объём — 35 млрд кубометров газа. Посол уверял, что дорожная карта по реализации строительства газопровода уже подписана.

Ситуация с Китаем несколько сложнее.

С одной стороны, доля экспорта российского газа в КНР уверенно возрастает. 1 декабря компания «Газпром» сообщила, что суточные поставки «выведены на максимальный контрактный уровень», обязательства за этот год удалось превысить.

Поверхностный взгляд показывает оптимистичную картину.

В 2022 г. потребление газа в Китае упало на 1,2% из-за эпидемии COVID-19 (в последний раз подобный спад был зафиксирован в 1980-е гг.), однако сейчас статистика показывает устойчивый рост. Более того, в прошлом году увеличилась и доля газа в суммарном потреблении энергоресурсов.

Однако здесь имеются свои нюансы.

Даже до экономических проблем 2020–2022 гг. статистика показывала снижение доли потребления газа у всех групп китайских потребителей. Следуя экологической повестке, правительство КНР стремится заменить угольную энергетику на газовую, однако слабо стимулирует развитие газовой электрогенерации.

Ситуация на внутреннем рынке также пока складывается не в пользу газа: электроэнергия, вырабатываемая из импортируемого СПГ, выходит дороже, чем при использовании угля. Интерес к газу в Китае инициируется скорее политическими соображениями региональных властей и предприятий, но не экономическими основаниями. Домохозяйства в этой стране также не торопятся переходить на газовую энергию, несмотря на ускоренную урбанизацию.

Показательной является история переговоров вокруг проекта «Сила Сибири — 2», где России и Китаю пока не удалось достичь компромисса: последний ожидает серьёзных уступок по ценам. Главное требование состоит в том, чтобы они были близки к внутрироссийским. Более того, китайцы не готовы покупать газ в слишком больших объёмах, поскольку не желают попадать в зависимость от одного поставщика.

Проект нового газопровода с транзитом через Казахстан вызвал у всех определённый интерес, однако его реализация столкнётся с рядом трудностей.

Больше всего в нём заинтересован Казахстан, потому что так он сможет решить собственные проблемы в сфере энергетики. Однако насколько заинтересован Китай в появлении ещё одного газотранспортного объекта?

В условиях противостояния со странами Европы и США России необходимо искать себе новых экономических партнеров и осваивать рынки стран Азии. Китай принципиально важен нашей стране как ведущий стратегический союзник, однако он исходит из своих экономических интересов, которые не собирается приносить в жертву политическим расчётам.

КНР конфликтует со странами Запада, однако проводит сдержанный курс, избегая обострений. И в этих условиях России необходим прагматизм и чёткое понимание возможностей собственных партнёров.