Почему не принимают закон о признании Украины государством-террористом

«Террористический режим говорит о своих террористических устремлениях», — так пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков прокомментировал заявление одного из высших киевских силовиков, замначальника Главного управления разведки (ГУР) Минобороны Украины Вадима Скибицкого. Тот в интервью немецкому изданию Die Welt прямо указал, что его ведомство планирует убийство президента России Владимира Путина.

А чуть раньше, 16 мая, глава ГУР Кирилл Буданов открыто признал причастность своего ведомства к покушениям на российских публичных лиц и лидеров мнений, добавив, что «очень многих уже достали» и среди жертв — «медийные, публичные случаи, которые становятся достоянием общественности».

В секретариате ООН проигнорировали это заявление, что вызвало публичную критику со стороны официального представителя МИД РФ Марии Захаровой. Она призвала ООН осудить высказывания представителей Киева.

Ранее советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк заявил в своём Тwitter-аккаунте, что «Украина ненавидит Россию», будет её преследовать «всегда и везде» и достанет «юридически или физически».

Слова Подоляка еще можно списать на воинственную риторику. Но в случае заявлений Буданова мы имеем дело с тем, что официальное лицо украинского государства от имени возглавляемого им государственного ведомства берёт на себя ответственность за совершение терактов (как это делают террористические организации, начиная с запрещенных в России «Исламского государства» или «Аль-Каиды»). Угроза со стороны Скибицкого — угроза убийства главы Российского государства — может быть квалифицирована как объявленное приготовление к совершению преступления.

Секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев заявил 19 мая, что резонансные убийства известных российских общественных деятелей были осуществлены украинскими властями под руководством США.

Но тем не менее пока назвать киевский режим «террористическим» — это лишь высказать оценочное суждение. Украина официально не признана террористическим государством — которое организует, поддерживает или спонсирует теракты.

Черные списки могут пополниться целой Украиной

В России относят к террористическим целый ряд украинских добровольческих организаций националистического толка, напомнил ИА Регнум сенатор Константин Долгов, бывший уполномоченный МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права, экс-заместитель постпреда России при ООН.

Запрещены в России широко известные «Азов»* и «Правый сектор»*, а также несколько менее одиозных — «СИЧ С-14»*, «Добровольчий Рух»*, «Черный комитет»*. Отнесены к террористам отдельные видные украинские боевики.

Но для закрепления террористического статуса за политическим режимом как таковым с точки зрения международного права необходима резолюция Совета безопасности ООН, в который на постоянной основе, помимо самой России и скорее дружественного ей Китая, входят определенно недружественные США, Великобритания и Франция. «Никакая резолюция Совбеза на эту тему невозможна по понятным причинам», — комментирует сенатор Долгов.

Но придание террористического статуса нынешнему украинскому государству в рамках законодательства РФ возможно, отмечает собеседник ИА Регнум.

Впрочем, сейчас Россия в своей политике в отношении властей в Киеве и так исходит из того, что они представляют собой террористов, добавляет Долгов. «Конечно, они — и президент Владимир Зеленский конкретно — своими действиями подтверждают такой характер своего режима», — говорит сенатор.

Кстати, формальное изменение статуса ведущихся сейчас боевых действий — замена специальной военной операции (СВО) на контртеррористическую (КТО) — в случае выдвижения такой идеи потребует четкого целеполагания.

«Прежде чем ставить задачу разработать закон, требуется понимать конечную цель, — рассуждает Долгов. — Надо отдавать себе отчет, что необходимая боевая работа делается и в рамках СВО, этот статус не отменяет возможности России наращивать свои усилия. Вполне может быть принято решение об усилении интенсивности проводимой операции, нынешний формат это позволяет. Не думаю, что само по себе изменение формата операции автоматически радикально повлияло бы на оперативно-тактическую ситуацию».

С террористами переговоры не ведут — тем более мирные

Адвокат, специалист по международному праву Мария Ярмуш соглашается, что признание одними государствами других террористическими в теории осуществимо. Да и практика такая существует.

Впрочем, такой шаг далеко не всегда означает наличие доказанных актов терроризма и вполне может быть продиктован заведомо недружественной внешней политикой.

В частности, в последние годы западные страны предпринимают попытки повесить «террористический» ярлык на Россию. Например, в ноябре 2022 года Европарламент (ЕП) принял юридически ничтожную резолюцию о признании РФ «государством — спонсором терроризма» за ее действия на Украине.

Однако гораздо более широкое применение получила практика признания террористическими отдельных организаций, обращает внимание юрист.

«Организацию, которая осуществляет соответствующие акты, легче признать террористической, — рассуждает собеседница ИА Регнум. — Эта организация подлежит определенным санкциям, ее члены несут уголовную ответственность. Эти же последствия наступают для лиц, которые так или иначе обеспечивают финансирование терроризма».

Если же государство с помощью своих специальных органов совершает теракты на территории другого государства и факт причастности доказан, то этот режим, вне всяких сомнений, может быть признан террористическим.

«Но с террористами никто переговоры не ведет, это аксиома, — замечает эксперт. — Понятие «терроризм» не только юридическое, оно политическое.

Российская Федерация до сих пор не признавала киевский режим террористическим, чтобы оставить возможность для переговоров. Например, по вопросу официального признания за Российской Федерацией новых территорий, которые были присоединены в результате референдумов».

А придание киевским властям статуса террористического режима на официальном уровне автоматически исключает такую возможность, указывает юрист.

Констатация де-факто

На данном этапе однозначно не просматриваются какие-либо перспективы политического урегулирования текущего конфликта, констатирует сенатор Долгов.

При этом обстрелы украинскими формированиями Запорожской атомной электростанции (ЗАЭС) и сорванные ФСБ попытки атак на другие российские АЭС вполне могут трактоваться как акты ядерного терроризма, замечает он.

В свою очередь, Ярмуш напоминает о доказанных фактах причастности спецслужб Украины к терактам на Крымском мосту, к убийству в результате теракта Дарьи Дугиной, убийству военкора Владлена Татарского, попытке убийства писателя Захара Прилепина, которая привела к гибели его помощника, и другим подобным эпизодам.

То есть юридических оснований для признания нынешнего украинского режима террористическим и так было предостаточно, замечает собеседница ИА Регнум. А теперь добавилось и открытое признание официального представителя украинской военной разведки, что его организация предпринимает реальные шаги по физическому уничтожению президента России.

«В данном случае нам ничего и доказывать уже не надо, — рассуждает юрист. — Это террористический режим».

Государства, которые сейчас спонсируют Украину, накачивают ее оружием и деньгами, очевидно, не поддержат такую позицию. «Но России это и не требуется, чтобы констатировать террористическую суть украинской власти для самой себя», — делает вывод Ярмуш.

«Опять же, в Киеве используют разведданные, системы связи, вооружение, которое по нарастающей поставляется натовцами, так что речь не идет о самодеятельности Киева, — рассуждает сенатор Долгов. — Поэтому мы говорим, что западные страны являются прямыми пособниками терроризма, они прямо вовлечены в террористическую деятельность».