Отец девочки с инаугурации Путина: теперь у меня просят телефон президента

В мае 2023 года видео с плачущей восьмилетней жительницей Дербента Раисат Акиповой облетело интернет. Девочка очень огорчилась из-за того, что не смогла увидеть президента России Владимира Путина во время его рабочего визита в её родной город. Раисат оттеснили взрослые. Запись увидел и президент, после чего пригласил девочку в Москву и встретился с ней и её родителями в Кремле.

Девочка вместе с президентом поговорили по телефону с премьер-министром Михаилом Мишустиным и министром финансов Антоном Силуановым.

А в мае 2024 года Раисат и её мама, Култум Акипова побывали на церемонии инаугурации главы государства. В администрации президента женщине сказали, что Раисат — первый за всю историю ребёнок на инаугурации.

Главный редактор ИА Регнум Марина Ахмедова поговорила об этих встречах с Раисат и её отцом Ахметом Акиповым.

Марина Ахмедова: Раисат, когда я смотрела видео с тобой, как ты плакала, мне стало очень жаль тебя — я сама чуть не расплакалась. Из-за чего именно ты плакала? Из-за того, что не увидела Владимира Владимировича? Ты что-то знала о нём раньше, видела его по телевизору?

Раисат Акипова: Да, по телевизору смотрела, мне и в школе рассказывали, кто такой Владимир Владимирович. Он наш президент, президент России, защищает нашу страну. Поэтому мне так сильно захотелось его увидеть.

Марина Ахмедова: Ахмет, когда Раисат говорит, что Владимир Владимирович защищает нашу страну, она имеет в виду СВО или что-то другое?

Ахмет Акипов: Честно говоря, она иногда говорит такие вещи, что я в шоке, мне бы такое в голову не пришло. Все думают, что это заученные фразы, что её кто-то специально научил, но она говорит это от себя.

Марина Ахмедова: А вы дома разговариваете о президенте?

Ахмет Акипов: Да, говорим, что он очень хороший. Наверное, лучший президент, который может быть. Он строг в каких-то моментах, но я думал, что, разговаривая с президентом, главнокомандующим, я не смогу на него даже взглянуть. А на самом деле когда мы пришли, сели, я почувствовал, что это мой родной человек, хотелось с ним обо всём поговорить. Мы даже не заметили, как время пролетело.

Марина Ахмедова: О чём вы говорили?

Ахмет Акипов: О Дербенте, о том, как город будет меняться, расцветать. Он и сейчас меняется с каждым днем, очень много всего строят: дороги, спорткомплексы, детские площадки, развлекательные центры…

Марина Ахмедова: Когда вы видите эту большую стройку, вы же понимаете, что в этом есть ваша лепта: Раисат съездила в Кремль, Владимир Владимирович выделил деньги после встречи с ней? Что вы чувствуете?

Ахмет Акипов: Гордость за своего ребёнка.

Марина Ахмедова: Вы говорили, что мечта Раисат осуществилась, но согласитесь, что это сродни чуду — шанс увидеться с президентом может выпасть одной девочке на миллион. Вы это воспринимаете как чудо? Или думаете, что помогли этому случиться?

Ахмет Акипов: Думаю, что это чудо. Я ничего не смог бы сделать. Это от Всевышнего, наверное.

Марина Ахмедова: Вопрос вам как жителю Дербента: не всем нравится жить посреди стройки? Я знаю, что не всем дагестанцам нравится, что республика меняется, превращается в туристическую. Многие хотели бы оставить всё как есть. Чтобы спокойненько, все свои. На туристов, которые неправильно одеваются, не нужно ругаться. А вы довольны?

Ахмет Акипов: Я думаю, что всё должно меняться.

Марина Ахмедова: То есть вы хотите, чтобы ваши дети жили в городе, где ходят толпы туристов, у которых несколько иные обычаи и представления о жизни?

Ахмет Акипов: Ничего плохого в этом нет. Если кому-то не нравятся туристы со своими обычаями, не смотри на этих туристов. Давайте откровенно: да, кому-то не нравится, что кто-то ходит в шортах, девушки курят, но если тебя это так задевает — просто обойди, и всё. У меня в семье, например, девочки курить не будут, но это наше дело. У меня две дочки.

Марина Ахмедова: А как вы этого добьетесь, если ваша дочка, выходя на улицу, увидит другой пример?

Ахмет Акипов: Нужно обязательно говорить об этом дома.

Марина Ахмедова: Раисат, а ты волновалась, когда шла к Владимиру Владимировичу? Думала заранее, что ему скажешь?

Раисат Акипова: Я немного волновалась, но была очень рада. Я хотела ему сказать, что он самый лучший президент, что он очень хороший и добрый, но когда его увидела, всё забыла.

Марина Ахмедова: А когда вернулась домой, одноклассники начали к тебе иначе относиться?

Раисат Акипова: Да, немного по-другому. Со мной стали больше разговаривать, дружить.

Марина Ахмедова: Вы говорили, что Владимир Владимирович — защитник. Я знаю, что в Дагестане к СВО — очень разное отношение. У вас есть знакомые семьи, в которых ребята ушли защищать Родину?

Ахмет Акипов: Да, есть.

Марина Ахмедова: Вы понимаете их мотивы?

Ахмет Акипов: Любят Родину, значит.

Марина Ахмедова: А их семьи рады этому выбору? Мне кажется, что тема СВО в Дагестане несколько табуирована, люди предпочитают на эту тему не говорить. Или мне только кажется?

Ахмет Акипов: Нет, не думаю. Я свадебный оператор, на свадьбах очень часто на эту тему говорят. Там очень много людей из Дагестана — и все их поддерживают. Какой-то процент людей, которые не хотят защитить целостность нашей страны, наверное, тоже есть. Дагестанцы понимают свой вклад в СВО, потому что на фронте действительно много дагестанцев.

Марина Ахмедова: Мой коллега только что вернулся из Дагестана, и он говорит, что на машинах очень часто можно встретить флажок Палестины, но практически не увидишь букву Z.

Ахмет Акипов: Очень много машин ездит с буквами Z! Не знаю, почему он их не заметил. А то, что творится в Газе — это совершенно другая тема. На это тяжело смотреть. У меня трое детей, и смотреть, что происходит там… Но СВО все поддерживают в один голос. Нет такого, чтобы поддерживали палестинцев и не поддерживали СВО.

Марина Ахмедова: Это замечательно. Я просто вспоминаю митинги, протесты… Дагестан стал по факту единственной республикой, где устраивались митинги против мобилизации.

Ахмет Акипов: Честно говоря, я об этом сегодня узнал. Тогда ничего не слышал и не видел.

Марина Ахмедова: Работа свадебного оператора — тяжёлая?

Ахмет Акипов: Да, трудная. Много часов на ногах.

Марина Ахмедова: А доход приносит?

Ахмет Акипов: Небольшой. У нас сезон: июнь, июль, август. Мы три месяца работаем, потом сидим.

Марина Ахмедова: То есть, извините за этот вопрос, после встречи с Владимиром Владимировичем вы не разбогатели?

Ахмет Акипов: Все думают, что я стал богатым человеком. Но нет, мы обычные, простые люди. Еще были люди, которые думали, что через меня теперь можно какой-нибудь вопрос «решить». Не очень приятно, конечно, но я не обращаю на это внимания. Чем я им помогу? Я себе не могу помочь. Меня, кстати, один раз на свадьбе попросили дать номер Владимира Владимировича. Конечно, у меня его нет и не было.

Марина Ахмедова: Вы знаете, я член Совета по правам человека при президенте. У нас иногда возникают очень сложные социальные темы, когда люди в большой беде и не стыдно с этим обратиться кому-то. Но мы всё равно пытаемся это решить своими силами. Я просто хочу себе представить человека с дагестанской свадьбы, который берёт номер, сразу же набирает и говорит: «Владимир Владимирович, привет, я Магомет. Мне нужна квартира».

Ахмет Акипов: Были даже люди, которые думали, что те 5 миллиардов, которые выделили городу, дали нашей семье.

Марина Ахмедова: Мы сейчас поговорили с вами о людях корыстных, просящих чего-то, вообще не зная обстоятельств человека. А в то же время я знаю, что дагестанцы — очень благородные люди. И на СВО они тоже шли из благородных побуждений.

Я много бываю в Донбассе, в военных частях, я разговариваю там с людьми, с представителями разных национальностей. Все солдаты говорят о боевом братстве, оно для них важно. Они прикипели друг к другу, и даже после ранений возвращаются, потому что хотят поддержать своих товарищей. А вот у дагестанцев это всегда было национальной чертой: не предать, встретить гостя, пожертвовать жизнью ради друга.

Как вы думаете, эти качества подтолкнули людей пойти записаться в добровольцы или мобилизоваться?

Ахмет Акипов: Я думаю, это что-то душевное, личное. Я недавно познакомился с человеком, который рассказал очень страшные вещи о госпитале, о раненых. Я был в шоке. Он тоже был ранен, но восстановился и обратно уехал, сказал: «Я буду до конца, там мои ребята, там мои друзья». Что ещё говорить, какие еще могут быть другие качества? Дагестанцы — мужественные, сплоченные.

Марина Ахмедова: У меня к вам есть два вопроса, которые могут вам не понравиться. Вы пошли к президенту: многие люди не могут преодолеть в себе искушение о чем-нибудь попросить. Вы о чём-нибудь его просили для себя?

Ахмет Акипов: Нет. Для меня самым важным было то, что Владимир Владимирович исполнил желание дочки. А попросить бы я не смог. Он нас по-дружески пригласил, мне потом было бы и перед родителями стыдно, и перед ним неудобно. Родители учили меня ничего ни у кого не просить.

Марина Ахмедова: И второй вопрос: Дербент — город, где живёт много национальностей: табасараны, азербайджанцы, лезгины, даргинцы, кубачинцы. Кстати, у вас же в роду были кубачинцы, которые делали серебряные украшения с чеканкой, верно?

Ахмет Акипов: Да, я тоже раньше делал серебряные цепочки.

Марина Ахмедова: Так вот, о народах. Насколько я знаю, в Дербенте — целые кварталы татов и горских евреев. И при этом была ситуация в аэропорту Махачкалы, когда прилетел рейс из Тель-Авива и дикая толпа побежала искать евреев, убивать их. Я не могу понять, как это вообще в Дагестане может происходить, с учётом того, что дагестанцы веками жили бок о бок с евреями. У вас есть объяснение?

Ахмет Акипов: Я объясню. Мы переехали в Дербент в 1994 году, из Ферганы — из Узбекистана. Мы поселились через забор от евреев, я вырос с евреями, дружил с евреями — то есть с нашими дербентскими татами. Когда я увидел это видео [из Махачкалы], я был просто ошарашен, шокирован. Зачем? Почему? Это же наши люди, которые никакого отношения не имеют ко всему этому…

Так поступать, конечно, неправильно. Особенно с теми, кто живёт с нами, на нашей территории. Даже если они переехали жить в Тель-Авив, но ведь они испугались, вернулись на Родину, они не поддерживают израильскую политику. То, что было — полнейший, извините за выражение, бардак.

Марина Ахмедова: А люди в вашем окружении как отнеслись к этому погрому?

Ахмет Акипов: Все по-разному. Конечно, это была никому не нужная глупость. Я бы туда не пошёл.

Это не поддержка, не защита для людей из Газы, это — просто беспредел. Люди насмотрелись видео с палестинскими детьми и искали выражение своей боли. И не нашли ничего лучше, чем бежать и нападать на своих же земляков.

Мне очень обидно, что с Дагестаном такое происходит. Почему люди верят каким-то пабликам, в непонятные соцсети?! У каждого человека должна быть своя голова на плечах. Я бы не пошёл туда. И мои друзья, и близкие мои друзья, никто бы не пошёл — ни из моей семьи, ни из моего окружения. Все осудили это.

Марина Ахмедова: Мы поговорили о том, что встреча с Владимиром Владимировичем — исполнившаяся мечта Раисат. А ты мечтаешь о чём-нибудь еще?

Раисат Акипова: Завести котенка.

Марина Ахмедова: Хотите, я подарю вам бездомного котенка, из приюта?

Ахмет Акипов: С котятами проблем нет, просто у меня на них аллергия, и у жены тоже. И собаку мы не можем завести, потому что живём в секционной квартире.

Марина Ахмедова: Очень жаль, что у вас аллергия. Мне кажется, дети должны расти с животными, это развивает в них сострадание, любовь и заботу.