Турция стремится к своей главной цели десятилетия в области экономики — превращению из географического моста между Востоком и Западом в ключевого энергетического посредника Евразии. Как сообщил министр энергетики и природных ресурсов республики Алпарслан Байрактар, страна продвигается в создании международного газового хаба. Речь о появлении в Восточной Фракии пункта, где будут проходить физические объемы и формироваться цена на топливо для всей Южной Европы. Однако суровая реальность вносит свои коррективы. При всех успехах, некоторые ключевые шаги сделать будет невозможно, и речь здесь, конечно, о взаимодействии с Россией.

Иван Шилов ИА Регнум

Было бы несправедливо отрицать достижения Турции. За последние годы страна провела колоссальную работу, чтобы диверсифицировать свои возможности. Обделенная собственными запасами, Анкара умело разыграла карту географического положения, собрав на своей территории поставщиков со всех направлений. В республике проходят нити газопроводов из Азербайджана (TANAP), России («Голубой» и «Турецкий» потоки) и Ирана.

Особо стоит упомянуть маневренность турок. Пока Европа спорила о судьбе трубопроводов, Турция ударными темпами наращивала мощности СПГ. Пять терминалов с пропускной способностью более 40 млрд кубометров в год и расширяющиеся подземные хранилища (цель — 11 млрд кубов к 2028 году) создали подушку безопасности. Это позволяет правительству Реджепа Тайипа Эрдогана играть на разнице цен: когда СПГ дешев, они закупают его танкерами, когда дорог — переключаются на трубу, как это произошло в 2025 году. Новые соглашения с Болгарией, Грецией и Венгрией (подписанные вопреки недовольству Еврокомиссии) позволяют частным трейдерам перепродавать газ дальше в Европу.

Более того, запущена юридическая и рыночная база. На Стамбульской энергетической бирже (EPIAŞ) уже тестируется собственный ценовой индекс. План Турции прост: смешивать в «турецком котле» газ разного происхождения (российский, азербайджанский, иранский, катарский СПГ) и продавать его в Европу как обезличенный «турецкий микс». Это идеальная схема для ЕС, позволяющая покупать необходимые ресурсы, не нарушая формально свои же санкции.

Главная загвоздка — недостаток коммуникации с Россией. К примеру, в июне сообщалось, что «Газпром» счел текущий проект хаба нежизнеспособным — по сугубо экономическим причинам.

Во-первых, выяснилось, что «выходные ворота» Турции слишком узки. Газотранспортная система на границе с Болгарией и Грецией уже загружена практически под завязку. Чтобы прокачивать дополнительные объемы российского газа в Европу, нужно строить новые трубы и компрессорные станции, а это миллиарды долларов инвестиций, которые никто не спешит выделять в условиях санкционной неопределенности.

Во-вторых, и это куда важнее, Москва не согласилась на роль безмолвного поставщика. Турция хотела покупать газ на границе и перепродавать его самостоятельно, полностью контролируя маржу и рычаги влияния. «Газпром», привыкший к долгосрочным стратегиям, отказался отдавать контроль над своим ресурсом посреднику, пусть и дружественному. Российская позиция проста: мы не будем инвестировать в создание инструмента, которым управляют другие.

В сухом остатке Турция оказалась перед дилеммой. Иран находится под санкциями, и его объемы нестабильны. Азербайджан достиг пика добычи и не может кратно нарастить поставки. СПГ — рынок глобальный и волатильный, сегодня танкеры идут в Турцию, а завтра развернутся в Азию, если там предложат на несколько долларов больше.

Единственным игроком, способным дать хабу необходимую ликвидность и, главное, физический объем для доминирования на рынке, остается Москва. Без российского газа турецкий хаб превратится в локальный распределительный узел, но никак не в энергетическую биржу континентального масштаба.

Для реализации своей «газовой мечты» Анкаре придется умерить аппетиты и пойти на поклон к главному поставщику. Реанимация проекта возможна только на условиях глубокой кооперации с «Газпромом». Речь идет о создании совместного предприятия с прозрачным механизмом ценообразования, где Россия будет иметь право голоса. Кроме того, Турции придется взять на себя часть расходов и рисков по расширению экспортной инфраструктуры в сторону ЕС.

Попытка усидеть на двух стульях — использовать российский газ, но не пускать Россию к управлению — оказалась не слишком удачной. Теперь Эрдогану предстоит решить: либо владеть стопроцентным контролем над полупустым хабом, либо поделиться властью и получить реальный газовый поток, который сделает Турцию незаменимым хабом для Европы.